Сегодня 70-летие освобождения Ленинграда от блокады.
По этому поводу вновь раздаются вопросы, не лучше ли было сдать Ленинград немцам и не мучить жителей города? Гораздо реже задается другой вопрос: почему Гитлер не взял город?
Для ответа на эти вопросы позвольте предложить выписки из статей в январском номере журнала «Дилетант».
«К началу боев на Ленинградском направлении (9 июля) немцы захватили Литву, Латвию, части Эстонии и северо-западных областей РСФСР.
В первых числах июля Гитлер начал торопить командующего группой армий «Север» генерал-фельдмаршала Вильгельма Риттера фон Лееба и отправил к нему своего шеф-адъютанта полковника Рудольфа Шмундта, который сообщил: «Фюрер в высшей степени доволен тем, как развиваются боевые действия. Он придает большое значение скорейшей нейтрализации русского флота с тем, чтобы немецкие транспорты снабжения вновь могли курсировать по Ботническому заливу. Исходя из этого так важен быстрый захват Петербурга и Ревеля».
В эти дни Гитлер постоянно держал Ленинград в поле своего зрения. Его мысли зафиксировал в своем дневнике Франц Гальдер: «Непоколебимо решение фюрера сравнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом будем вынуждены кормить в течение зимы. Задачу уничтожения этих городов должна выполнить авиация. Для этого не следует использовать танки. Это будет „народное бедствие, которое лишит центров не только большевизм, но и московитов (русских) вообще"».
10 июля группа армий «Север» начала наступление непосредственно на Ленинград. Все возможности для успеха, по крайней мере на бумаге, у нее были: на направлении главного удара немецкие войска превосходили советские в личном составе в соотношении 2,4:1, по орудиям и минометам - 5:1, по танкам - 1,2:1.
Но именно в тот момент, когда все было готово для наступления на Ленинград, Гитлер неожиданно потерял к нему интерес. Теперь все его внимание было приковано к начавшейся 7 июля на юге Киевской битве. 12 июля начальник штаба группы армий «Север» генерал-лейтенант Курт Бреннеке доложил фон Леебу, что «фюрер уже больше не придает особого значения Петербургу». Генерал-фельдмаршал записал в дневнике: «Шмундт... говорил совершенно противоположное. Какая информация является правильной?».
Франц Гальдер, руководивший сухопутными войсками, с самого начала был не в восторге от идей фюрера наступать на всех трех направлениях. В воскресенье, 13 июля, Гальдер зафиксировал в своем военном дневнике изменение намерений: «Фюрер согласился с предложенным планом операции... На фронте группы армий „Север" решающей задачей является выход в район севернее озера Ильмень и Ладожским, блокада Ленинграда с востока». Бреннеке 15 июля добился аудиенции у Гальдера, который ему подтвердил: «Задача группы армий пока состоит не в овладении Ленинградом, а только в его блокировании».
В ставку Гитлер вернулся в полной уверенности, что, как записал в дневнике фон Лееб, «овладение Петербургом (из-за военно-морской базы русских) важнее, чем захват Москвы». Руководство сухопутных войск (Браухич и Гальдер) возражать не стало, но донесло до фюрера мысль, что командование группы армий «Север» «не имеет ударной группировки и все время допускает ошибки» (запись в «Военном дневнике» от 22 июля 1941 года). Вечером того же дня на обстоятельном докладе Гитлеру Гальдер доложил, что «сил будет достаточно (при правильном их использовании!) для того, чтобы отрезать Ленинград, сузить кольцо окружения вокруг города и таким образом лишить русский флот его базы». Гитлер уступил, указав, что «окончательная задача - уничтожение вражеских сил».
Переломным днем в Ленинградской операции стало 25 июля. Именно в этот день Гитлер принял окончательное решение, что Ленинград необходимо взять в кольцо и задушить блокадой. Находившийся в ставке генерал Бреннеке получил от Гальдера соответствующие указания, которые на следующий день доложил фон Леебу. Последний зафиксировал в дневнике: «Ленинград не следует брать, его необходимо лишь окружить».
Гитлер исходил из того, что предыдущий опыт взятия городов приводил к большим потерям среди личного состава. Немцы на боях под Ленинградом уже очень много потеряли, поэтому Гитлер и немецкое командование знали, что крупные города минируются, как это было с Киевом и другими городами, и любое использование пехоты при штурме города приведет к избыточным жертвам.
При этом немцы не собирались принимать капитуляцию, это решение было принято 28 августа 1941 года, еще до того, как началась блокада. Немецкое командование, начиная с верховного командования вплоть до дивизий, издало приказ о необходимости уничтожения ленинградцев, которые будут входить в кольцо блокады, невзирая на то, что это будут женщины, старики и дети.
Для немцев была проблема - что они будут делать с 3-миллионным населением? Еще до нападения на СССР немецкое министерство продовольственного снабжения констатировало: проблема продобеспечения Ленинграда неразрешима.
Немецким командованием рассматривались разные пути: от блокирования города и изнурения голодом до варианта, при котором население из города выпускали (сохраняя лицо перед цивилизованными странами). Был выбран первый вариант.
В архивах обнаружен приказ и по первой немецкой дивизии, которая была под Петергофом в 20 километрах от центра Ленинграда о том, что в случае попыток гражданского населения прорыва из кольца блокады, по ним открывать огонь. Его подписал его командир дивизии.
Все последующие решения Гитлера уже лишь подтверждали принятое. В приказе группе армий «Север» от 28 августа 1941 года (т.н. приказ № 1 об окружении Ленинграда) указывалось:
«1. Блокировать город Ленинград кольцом как можно ближе к самому городу, чтобы сэкономить наши силы. Требований о капитуляции не выдвигать.
2. Для того чтобы город, как последний центр красного сопротивления на Балтике, был как можно быстрее уничтожен без больших жертв с нашей стороны, запрещается штурмовать город силами пехоты. После поражения ПВО и истребительной авиации противника его оборонительные и жизненные способности следует сломить путем разрушения водопроводных станций, складов, источников электроснабжения и силовых установок. Военные сооружения и способность противника к обороне нужно подавить пожарами и артиллерийским огнем. Каждую попытку населения выйти наружу через войска окружения следует предотвращать, при необходимости - с применением оружия...».
4 сентября штаб-квартиру группы армий «Север» посетили фон Браухич и Гальдер, которые на следующий день на совещании в ставке убедили фюрера в том, что цель достигнута: «Отныне район Ленинграда будет „второстепенным театром военных действий"».
Ленинград превратился в огромный концентрационный лагерь, а германской 18-й армии группы «Север» была уготована роль надсмотрщиков.
8 сентября немецкие войска взяли Шлиссельбург, замкнув кольцо блокады вокруг Ленинграда. Ставка была сделана на уничтожение ленинградцев голодом, не допуская боев внутри самого города. Что и зафиксировано 20 сентября в журнале боевых действий группы армий «Север»: «Относительно города Ленинграда принцип остается прежним: мы не занимаем город и не кормим его население».
Потом они признавали, что полной блокады им осуществить не удалось из-за того, что Ладожское озеро осталось под контролем советских войск, зимой, как мы знаем, 20-21 ноября была установлена дорога, и эта коммуникация особенно в ночное время немцам была недосягаема, что признавал впоследствии главнокомандующий группы армий «Север» фон Лееб.
В блокадном Ленинграде с населением 2,5 миллиона погибших было не менее 750 тысяч. Не считая тех, кто умер в эвакуации. Или в дороге: на некоторых станциях снимали с поездов и хоронили тысячами.
Вместе с тем, под Ленинградом осталась значительная немецкая группировка, которая не пошла на Москву, удалось сохранить флот балтийский, который был главной целью немцев после начала блокады, удалось сохранить мурманскую железную дорогу, по которой осуществлялись поставки, ну, и политически чрезвычайно важно, что Ленинград остался советским.
Вот эта директива была включена в перечень доказательств обвинения от СССР на Нюрнбергском процессе за номером СССР- 113 (см.: Нюрнбергский процесс над главными немецкими поенными преступниками. Сборник материалов (в семи томах). М., 1961, т. 7, с. 625)».
Директива ОКХ № 1571/41 о порядке захвата Москвы и обращении с ее населением
12 октября 1941 г.
Группе армий «Центр»
Главное командование сухопутных сил приказало:
«Фюрер вновь решил, что капитуляция Москвы не должна быть принята, даже если она будет предложена противником. Моральное обоснование этого мероприятия совершенно ясно в глазах всего мира. Так же, как и в Киеве, для войск могут возникнуть чрезвычайные опасности от мин замедленного действия. Поэтому необходимо считаться в еще большей степени с аналогичным положением в Москве и Ленинграде. То, что Ленинград заминирован и будет защищаться до последнего бойца, объявлено по русскому радио.
Необходимо иметь в виду серьезную опасность эпидемий. Поэтому ни один немецкий солдат не должен вступать в эти города. Всякий, кто попытается оставить город и пройти через наши позиции, должен быть обстрелян и отогнан обратно. Небольшие незакрытые проходы, предоставляющие возможность для массового ухода населения во внутреннюю Россию, можно лишь приветствовать. И для других городов должно действовать правило, что до захвата их следует громить артиллерийским обстрелом и воздушными налетами, а население обращать в бегство.
Совершенно безответственным было бы рисковать жизнью немецких солдат для спасения русских городов от пожаров или кормить их население за счет Германии.
Чем больше населения советских городов устремится во внутреннюю Россию, тем сильнее увеличится хаос в России и тем легче будет управлять оккупированными восточными районами и использовать их.
Это указание фюрера должно быть доведено до сведения всех командиров».
Дополнение главного командования сухопутных сил:
"Следует как можно скорее отрезать город от коммуникаций, связывающих его с внешним миром. Дальнейшие указания будут отданы позже.
Главное командование сухопутных сил
Генеральный штаб
Оперативный отдел
2.Директива начальника штаба военно-морских сил Германии об уничтожении г. Ленинграда
22 сентября 1941 г.
г. Берлин
Секретно
Будущее города Петербурга
1. Чтобы иметь ясность о мероприятиях военно-морского флота в случае захвата или сдачи Петербурга, начальником штаба военно-морских сил был поднят вопрос перед Верховным главнокомандованием вооруженных сил о дальнейших военных мерах против этого города.
Настоящим доводятся до сведения результаты.
2.Фюрер решил стереть город Петербург с лица земли. После поражения Советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населенного пункта не представляет никакого интереса. Финляндия точно так же заявила о своей незаинтересованности в существовании этого города непосредственно у ее новых границ.
3.Прежние требования военно-морского флота о сохранении судостроительных, портовых и прочих сооружений, важных для военно-морского флота, известны Верховному главнокомандованию вооруженных сил, однако удовлетворение их не представляется возможным ввиду общей линии, принятой в отношении Петербурга.
4.Предполагается окружить город тесным кольцом и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сравнять его с землей.
Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения.
5. Главное командование военно-морских сил в ближайшее время разработает и издаст директиву о связанных с предстоящим уничтожением Петербурга изменениях в уже проводимых или подготовленных организационных мероприятиях и мероприятиях по личному составу.
Если командование группы армий имеет по этому поводу какие-либо предложения, их следует как можно скорее направить в штаб военно-морских сил».
Несмотря на то, что все это давно известно, кое-кто расставляет акценты по-другому. Например, вот статья из «Новой газеты». Даниил Гранин, который когда-то написал совместно с Адамовичем книгу о блокаде, решил ее немного дополнить к юбилею. Теперь он представляет фотографию с выпечкой ромовых баб и утверждают, что она была сделана в разгар блокады. Т.е. руководство города не просто питалось гораздо сытнее среднего блокадника, но и потребляло деликатесы.
http://www.novayagazeta.ru/arts/61924.html
Одновременно вспоминают жуткие истории о том, что трупы повсеместно выкапывали, как одна мать питала детей кровью из своей вены, другая кормила одного ребенка телом другого, умершего, а кто-то вообще охотился на живых людей.
Что бы там ни было с нашим руководством, а виновен в блокаде Гитлер. Это было абсолютно циничное решение избавиться от большой части русского населения, не прилагая много сил. Чего бы он достиг штурмом? Погибло бы много его солдат, а ленинградцев бы все равно всех извести не удалось. А тут как хорошо.
А капитуляцию, как видите, принимать бы тоже не стали. Но ленинградцы ее и не просили.
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Политика)
Когда речь заходит о боевых действиях под Ленинградом в 1941 году, в первую очередь на ум приходит одна дата - 8 сентября: в этот день началась блокада. О других событиях, сыгравших в судьбе города важную роль, широкой публике известно гораздо меньше. Многое из того, что происходило под Ленинградом в сентябре – декабре 1941 года, серьёзно повлияло на дальнейший ход боевых действий. При этом роль этих событий часто очень сильно не совпадает с «традиционными» представлениями о Битве за Ленинград, созданными официальной советской историографией.
Почему у немцев всё пошло не по плану
Уже с конца июля 1941 года немцы не планировали штурмовать Ленинград, хотя в приказе на окружение города и упоминалась возможность его занятия. Этот же документ предписывал пехотой город не атаковать. Однако это вовсе не означало, что широкомасштабного наступления на город противник не предпримет: последняя линия окружения должна была проходить непосредственно по восточным окраинам Ленинграда.
Анализ собственных сил, сделанный командующим группой армий «Север» Вильгельмом фон Леебом в конце августа 1941 года, был сверхоптимистичным. Да и приказ верховного немецкого командования передать в состав группы армий «Север» LVII (57-й) моторизованный корпус для наступления южнее озера Ильмень выглядит по крайней мере странно. Очевидно, что ещё до установления блокады немцы приняли ряд неверных решений, не сумев правильно оценить обстановку.
Но война - это двусторонний процесс. Реализации немецкого плана мешали не только собственные ошибки, но и противодействие Красной армии. Попробуем понять, какие именно события оказали существенное влияние на срыв немецких планов и позволили в конечном итоге Ленинграду выстоять. Мнение автора о важности этих эпизодов основано на длительной работе с источниками.
Прорыв XLI моторизованного корпуса через Красногвардейский укреплённый район. Из коллекции NARA
Серьёзнейшее влияние на дальнейший ход событий оказало то, как 8-я армия Ленинградского фронта в конце августа 1941 года с боями отходила на Копорское плато. Её действия и сопротивление сил Кингисеппского участка обороны не позволили немецкому командованию полностью использовать успех XLI (41-го) моторизованного корпуса 4-й танковой группы. В августе 1941 года этот корпус смог выйти к Красногвардейску (Гатчине) , но был вынужден прекратить наступление из-за открытого фланга и почти необеспеченного тыла. В результате советское командование получило время для того, чтобы продолжить укреплять оборону Ленинграда к юго-западу от города.
Почему остановились немецкие танки
Именно тогда и был отдан первый и последний настоящий «стоп-приказ» немецким танкистам. Про эти события нужно рассказать подробнее, чтобы впредь остановку немецкого наступления больше не связывали с откровенно мифологизированными эпизодами вроде боя роты Зиновия Колобанова.
Когда немцам удалось подойти к Ленинграду с востока, они планировали форсировать Неву и сжать кольцо окружения вокруг города. Почему же вермахт так и не смог до конца выполнить этот приказ?
В сентябре 1941 года наступление на Ленинград вели 4-я танковая группа и 18-я армия. На пути последней оказались долговременные огневые сооружения 265-го отдельного пулемётно-артиллерийского батальона. Немецкие источники описывают неимоверно упорную борьбу за село Русско-Высоцкое, продолжавшуюся три дня. Лишь силами сразу двух пехотных дивизий немцы смогли уничтожить огневые сооружения батальона и выйти на Таллинское шоссе. Вот эти три дня и позволили Красной армии закрепиться на последнем оборонительном рубеже перед Ленинградом.
Схематическое изображение участка у Пулковских высот
Советские войска успели занять и господствующие над городом Пулковские высоты : их взятие противником могло стать концом для Ленинграда. Решающую роль здесь сыграла контратака танков 42-й армии и частей 5-й дивизии Народного ополчения 13 сентября 1941 года. Она описана в книге Р. Форжика «Panzerjaeger vs KV-I». Советские тяжёлые танки КВ атаковали немецкую 36-ю моторизованную дивизию. Из документов 42-й армии известно, что 13 сентября танковая рота КВ из 2-го резервного танкового батальона получила задачу отразить наступление противника и удержать высоту 66,6 (Глиняную горку). Сейчас на этой высоте расположен один из радаров Пулковского аэропорта, с неё открывается великолепный вид на город. Немцам не удалось захватить высоту ни 13 сентября, ни в ходе двух последующих попыток.
Затяжные пятидневные бои в ходе обороны Красногвардейска сорвали планы командования 4-й танковой группы. А на Колпинском направлении немецкое наступление было задержано 168-й стрелковой дивизией полковника Андрея Леонтьевича Бондарева и приданными ей 84-м и 86-м танковыми батальонам.
Глиняная Горка. Современный вид
А вот роль нового командующего Ленинградским фронтом Георгия Жукова в сентябрьских боях была минимальной. Да, он пытался как-то исправить ситуацию, но при этом опирался не на свои разработки, а на доклад предыдущего начальника штаба фронта полковника Николая Васильевича Городецкого. Жуков пытался воплотить в жизнь предложенные Городецким планы нанесения контрударов, но неудачно.
К слову, мысль о переправе через Неву у деревни Московская Дубровка тоже появилась в докладе Н.В. Городецкого. Именно там подразделениям 115-й стрелковой дивизии удалось зацепиться за левый берег Невы. Последовавшие затем бои стали одной из самых мрачных страниц Битвы за Ленинград, но вот в спасении Ленинграда роль Невского «пятачка» оказалась не самой значительной.
Роль береговой артиллерии
К сентябрю 1941 года войска Ленинградского фронта могли быть поддержаны значительными силами морской железнодорожной, корабельной артиллерии и артиллерии береговой обороны . И уже в 1941 году штаб Ленинградской Военно-морской Базы (бывшей Морской обороны Ленинграда и Озёрного района) сделал вывод, согласно которому немцы остановили наступление на Ленинград из-за огня морских орудий.
Сражения на подступах к Ленинграду в сентябре 1941 года
Если же судить по немецким источникам, выходит, что как только корабельная артиллерия начала наносить врагу достаточно серьёзный урон, немецкое командование постаралось решить эту задачу.
Разберёмся на примере роли форта «Красная Горка» в удержании Ораниенбаумского плацдарма . Самые мощные батареи 31-го отдельного артиллерийского дивизиона вступили в бой в период борьбы у Копорья в конце августа 1941 года. И хотя огонь вёлся с корректировкой, единственным существенным результатом этой стрельбы оказалось затруднение перегруппировок 18-й армии. Она, впрочем, тогда и не собиралась наступать на этом направлении, а сконцентрировала усилия на продвижении к Ленинграду. При этом орудия форта практически не поддерживали советскую пехоту в боях у Стрельны и Петергофа , когда немецкая 18-я армия повернула от Ленинграда на запад и, выйдя на берег Финского залива, отрезала от города советскую 8-ю армию.
Фактически береговая артиллерия была в августе – сентябре сдерживающим фактором. Немцы учитывали её возможности и не могли вести в зоне её досягаемости серьёзных операций, пока не получили средств для борьбы с ней. Существование Ораниенбаумского плацдарма стало возможным в первую очередь благодаря стойкости 8-й армии и приданных ей сухопутных частей, укомплектованных моряками Балтийского флота.
Почему стала возможна «Дорога жизни»
В сентябре 1941 года, почти сразу после захвата немцами Шлиссельбурга, начались попытки прорыва блокады.
54-я армия маршала Григория Ивановича Кулика смогла устоять под ударами XXXIX моторизованного корпуса Рудольфа Шмидта. И не только устоять, но и два раза больно ударить немцев по носу: в первый раз - под Хандрово вечером 12 сентября, во второй - 24 сентября под Гайтолово. Серьёзный урон, нанесённый боевой группе 12-й танковой дивизии, а затем и отступление 8-й танковой дивизии из Гайтолово на запад заставили немецкое командование поволноваться. Бой у Гайтолово 24 сентября можно по праву считать одним из поворотных пунктов кампании: после него немецкое командование свернуло операции по расширению «Бутылочного горла» и занялось его укреплением.
После того, как 24 сентября немецкое наступление было остановлено, наступил период очень неустойчивого равновесия. Немцы не смогли выполнить всех пунктов приказа на окружение Ленинграда, но грандиозный успех на Московском направлении предоставил им возможность нанести удар и на северо-западе. Этой возможностью противник не преминул воспользоваться.
С наступлением войск 16-й армии был связан очередной кризис в Битве за Ленинград. Немцам удалось захватить Тихвин и перерезать железную дорогу Тихвин-Волховстрой, что автоматически сделало снабжение Ленинграда почти невозможным делом. В этих условиях советское командование приложило все усилия, чтобы удержать Волховстрой , отбить Тихвин и не дать противнику выйти к берегу Ладожского озера.
Одновременно нужно было обеспечить хотя бы гипотетическую возможность снабжения Ленинграда по льду Ладоги. Для этого была построена военно-автомобильная дорога ВАД-102, по которой можно было подвозить грузы в обход занятых немцами коммуникаций. Впрочем, пока немцы находились в Тихвине и перерезали железную дорогу, этот ручеёк снабжения всё равно не мог удовлетворить потребности гигантского города и войск, оказавшихся в кольце блокады.
Общий ход оборонительного этапа Битвы за Ленинград в 1941 года. Советская версия
Освобождение Тихвина стало важным эпизодом в Битве за Ленинград. Но ещё важнее цепочка дальнейших событий, начавшаяся с Тихвина. Потеряв инициативу, немецкие 18-я и 16-я армии на востоке Ленинградской области теперь сами попадали под удары советских войск. Более того, они оказались не в состоянии удерживать занятые позиции.
Удар трёх дивизий 54-й армии по открытому флангу Волховской группы I армейского корпуса стал причиной отступления немцев от Волховстроя и Войбокало . Но самым важным его результатом стало очищение от противника железной дороги Тихвин – Волховстрой. Восстановление коммуникаций восточнее Ленинграда позволило впоследствии организовать «Дорогу жизни» . Для блокированного Ленинграда это стало спасением, хотя предотвратить голодную катастрофу так и не получилось.
Историки из России, Белоруссии, США, Великобритании, Финляндии, Канады, Дании делились сведениями, найденными в рассекреченных архивах разных стран за последние 10 – 15 лет. Участники еще «на берегу» договорились: конференция не общественная, а научная, поэтому обойдемся без политических воззваний и оставим эмоции – только факты.
– Я был в рядах Народного ополчения. С тех пор прошло больше 60 лет, но я никак не могу справиться с ощущением странности происходившего, – начал Даниил Гранин, инициатор конференции, председатель правления Фонда имени Лихачева (эта организация вместе с Санкт-Петербургским институтом истории РАН и при поддержке фонда «Константиновский» созвали конференцию). – 17 сентября 1941 года мой полк по приказу покинул Пушкин и направился в сторону Ленинграда. Пространство между Пулковом и городом было заполнено беженцами и отступавшими частями – это было страшное зрелище. Меня ошеломило то, что по дороге нам не встретилось никаких укреплений, никаких заслонов… Я добрался до дома, а проснувшись на следующий день, думал, что немцы уже в городе – потому что доступ в Ленинград был открыт. По крайней мере на одном участке.
Зимой 1941 – 1942 годов, по словам писателя, который в то время находился в укрепрайоне у Шушар, не ему одному было не ясно: чего добивается враг?
– Немцы прекрасно знали состояние нашей обороны, но не пытались захватить город, – вспоминает Даниил Гранин. – А боевые действия вели будто лишь в оправдание своего присутствия здесь. Серьезные бои тогда шли только под Синявином.
«Почему город не был взят еще в августе и сентябре?», «Почему город был блокирован?», «Почему город был блокирован так долго?» – на эти вопросы собравшиеся пытались ответить «не так, как было принято в советской историографии». Как отметил один из участников конференции, в исследовании причин и хода второй мировой войны у нас отчего-то не применяют методы, которые используются в исследовании причин первой мировой.
– Гитлер хотел стереть Ленинград с лица земли, но когда немецкие войска подошли к городу, оказалось, что войти в него нельзя, – рассказывает доктор исторических наук Валентин Ковальчук. – Был приказ: если от города будут поступать предложения о сдаче – ни в коем случае их не принимать. Разумеется, это вызывало недовольство немецких солдат и командиров: мы подошли к городу – а дальше что? В октябре от Гитлера поступила директива, так сказать, пояснительная: Ленинград может быть заминирован, поэтому вводить туда войска нельзя.
Некогда Валентин Ковальчук вместе с коллегой Геннадием Соболевым первыми опубликовали страшные данные: в блокадном Ленинграде с населением 2,5 миллиона погибли около 800 тысяч человек – вопреки официальным «632 тыс. 253». Сейчас историки полагают, что погибших было не менее 750 тысяч. Не считая тех, кто умер в эвакуации. Или в дороге: на некоторых станциях снимали с поездов и хоронили тысячами.
В свое время финского историка Охто Манниена огорчило именно это: отсутствие детальных сведений о погибших в Ленинграде – сколько умерли не от голода, а были казнены за преступления? Сколько покончили жизни самоубийством?
– Первоначально Гитлер хотел уничтожить Ленинград и Москву, но на практике начались трудности: страна большая, людей много, велика опасность уличных боев, – говорит Маннинен. – Поэтому решение было жестко блокировать город. Германия пыталась переложить проблему управления Ленинградом на Финляндию, но финны не приняли на себя эту ношу и избегали прямых действий против русских. Задачей маленькой страны Финляндии в то время было не давать русской армии продвигаться вперед.
Британскому историку Джону Барберу и цифр мало.
– Плохо, что обычно исследователи фокусируются на статистике: выясняют число погибших – и этим ограничиваются, – сожалеет Барбер. – Нужно изучать и то, как люди переживали этот голод – что могло его ослабить и что его усугубляло. Главным образом это касается распределения еды, а значит, действий правительства, правильных или неправильных.
По обе стороны
Немецких историков на конференции не было. Как сказали организаторы, не по каким-то соображениям – просто так вышло. Кто-то не смог приехать из-за нездоровья.
Отсутствие «немецкой научной стороны» попытался восполнить Юрий Лебедев, председатель центра «Примирение», автор книги «По обе стороны блокадного кольца».
Лебедев владеет немецким – и потому для него нет языкового барьера в работе с немецкими архивами («К сожалению, наши молодые историки не углубляются в немецкие архивы просто потому, что язык не знают, – говорит Лебедев. – Там масса материалов для диссертаций!»). Кроме того, Лебедев – человек военный, и, как таковой, находит лишь один ответ на вопрос «почему немцы не вошли в город». Да потому, что был приказ Гитлера: Ленинград не брать.
– В советской историографии упор делался на план Гитлера уничтожить Ленинград. И обычно упускалось из виду то, что при этом плане тем не менее не было предусмотрено наземных боевых операций со стороны немецкой армии в Ленинграде, – отмечает Юрий Лебедев.
Немецким командованием, говорит Лебедев, рассматривались разные пути: от блокирования города и изнурения голодом (тем более что еще до нападения на СССР немецкое министерство продовольственного снабжения констатировало: проблема продобеспечения Ленинграда неразрешима) до варианта, при котором население из города выпускали (сохраняя лицо перед цивилизованными странами).
Какой вариант был выбран – всем известно.
– Ленинград превратился в огромный концентрационный лагерь, а германской 18-й армии группы «Север» была уготована роль надсмотрщиков, – констатировал Лебедев. По мнению историка и военного, эта роль солдатам была незнакома. Они пришли воевать с вооруженным противником, а не смотреть, как мирное население умирает от голода. Такой расклад вовсе не поднимал боевой дух.
– Нельзя делать из какой-то армии преступника, – подытожил директор центра «Примирение». – Преступны конкретные люди.
Любопытное исследование провел историк Александр Рупасов, старший научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН: отношение ленинградцев к жизни как к ценности он проследил по источнику, за который раньше, кажется, и не брались, – материалы городской прокуратуры, ставшей на время войны военной.
Летом и в начале осени 1941 года дела касались в основном скупки антиквариата, золота, сбежавших заключенных. Судя по текстам допросов, как говорит Рупасов, подследственные за жизнь не цеплялись: хуже уже не будет. Но резкое изменение в характере дел, по словам Рупасова, произошло весной 1942 года. Подавляющее большинство материалов теперь касалось доносов на соседей и начальство.
Например. Охранница артели на Невском проспекте донесла на своего начальника: призывает сдаться немцам. Начальник защищался: болен я, попал под трамвай, получил травму головы. И вот прокуратура не сочла за труд запросить больницы: поступал ли в такое-то время такой-то гражданин с такой-то травмой. Ответ: поступал, и у гражданина вероятна шизофрения, так что не следует обращать особое внимание на его высказывания. Дело закрыли.
Другой случай. Рубеж 1942 – 1943 годов. Ленинградцы поверили, что выживут. Помимо потребности в еде появилась нужда в некотором, что ли, изыске: хотя бы послушать музыку. Участковый обнаружил в квартире, где проживали две старушки, радиоприемник, который давно уже полагалось сдать из соображений государственной безопасности. А тут – пятиламповый. Преступление? Так точно. Но прокуратура озаботилась: заказала экспертизу радиоприемника, чтобы выяснить, можно ли с его помощью передать шифровку. Экспертиза длилась два месяца. Ответ: приемник хороший, для связи приемлем; однако все пять ламп – перегоревшие, так что использовать его невозможно. Дело закрывают.
– Огульного хватания за руку не было, – делает вывод историк и в качестве еще одного показательного штриха приводит приписку к одному из заведенных дел: – «Дело закрывается ввиду сильной истощенности обвиняемого». Ценность жизни возросла.
«Политический контроль во время блокады: «тотальный и эффективный» – назывался доклад Никиты Ломагина, профессора СПбГУ. Есть ведь в историографии среди прочих и концепция тоталитаризма: дескать, победа была обеспечена вовсе не героизмом, а тотальным контролем со стороны органов госбезопасности.
– Контроль тотальным не был. Потому что это было невозможно, – утверждает Ломагин. – Количество сотрудников НКВД в Ленинграде было не очень большим: многие ушли на фронт, их места заняли люди идейные, но менее опытные. На город с населением 2,5 миллиона человек 1200 офицеров НКВД, даже с учетом 30 тысяч агентов-осведомителей – недостаточно для тотального контроля.
Ломагин перечислил и другие причины ослабления надзора: в блокадном городе при чрезвычайно низкой мобильности трудно было получать информацию, передавать ее, проверять; были практически недоступны довоенные наработки НКВД (архивы подготовлены к эвакуации и выпали из оперативной работы).
Но были ли в таком случае действия НКВД эффективными? Получается, что да, отвечает Никита Ломагин: нигде не зафиксирован серьезный акт саботажа – хотя во время блокады и битвы за Ленинград критическое отношение населения к властям росло.
Вывод: органы НКВД сыграли в обороне Ленинграда исключительную роль – без этого института в городе наступил бы хаос: ни партия, ни Советы, по мнению историка, с ситуацией бы не справились. И после войны партии пришлось немало поработать, чтобы вернуться на верхнюю ступень иерархии, оттеснив вниз представителей госбезопасности и военных.
Обойтись без эмоций не получилось. Например, британского ученого Джона Барбера шокировало прозвучавшее утверждение, будто блокада, увы, постепенно становится какой-то местечковой темой – не общероссийского даже масштаба, а просто событием в жизни города, и только.
– По моему мнению, история блокады Ленинграда представляет интерес для людей во всем мире, – настаивал Барбер.
И поскольку вынести героизм из числа причин, по которым мы победили, невозможно, а говорить о героизме сдержанно – сложно, то и доктор исторических наук Николай БарышниковВ (он был в кадровых войсках во время Великой Отечественной) высказался весьма эмоционально:
– Обходить тему героики – глубочайшая ошибка. И глубочайшая ошибка – полагать, что войска были не способны держать оборону.
Николай Иванович еще раз призвал (как уже сделал это в нашей газете от 7 сентября) обратить внимание на дату 25 сентября 1941 года. Это первая победа защитников Ленинграда в оборонительных боях. И она достойна того, чтобы ее не забывать.
Обсуждая «спорное и бесспорное», все сошлись на том, что решающую роль в победе сыграло, как было сказано неловко, но правильно – «наличие большого количества хороших советских людей», а общим знаменателем и для советских и для «не особенно советских» стал патриотизм.
Понятно, что и дальше «без эмоций» не получится. Потому что общий язык ищут те, кто понимает, что это такое – не знать, когда голод кончится и кончится ли он вообще, и те, кто, слава богу, ни дня в жизни не голодал. И какой из этих сторон будет сложнее – вопрос.
Но намерение, с которым конференцию устраивали, – «формирование общего научного пространства между ведущими историческими школами разных стран» – осталось в силе. Подробные материалы конференции предполагается издать.
На начальных этапах войны у немецкого руководства были все шансы захватить Ленинград. И, тем не менее, этого не произошло. Судьбу города, помимо мужества его жителей, решили многие факторы.
Изначально план «Барбаросса» предполагал быстрое взятие города на Неве группой армий «Север», но среди немецкого командования не было единства: некоторые генералы вермахта считали, что город нужно захватить, другие же, в числе которых был начальник генерального штаба, Франц Гальдер, предполагали, что можно обойтись блокадой.
В начале июля 1941 года Гальдер сделал в своём дневнике следующую запись: «4-я танковая группа должна выставить заслоны с севера и юга от Чудского озера и оцепить Ленинград». Эта запись ещё не позволяет говорить о том, что Гальдер решил ограничиться блокадой города, но упоминание слова «оцепить» уже говорит нам о том, что он не планировал взять город сходу.
Сам Гитлер выступал за захват города, руководствуясь в данном случае скорее экономическими, нежели политическими аспектами. Немецкой армии была необходима возможность беспрепятственного судоходства в Балтийском заливе.
Советское командование понимало всю важность обороны Ленинграда, после Москвы это был важнейший политический и экономический центр СССР. В городе располагался Кировский машиностроительный завод, производящий новейшие тяжелые танки типа «КВ», которые сыграли далеко не последнюю роль в обороне Ленинграда. Да и само название - «Город Ленина» - не позволяло сдать его врагу.
Итак, обе стороны понимали важность захвата Северной столицы. Советская сторона начала строительство укрепрайонов в местах возможных ударов немецких войск. Самый мощный, в районе Луги, включал в себя более шестисот ДЗОТов и ДОТов. На второй неделе июля немецкая четвёртая танковая группа вышла на этот рубеж обороны и не смогла сходу преодолеть его, здесь и произошел крах немецкого плана ленинградского блицкрига.
Гитлер, недовольный задержкой наступательной операции и постоянными запросами подкрепления из группы армий «Север», лично посетил фронт, однозначно дав понять генералам, что город должен быть взят и как можно скорее.
По итогам визита фюрера немцы произвели перегруппировку сил и в начале августа прорвали Лужскую линию обороны, стремительно захватив Новгород, Шиимск, Чудово. К концу лета вермахт достиг максимального успеха на этом участке фронта и перекрыл последнюю железную дорогу, идущую в Ленинград.
К началу осени казалось, что Ленинград вот-вот будет взят, но Гитлер, уделявший основное внимание плану взятия Москвы и считавший, что с захватом столицы война против СССР будет практически выиграна, приказал перебросить наиболее боеспособные танковые и пехотные части из группы армий «Север» под Москву. Характер боёв под Ленинградом сразу изменился: если раньше немецкие части стремились прорвать оборону и захватить город, то теперь в первую очередь ставилась задача уничтожения промышленности и инфраструктуры.
Отвод войск оказался роковой ошибкой для планов Гитлера. Оставшихся войск для наступления не хватало, а окруженные советские части, узнав о замешательстве врага, всеми силами пытались прорвать блокаду. В итоге немцам не оставалось ничего, кроме как перейти к обороне, ограничившись беспорядочным обстрелом города с дальних позиций. О дальнейшем наступлении не могло идти и речи, главной задачей стало сохранение осадного кольца вокруг города. В сложившейся ситуации, у немецкого командования осталось три варианта действий:
1. Взятие города после завершения окружения;
2. Разрушение города с помощью артиллерии и авиации;
3. Попытка истощить ресурсы Ленинграда и принудить его к капитуляции.
На первый вариант Гитлер первоначально возлагал самые большие надежды, но он недооценил важность Ленинграда для Советов, а также стойкость и мужество его жителей.
Второй вариант, по оценкам экспертов, был провален сам по себе - плотность средств ПВО в некоторых районах Ленинграда (с учетом средств флота, выведенного в Ленинград из Таллина и вообще со всей Балтики) в 5-8 раз превосходила тогдашнюю плотность ПВО Берлина и Лондона, а количество задействованных немцами орудий не позволяло нанести фатальный урон инфраструктуре города. Хотя немцы и попытались.
Таким образом, третий вариант оставался последней надеждой Гитлера на взятие города. Он вылился в два года и пять месяцев ожесточенного противостояния.
К середине сентября 1941 года немецкая армия полностью окружила город. Бомбежка не прекращалась: целями становились гражданские объекты: продовольственные склады, крупные заводы пищевой промышленности.
С июня 1941 года по октябрь 1942 года из Ленинграда эвакуировали многих жителей города. Сначала, впрочем, весьма неохотно, поскольку никто не верил в затяжную войну, и уж тем более не могли представить, насколько ужасными будут блокада и бои за город на Неве. Детей эвакуировали в Ленинградскую область, однако ненадолго - большинство этих территорий вскоре были захвачены немцами и многих детей вернули обратно.
Теперь главным врагом СССР в Ленинграде стал голод. Именно он, согласно планам Гитлера, должен был сыграть решающую роль в сдаче города. В попытках наладить продовольственное снабжение, Красная армия неоднократно предпринимала попытки прорыва блокады, организовывались «партизанские обозы», доставляющие в город продовольствие прямо через линию фронта.
Руководство Ленинграда также прикладывало все силы для борьбы с голодом. В страшные для населения ноябрь и декабрь 1941 года началось активное строительство предприятий, производящих пищевые заменители. Впервые в истории хлеб начали выпекать из целлюлозы и подсолнечного жмыха, в производстве мясных полуфабрикатов стали активно применять субпродукты, которые раньше использовать в производстве пищи никому бы не пришло в голову.
Зимой 1941 продовольственный паёк достиг рекордного минимума: 125 граммов хлеба на человека. Выдача других продуктов практически не производилась. Город оказался на грани вымирания. Холод тоже стал суровым испытанием, температура опускалась до -32 по Цельсию. И отрицательная температура держалась в Ленинграде 6 месяцев. Зимой 1941-1942 года погибло четверть миллиона человек.
Первые месяцы осады немцы практически беспрепятственно обстреливали Ленинград из артиллерии. Они перебросили к городу самые тяжелые из имевшихся у них орудий, установленные на железнодорожных платформах, эти орудия способны были бить на дистанцию вплоть до 28 км, 800-900 килограммовыми снарядами. В ответ на это Советское командование стало разворачивать контрбатарейную борьбу, формировались отряды разведчиков и диверсантов, которые обнаруживали расположение дальнобойной артиллерии вермахта. Существенную помощь в организации контрбатарейной борьбы оказывал Балтийский флот, корабельная артиллерия которого била с флангов и тыла артиллерийских соединений немцев.
Помимо немцев в осаде участвовали финны, шведы, итальянские и испанские части. Испания официально не участвовала в войне против Советского Союза, за исключением добровольческой «Голубой дивизии». На ее счет есть различные мнения. Одни отмечают стойкость ее бойцов, другие - полное отсутствие дисциплины и массовое дезертирство, солдаты часто переходили на сторону Красной армии. Италия предоставила торпедные катера, но их сухопутные действия успеха не принесли.
Окончательно крах плана захвата Ленинграда наступил 12 января 1943 года, именно в этот момент советское командование начало проведение операции «Искра», и после 6 дней ожесточенных боёв, 18 января, блокада была прорвана. Сразу после этого была проложена железная дорога в осаждённый город, названная впоследствии «Дорога победы» и известная также как «Коридор смерти». Дорога проходила настолько близко к линии фронта, что немецкие части обстреливали поезда из пушек. Тем не менее, поток припасов и продовольствия пошел в город.
Блокада держалась еще почти год — но кризис уже был преодолен.
Почти 2 года назад я поместил в своем журнале воспоминания бывшего офицера Красной Армии, к счастью сбежавшего
на Запад.
Его воспоминания в корне отличаются от парадно-победных мемуаров
выходивших долгое время в СССР и в теперешней России.
Сравнимы с этой книгой разве что воспоминания Никулина о войне
И тот и другой служили на Ленинградском фронте и их воспоминания о том времени, как бы дополняют друг друга.
Но вот какой момент истории обороны Ленинграда обратил мое внимание
тогда, 2 года назад, и сейчас, (как-то все совпало по времени).
Это факт того, что немцы спокойно могли войти в Ленинград не
встречая никакого сопротивления.
Вот что пишет в своей книге Константинов Д.В. Я сражался в красной армии. - Буэнос-Айрес: Новое Слово, 1952 об этом моменте защиты Ленинграда:
Когда-нибудь история раскроет секрет этих дней. Для меня лично, до сих пор остается непонятным, почему в эти дни немецкая армия не вошла в Ленинград. Город можно было взять голыми руками.
На фронте, проходившем в ряде мест по окраине города, дрались остатки уже значительно деморализованных войск, защищавших, или вернее, отступавших к Ленинграду. Сопротивление их не являлось ни в какой степени серьезным препятствием для германской армии. Новые подкрепления еще не приходили.Немецкие танки беспрепятственно совершили прогулку по южной части города, дошли до Нарвских ворот, вызвали страх у одной, и любопытство у другой части населения и не торопясь ушли обратно.
И сегодня, я прочитал интервью писателя, Даниила Гранина, который тоже сражался с немецкими социалистами на Ленинградском фронте. и он так же рассказывает о том, что немцы могли спокойно войти в Ленинград:
17 сентября 1941 года я уходил из Пушкина. Мы не бежали, но ушли из Пушкина. И когда уходили - в парке были немцы. Дошли до трамвайного кольца, не было никакой заставы, никаких пикетов, город был открыт настежь. Я сел в трамвай, приехал домой, я уже не мог двигаться. И когда проснулся, был уверен, что в городе немцы. Потом началось: оборону создали, какие-то части, краснофлотцы. Но этот день не выходил у меня из головы. Почему они не вошли?
Лет семь-восемь назад картина стала проясняться, из немецких источников стало известно, что Гитлер еще 14 или 15 сентября отдал приказ в город не входить. Это вызвало возмущение немецких генералов.
Я по своей солдатской психологии не мог понять - что значит дойти
до города и не войти. Но немцы есть немцы. У нас бы не удержались,
вошли бы. Гитлер совершенно справедливо рассчитывал на капитуляцию
Ленинграда, Москвы, вообще советского правительства. Все основное
уже было взято. Решено было задушить город. Они знали: если город
превратится в кладбище, то Ленинградского фронта не будет. А город
не капитулировал. Хотя было всякое внутри.
Два человека, независимо друг от друга, один эмигрант, другой
советский писатель обласканный властью, говорят об одном и том
же.
Кстати мнение обоих о народном ополчении тоже очень схожи.
Очень интерсно.
Очень познавательно и в плане того, что "великий советский народ"
не очень то и хотел воевать, перелом в сознании еще не произошел,
люди еще не поняли, что немецкий социализм ни чуть не лучше
советского, а может даже и хуже для них лично...
Еще не пришло осознание того, что надо воевать за самих себя, а не
за власть.
Сохранено
