"52221"

Начатая М.С.Горбачевым в 1985 году «перестройка» уже к 1989-1990 гг. привела к резкому столкновению сил, выступавших за сохранение СССР хотя бы и в преобразованном виде; новых националистических элит в союзных республиках, заинтересованных в перераспределении политической и экономической власти в свою пользу; и части руководства КПСС, сделавшей ставку на развал единого государства.

Какой позиции в этой ситуации придерживался сам М.С.Горбачев?

11 января 1991 года, т.е. за два дня до событий в Вильнюсе, состоялся телефонный разговор президента СССР М.С.Горбачева с президентом США Дж. Бушем. Этот разговор, длившийся сорок минут, с 16.00 до 16.40, крайне важен для понимания отношения М.С.Горбачева к введению в Литве прямого президентского правления.

Обращаясь к Дж. Бушу, М.С.Горбачев говорил: «Сейчас на меня и на Верховный Совет оказывается колоссальное давление в пользу введения в Литве президентского правления. Я пока держусь, но, откровенно говоря, Верховный Совет Литвы и Ландсбергис, похоже, не способны на какое-то конструктивное встречное движение.

В ответ на то давление, которое на меня оказывается, вчера я обратился к Верховному Совету Литвы с тем, чтобы они сами восстановили действие Конституции. Однако ситуация и сегодня развивается неблагоприятно. В Литве забастовки, нарастают трудности.

Вы знаете мой стиль. Он, в общем, аналогичен вашему. Я постараюсь исчерпать все возможности политического решения, и лишь в случае очень серьезной угрозы пойду на какие-то крутые шаги.

Дж. Буш: - Я ценю это. Вы знаете, у нас свой взгляд на Прибалтику, но лишь в силу исторических причин. Я ценю ваши разъяснения.

М.С.Горбачев: - Мы будем действовать ответственно, но не все зависит от нас. Сегодня там уже стреляли.

Дж. Буш: - Это плохо.

М.С.Горбачев: - Я сделаю все, чтобы развитие событий не сопровождалось крайностями. Но, естественно, если возникнет серьезная угроза, определенные шаги станут необходимыми» (1).

Как видно из содержания разговора, М.С.Горбачев противился введению в Литве прямого президентского правления. Он был против ограничения демократических процессов в стране, хотя и признавал, что, «если возникнет серьезная угроза, определенные шаги станут необходимыми».

М.С.Горбачев испытывал все возрастающее противодействие, причём с самых разных сторон. И со стороны влиятельной демократической оппозиции, которая вообще выступала за то, чтобы республики Прибалтики получили «свободу». И со стороны части союзного руководства, которая настаивала на введении в Литве прямого президентского правления. И со стороны самих республик Прибалтики. Принять в этих условиях какое-либо решение было непросто. Но М.С.Горбачев такое решение принял. Причем принял намного раньше телефонного разговора с президентом США. Еще осенью 1990 года. Тогда, как пишет в своих воспоминаниях один из бывших руководителей разведывательно-диверсионных служб НКВД-НКГБ СССР П.А.Судоплатов, от высокопоставленного сотрудника КГБ ему стало известно: Горбачев недоволен тем, что процесс демократизации выходит из-под контроля. И тогда же КГБ и вооруженные силы получили приказ подготовить план введения в стране военного положения (2). То есть, если верить этому свидетельству, с осени 1990 года М.С.Горбачев был готов к применению силы.

«13 января 1991 года. 1.50 ночи. Вильнюс блокирован танками и бронетранспортерами. Десантники Советской Армии штурмуют телевидение, радио, министерство финансов. В здании Верховного Совета окна заложены мешками с песком. На площади 100 тысяч народу. У телецентра происходит трагедия - от пуль гибнут 13 человек.

Обстановка в городе была настолько напряженной, что в любой момент мог произойти катастрофический взрыв. Стороны конфликта (военные и гражданские) вели себя вызывающе, провоцировали друг друга» - так события этого дня в книге «Корабль дураков » описывает Витаутас Петкявичус, известный литовский писатель, один из основателей и первый руководитель «Саюдиса», главный зачинатель движения за выход Литвы из состава СССР.

Член Совета президента СССР М.С.Горбачева писатель Борис Олейник с группой депутатов Верховного Совета СССР прибыл в Вильнюс, чтобы помочь найти выход из создавшегося положения. В своем отчете М.С.Горбачеву Б.Олейник писал: «Совершенно растерявшийся Ландсбергис призвал тысячи человек, чтобы они его защищали. Опасаясь штурма, он старался задержать нас в парламенте как можно дольше. Мы же доказывали ему обратное: чем скорее мы начнем переговоры с военными, тем будет лучше для обеих сторон. От этого выиграет вся Литва».

Витаутас Петкявичус продолжает: «В «Саюдис» В. Ландсбергис пришел с кафедры марксизма-ленинизма консерватории (3). Решение о том, что он будет руководить «Саюдисом», было принято на заседании ЦК Компартии Литвы по предложению председателя КГБ Литвы генерала Эйсмунтаса (4). Такое решение не было случайным, а объяснялось тем, что В.Ландсбергис уже много лет сотрудничал с КГБ, искупая вину своего отца, который в годы немецко-фашистской оккупации Литвы занимал должность министра и посылал Гитлеру приветственные телеграммы.

Сразу после войны В.Ландсбергис помог советским карательным органам раскрыть созданную в мужской гимназии «Аушра» (впоследствии - гимназия им. Комсомола) антисоветскую подпольную организацию. Как было сказано на совещании каунасского актива, эта подпольная организация читала и распространяла запрещенную литературу, а один из ее членов, сосед В.Ландсбергиса по парте Алоизас Сакалас, писал тайные воззвания и вербовал кадры для будущей организации.

В.Ландсбергис был и автором отчета-доноса на музыкальную знаменитость Литвы Саулюса Сондецкиса, который якобы поддерживал деятельность своего отца Сонды во Всеобщем комитете освобождения Литвы. Этот комитет действовал в США и ставил своей задачей свержение Советской власти в Литве (5).

В «Саюдисе» «музыкант-интриган» В.Ландсбергис (6) не один раз путал деньги организации с собственными. В частности, на собранные В.Петкявичусом и другими активистами доллары он купил у французов музыкальный синтезатор и другое нужное ему дорогое профессиональное оборудование. В кармане Ландсбергиса исчез и миллион долларов, который собрали канадцы для литовских сирот; туда же провалился и дар норвежцев литовскому народу (7).

«Сегодня многие исследователи «Саюдиса» обвиняют Ландсбергиса в том, что он не был или не хотел быть «честным политиком». Это детское обвинение, - пишет В.Петкявичус, - он не только не хотел, но и не мог быть таким, поскольку понятие «честный политик» считал и продолжает считать абсурдом, предрассудком ограниченных людей». По его мнению, «этот предрассудок необходимо постоянно и без зазрения совести использовать для собственных целей согласно широко распространенной формуле: дела и деньги дураков принадлежат умным» (8).

Вину за трагедию 13 января 1991 года В.Петкявичус возлагает на В.Ландсбергиса. Именно «на совести Ландсбергиса и Аудрюса Буткявичуса, - пишет он, - кровь тринадцати жертв», погибших в ночь с 13 на 14 января 1991 года во время захвата советскими десантниками Вильнюсского телецентра. «Это по их воле несколько десятков переодетых пограничников были размещены в Вильнюсской телебашне. Они стреляли сверху вниз боевыми патронами», в то время как «участники штурма... стреляли снизу холостыми... О том, как все было, мне рассказывали... несколько пострадавших пограничников. Они пытались восстановить правду через прессу, но ничего не могли доказать, поскольку были вычеркнуты из числа защитников».

После штурма Аудрюс Буткявичус рассказывал в одной лондонской газете: «Нужно было разъярить толпу. Размещая в башне переодетых солдат, я очень рисковал» (9).

Б.Олейник писал в отчете М.С.Горбачеву: «Военные были до крайности раздражены. Командиры жаловались, что в последнее время они подвергались травле не только со стороны печати, радио и телевидения, но и со стороны гражданского населения, которое забрасывало их камнями, обзывало оккупантами и без перерыва митинговало перед воротами Северного городка (10). Напряженность усиливали жены и дети военных, прося защиты от постоянных издевательств и оскорблений.

Относясь с пониманием к их боли, я все же пытался выяснить, кто дал приказ штурмовать 13 января телебашню. Командиры ответили, что военные двинулись сами, желая помочь своей депутации, которая направлялась в парламент с петицией, но в пути была остановлена и избита. Несмотря на это, мы все равно требовали показать приказ или сказать, кто из Центра его отдал.

Генералы несколько раз уходили в отдельную комнату советоваться, а мы в ожидании ответа курсировали между военными и Ландсбергисом, пока в 22 часа 14 января не усадили обе стороны за стол переговоров. Наконец, мы вынудили отменить приказ о введении в Вильнюсе комендантского часа. Тогда и люди стали расходиться от парламента».

Далее Б.Олейник высказывает предположение, что штурм Вильнюсской телебашни осуществлялся с ведома и согласия Горбачева, но о штурме знал и Ландсбергис. «...Сами военные без приказа или устного разрешения не могли даже тронуться с места, - пишет Б.Олейник, - и эта трагедия, Михаил Сергеевич, произошла не без Вашего ведома. Так было в Карабахе, Сумгаите, Баку и Оше, так было в Фергане, Тирасполе, Цхинвале и Тбилиси... Работал один сценарист, но, самое странное, с обеих сторон. Кто отдал приказ, кто нашептал, кто велел Ландсбергису заранее, за два дня собирать людей к парламенту, если Вы ничего не знали о штурме?

Почему было разрешено задержать и избить русскую делегацию, если Ландсбергису сообщили о ней заранее?

Почему позволяли Терляцкасу и ему подобным учинять безобразия перед Северным городком?

Кто предупредил Буткявичуса о том, что, во избежание кровопролития, в штабе было принято решение стрелять холостыми? Он в течение двух дней кричал об этом по радио и через мегафон...» (11)

Трагические события в Вильнюсе вызвали мощную волну протеста во всем Советском Союзе и, в первую очередь, в Москве. М.С.Горбачев стал объектом всеобщей критики. Помощник М.С.Горбачева Анатолий Черняев сделал 13 января 1991 года такую запись в своем дневнике: «Не думал я, что так бесславно будет заканчиваться так вдохновляюще начатое Горбачевым. Утомляют растерянность и, увы, беспорядочность в занятиях, какая-то «спонтанность» в делах, а главное - склонность верить «своим» и в конечном счете именно у них искать поддержку (у КПСС).

Все это привело к «спонтанным» действиям десантников и танков в Прибалтике и кончилось кровью. Говорят, в Вильнюсе 180 раненых и 14 убитых за одну ночь!

Радио гудит от оскорблений и обвинений Горбачева. Уже российские депутаты публично произносят: «Горбачев и его клика», «Горбачев - величайший лжец нашего времени», «Он обманул всех и Ельцина в первую очередь», «Режим пакостный», «Его режиму служить не буду»...

Радио продолжает вопить. Я фиксирую, что успеваю: «Горбачев подбирается к российскому парламенту». «Вильнюс - это дело рук марионеточного комитета спасения Литвы, который прикрывает Горбачев»... Сообщается, что 6 человек из 14 убитых в Вильнюсе не опознаны, потому что изуродованы их лица.

«Кровавые победы Советской Армии над собственным народом», «Черные полковники правят бал», «Людей убивают за то, что они хотят быть свободными».

Звонки на радио, которые тут же даются в эфир: «Мне стыдно, что я русская», «Горбачев хуже, чем Гитлер», «То, что в Литве - это сигнал всем республикам»...

Юрий Афанасьев, Старовойтова, Черниченко, Станкевич возглавляют митинг на Красной площади. Потом прошли во главе манифестации по улицам, подняв свои депутатские удостоверения. Толпа скандирует: «Свободу Литве», «Позор палачам!»...

Литовское дело окончательно загубило репутацию Горбачева, возможно, и пост...

Ельцин отбыл в Таллин «для обсуждения ситуации» с лидерами Прибалтики. Он же на Совете Федерации был «закоперщиком» (горбачевский термин) резолюции, осуждающей акцию в Литве» (12).

Из дневника Анатолия Черняева: «Депутат ВС СССР Вульфсон рыдает по телефону: «Анатолий Сергеевич, спасайте! У нас (в Риге) завтра будет то же самое (что в Вильнюсе). Куда смотрит парламент? Где депутаты?» (13)

В 4.45 утра по радио выступил заместитель председателя Верховного Совета Дайнис Иванс, который призвал жителей выйти на баррикады для защиты демократии.

В состоявшейся в этот же день на набережной Даугавы вселатвийской манифестации Народного Фронта Латвии, по данным прессы, приняли участие 800 000 человек (14).

Многие политики события 13 января 1991 года оценивают как вершину единения латвийского общества. Дайнис Иванс: «Очень важно, что на баррикадах были люди разных национальностей. Возможно, иногда число русскоговорящих участников несколько завышается. Но то, что латвийское общество тогда переживало пик единения, не виданный ни раньше, ни позже, - это абсолютно ясно» (15).

Таллинский договор

Как и ожидалось, руководство РСФСР во главе с Ельциным Б.Н. использовало события в Вильнюсе для дальнейшей дискредитации союзного Центра, сработав на ускорение развала Советского Союза. Ельцин Б.Н. срочно приехал в Таллин, где 13 января 1991 года им вместе с руководителями трех прибалтийских республик было сделано совместное заявление о взаимном признании сторонами государственного суверенитета друг друга и готовности оказать поддержку и помощь друг другу «в случае возникновения угрозы их суверенитету». Одновременно были также подписаны договоры «об основах межгосударственных отношений РСФСР с Эстонией и Латвией».

В статье III договора Латвийской Республики (ЛР) и Российской Федерации (РФ), который в Таллине от имени Латвийской Республики подписал председатель Верховного Совета Анатолий Горбунов, говорилось: «Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика и Латвийская Республика берут на себя взаимные обязательства гарантировать лицам, живущим на момент подписания настоящего Договора на территории Российской Советской Федеративной Социалистической Республики и Латвийской Республики и являющимся ныне гражданами СССР, право сохранить или получить гражданство Российской Советской Федеративной Социалистической Республики или Латвийской Республики в соответствии с их свободным волеизъявлением.

Высокие Договаривающиеся Стороны гарантируют своим гражданам, независимо от их национальности или иных различий, равные права и свободы…» (16)

Строительство баррикад

Спустя несколько часов после подписания в Таллине Анатолием Горбуновым и Борисом Ельциным договора об основах межгосударственных отношений Латвии и России в Риге началось строительство баррикад.

«Еще 11 января никто не знал, что появятся такие баррикады, что в них будет необходимость. Существовал план организации правительства в изгнании, - вспоминал в январе 2007 года бывший лидер Народного фронта Латвии Дайнис Иванс. - Я уже в начале января записал на магнитофонную пленку обращение к народу на случай, если произойдет нападение на радиостанцию. Верховный Совет уже договорился, где нам встречаться после захвата парламента. Все это было нами подготовлено» (17).

Накануне 13 января Д. Иванс из Хельсинки, где проходила Парламентская ассамблея Балтийских стран, вернулся в Ригу, поскольку еще ранее Народным фронтом было запланировано проведение 13 января большой манифестации на набережной Даугавы.

12 января до полуночи шло заседание президиума Верховного Совета. Где-то в половине первого ночи Д. Иванс пришел домой и лег спать. «И вдруг мне звонит работник нашего МИДа и говорит: в Литве стреляют. Я включил радио, - вспоминал Д. Иванс. - А там уже передавали сообщение из Литвы о том, что она просит помощи у всех демократических сил мира. В три часа ночи я прибыл в Верховный Совет. Улицы еще были пусты... В половине четвертого ночи я выступил по Латвийскому радио и призвал всех людей выйти на защиту демократии. Защитить законно избранный парламент и законно избранное правительство.

В то время, пока я говорил, потихоньку начали собираться депутаты Верховного Совета. Уже через два часа улицы стали заполняться людьми. Вот тогда и возникла идея о баррикадах. Кто это сказал первый? Неизвестно. То ли это был Костанда, то ли Юндзис, то ли Шкапарс... А то, что Костанда с Юндзисом фактически первыми начали этим заниматься, - это совершенно точно. Мы приняли решение, что по образцу Литвы мы все-таки должны защитить власть.

Очень большое участие принимали офицеры Советской Армии - они дали много ценных советов. Министр сельского хозяйства Дайнис Гегерс дал приказ стянуть сюда всю тяжелую технику... Когда в 9 утра я с этой же речью выступил на русском и латышском языках по Латвийскому телевидению, мне захотелось плакать - я увидел, как по Островному мосту движется длинная колонна этих страшных тяжелых грузовиков и тягачей. Я увидел, что вся Латвия поднялась и окружает Ригу». Баррикады в Риге выросли практически за одну ночь (18).

Д. Иванс не отрицает того, что если бы баррикады начали штурмовать, то пролилось бы очень много крови. Но баррикады позволили мобилизовать людей. Кроме того, строительство баррикад повлияло на международную общественность. По его мнению, «баррикады - самое значительное событие в латвийской истории» (19).

А вот мнение о баррикадах лидера компартии Латвии на платформе КПСС А.Рубикса: «Сами баррикады я несколько раз объезжал... Ничего такого устрашающего там не было. Всюду шла пьянка, горели костры. То есть это была провокация, а вовсе никакая не борьба. Хотя многие сейчас преподносят это как великое сопротивление и кричат о своих заслугах. Но нигде даже кулачного боя не было...» (20)

В оценке значения баррикад правы и Д.Иванс, и А.Рубикс. Наиболее серьезные баррикады - из предназначенных для строительства фундаментных блоков - были воздвигнуты на узких улочках возле здания Верховного Совета. Во всех других местах - у здания Совета Министров, телецентра и др. - улицы были перекрыты лишь строительной и сельскохозяйственной техникой. Люди, которые грелись у разведенных подле баррикад костров, в том числе и при помощи спиртных напитков - была ведь зима, в случае штурма баррикад не смогли бы оказать практически никакого сопротивления - у них не было оружия. И если бы штурм начался, то погибло бы немало людей. «Но без крови не может быть свободы», - говорил Д. Иванс (21).

Другой вопрос, что штурмовать баррикады, как выяснилось впоследствии, никто и не собирался. По этой причине баррикады с самого начала играли роль политического символа, объединявшего жителей Латвии в их противостоянии с горбачёвской Москвой и демонстрировавшего Западу готовность народа до конца бороться против «коммунистического режима». С этой точки зрения баррикады выполнили свою задачу до конца - они вызвали единение народа, вместе с латышами на баррикадах были русские, украинцы, евреи, представители других национальностей, живущих в Латвии. «Тогда был такой короткий период в истории Латвии, когда власть и народ были практически едины», - подчеркивает Д.Иванс (22).

«20 января около 9 часов вечера колонна автомобилей, направлявшаяся с базы ОМОНа (Отряда милиции особого назначения), появилась в центре Риги. Когда колонна поравнялась с министерством внутренних дел, началась стрельба. Побросав свои машины, омоновцы бросились к МВД и ворвались в него по всем правилам военной тактики - с двух сторон.

Около двух часов ночи «черные береты» неожиданно покинули здание МВД и направились в ЦК Компартии Латвии (ныне - Международный центр торговли). Там колонна простояла полтора часа, после чего вернулась на базу.

Трагические итоги вечера: 8 человек было ранено, 5 - убито. Из них четверо, в том числе операторы группы кинорежиссера Юриса Подниекса Андрис Слапиньш и Гвидо Звайгзне, милиционер Сергей Кононенко и школьник Эди Риекстиньш, погибли в парке у Бастионной горки, милиционер же Владимир Гомонович - между четвертым и пятым этажами МВД.

Со стороны ОМОНа жертв не было» - так о событиях 20 января в статье «Троянский конь особого назначения » пишут журналисты Владимир Вигман и Татьяна Фаст (23).

Кто стрелял? И откуда стреляли? «Черные береты» в один голос утверждают, что обстреляли именно их, они же открыли огонь в ответ. Правда, в деталях они расходились: одни говорили, что их машины были обстреляны со стороны Бастионной горки, другие - что стороны МВД.

Кроме того, обращают на себя внимание показания жителя одного из домов рядом с МВД, служившего раньше в спецназе. В своей коммунальной квартире на пятом этаже еще до первых выстрелов он слышал, что кто-то бежит по крыше. Причем шаги были тяжелые, не дети шалили… (24).

Вилма Упмаце, бывший следователь по особо важным делам Прокуратуры ЛР, обращает внимание также на следующие факты: первый - в комнату на пятом этаже МВД еще до «беретов» ворвались люди, одетые вразнобой, и открыли огонь по омоновским машинам; второй - группа защитников Верховного Совета Латвии, завершивших дежурство, услышав выстрелы, поднялась на крышу студенческого общежития Латвийского университета и видела на Бастионной горке людей в тренировочных костюмах, которые стреляли в сторону МВД. Там же.

Бывший начальник Управления по расследованию особо важных дел Прокуратуры ЛР Рита Аксенока рассказывает о пулемете у памятника Р.Блауманису в парке, из которого вели огонь по МВД.

Есть свидетельства, что по парку стреляли со стороны Прокуратуры ЛССР, с крыльца здания Комитета по архитектуре и строительству.

Бывший следователь по особо важным делам Прокуратуры СССР Валерий Костарев утверждает, что все началось с нескольких одиночных выстрелов откуда-то со стороны, потом же стреляли и от Управления канализации и водоснабжения, и от гостиницы «Ридзене», и с Бастионной горки, и от Лебяжьего домика у канала, и даже от Академии художеств. Людей в гражданском, но с автоматами и радиотелефонами видели у входа в магазин «Орбита» (теперь - «ElkorSport»).

Многочисленные операторы отсняли тьму загадочных эпизодов. На одной видеокассете перед зданием МВД появляются люди в камуфляже и спецназовских масках, которые спешно садятся в машины и уезжают прямо во время перестрелки. На другой видно, как по парку под огнем по-пластунски ползут люди в темной одежде, на третьей - со стороны памятника Свободы вдруг появляется БТР и звучат характерные для его вооружения гулкие выстрелы.

Сохранились и кадры, запечатлевшие грузовик, который в разгар пальбы вылетает по аллее из парка со стороны мостика через канал и, петляя между машинами и людьми, уносится по улице Валдемара. Возможно, это был именно тот грузовик, который видел Юрис Подниекс. Из этого грузовика вышли люди, подобрали труп и выпавший у кого-то из кармана пистолет, затем грузовик умчался (25).

Журналисты Владимир Вигман и Татьяна Фаст ставят вопрос: кому надо было прятать труп? И кем был погибший? Там же рядом были убиты Сергей Кононенко и Эди Риекстиньш. За ними машина не приехала. Как и за погибшими операторами Андрисом Слапиньшем и Гвидо Звайгзне.

Бывший министр внутренних дел Латвии Алоиз Вазнис передал следствию оперативную информацию о том, что еще до вильнюсских событий, т.е. до 13 января 1991 года, в Лиелупе, в Юрмалу, как будто бы из Пскова, прибыла группа примерно из сорока молодых людей, назвавшихся болгарскими спортсменами, но разговаривавших исключительно по-русски. По его данным, они двое суток провели на базе ОМОН в Вецмилгрависе. 20 января автобус привез их в Ригу к зданию Театра оперы и балета, где они пересели в черные «волги» и рассредоточились по городу. Шофер автобуса вскоре умер...

А.Вазнис утверждал, это за болгарских спортсменов себя могла выдавать группа «Альфа» из КГБ СССР (26).

Кто виноват?

В январе 1991 года и в Вильнюсе, и в Риге пролилась кровь. Кто в этом виноват? Сегодня можно лишь предполагать, что первым в числе тех, кто несет ответственность за происшедшее в Литве и Латвии, был М.С.Горбачев, который, возможно, таким образом начал осуществлять план введения в стране военного положения. В то же время вильнюсские и рижские события - это, скорее всего, результат сочетания действий разных политических группировок, заинтересованных как в сохранении, так и в распаде СССР.

Поскольку лидер «Саюдиса» и руководитель Верховного Совета Литвы В.Ландсбергис всегда выступал за выход Литвы из СССР, можно также допустить, что В.Ландсбергиса во главе Движения «Саюдис » поставили те силы в КГБ, которые были ориентированы на распад Советского Союза.

В январе 2006 года, когда в Латвии отмечалось 15-летие январских событий 1991 года, газета «Час » напомнила о сделанных несколько лет назад бывшим начальником Службы охраны края Литвы (такая организация существовала в 1991 году) скандальных разоблачениях. Как заявил этот руководитель, действия против СССР в Прибалтике поддерживались Москвой - той частью руководства Союза, которая сделала ставку на его распад. О проведении силовой акции в Вильнюсе их предупредили заранее. Поэтому удалось не только организовать толпы людей на улицах для ненасильственного сопротивления, но и расставить на крышах своих снайперов - чтобы жертв было побольше и весь мир увидел, наконец, «зверства Москвы» (27).

Таким образом, январские события 1991 года в Вильнюсе - это, возможно, совместное «детище» руководства СССР, руководства Движения «Саюдис» и Верховного Совета Литвы, т.е. тех сил, которые выступали и за сохранение, и за распад СССР.

Политический выигрыш руководства Движения «Саюдис» и Верховного Совета Литвы от такого развития событий очевиден. Резкая радикализация обстановки в республиках Прибалтики объективно приводила к усилению местных националистических движений и настроений сепаратизма в обществе: усиливалась критика в адрес союзного руководства и лично М.С.Горбачева, дискредитировалась идея подписания нового союзного договора, ослаблялись позиции сохраняющихся в республиках компартий на платформе КПСС и союзных органов власти, росла народная поддержка политики Движения «Саюдис» и Народных фронтов Латвии и Эстонии, усиливались настроения в пользу окончательного оформления государственной независимости от СССР.

И в Латвии были силы, заинтересованные как в «уходе» республики из СССР (на таких позициях в это время стоял Верховный Совет), так и, наоборот, в подписании договора о создании обновленного союзного государства. Как и в Литве, в Латвии, среди тех, кто способствовал развалу СССР, было немало людей, сотрудничавших с КГБ. Бывший председатель КГБ Латвии генерал Йохансон в своих воспоминаниях указывает, что 40 депутатов избранного весной 1990 года Верховного Совета были «активными агентами КГБ, доверенными лицами нашей структуры. Многие ярые националы тоже были в свое время нашими агентами» (28).

Рита Аксенока, руководитель Управления по расследованию особо важных дел независимой от Москвы прокуратуры ЛР, которая вела дело Отряда милиции особого назначения (ОМОН), считает, что в качестве сил, заинтересованных в резкой дестабилизации обстановки в республике, выступали, в первую очередь, Компартия Латвии и отдельные «провокаторы», которые оказались и в рядах милиции, и в рядах Народного Фронта Латвии. «У нас не было сомнений, что... нападения направлялись из Москвы, и не без посредничества ЦК Компартии Латвии. А во главе компартии в то время был Алфредс Рубикс... - отмечала она в интервью газете «Latvijas Avīze »в январе 2006 года. - Сегодня мне кажется, что за организацией провокационных акций стояли наши собственные, латвийские, деятели, которые защищали уходящий режим, перейдя на сторону противника. Что это были за люди? Соображения у меня, конечно, были... Но неопровержимых доказательств нет.

У меня была уверенность, что я могу доверять коллективу прокуратуры... А вот милиция еще находилась в подчинении МВД СССР. По этой причине в милиции было мало работников, которым мы могли доверять на все сто процентов. Смело мы могли рассчитывать лишь на несколько человек, в том числе на нескольких сотрудников КГБ, которые больше всего нам помогли в расследовании серии взрывов...

То, что на баррикадах было предательство, я чувствовала, оценивая отдельные акции добровольных защитников порядка. Вспомните, как раз в это время для борьбы с ОМОН, или так называемыми «черными беретами», были организованы «белые береты». В их числе были люди, которые и душой, и сердцем были за независимость Латвии, но, как показали результаты расследования, были среди них и засланные провокаторы. Провокаторы были и в милиции, и в Народном Фронте»(29).

Оценивая в ретроспективе события января 1991 года в Вильнюсе и Риге, можно сделать вывод, что в них участвовали как минимум четыре силы: руководство СССР в лице М.С.Горбачева, которое до определенного момента стремилось избежать насилия; часть руководства СССР, которая выступала за введение в республиках Прибалтики прямого президентского правления, надеясь при помощи силы сохранить страну (в январе 1991 года применение насилия, возможно, санкционировал М.С.Горбачев); часть руководства СССР, которая прямо сделала ставку на развал единого государства; местные националистические движения и Верховные Советы, которые также ориентировались на распад СССР. Из этих четырех сил, по крайней мере, три были или могли быть заинтересованы в резком обострении обстановки, хотя и преследовали при этом разные цели.

Не исключено, что была еще и пятая сила. Альфред Рубикс, в то время лидер латвийских коммунистов на платформе КПСС, считает, что за кулисами январских событий в Латвии, кроме местных сил, выступавших с позиций Народного фронта, стояли США. В кабинете Д.Иванса в Верховном Совете стоял телефон прямой связи с Вашингтоном (30). Вспомним здесь многозначительные слова президента США Дж.Буша-старшего, с которыми он обратился к М.С.Горбачеву во время телефонного разговора 11 января: «Вы знаете, у нас свой взгляд на Прибалтику...»

_________________________________________

2. Судоплатов П.А. Победа в тайной войне. 1941 - 1945 годы. - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005. - Стр. 535.
3. Петкявичус Витаутас. Корабль дураков: Галерея полит. портретов и шаржей: пер. с лит. В.Мещеряков, Н.Ковякова. - Калининград: ФГУИПП «Янтарный сказ», 2004 год. - Стр. 85.
4. Там же. Стр. 71.
5. Там же. Стр. 24-26.
6. Там же. Стр. 37.
7. Там же. Стр. 97.
8. Там же. Стр. 73.
9. Там же. Стр. 78.
10. Военный городок в Вильнюсе.
11. Петкявичус Витаутас. Корабль дураков: Галерея полит. портретов и шаржей: пер. с лит. В.Мещеряков, Н.Ковякова. - Калининград: ФГУИПП «Янтарный сказ», 2004 год. - Стр. 79 - 80.
12. Балтийский штурм. Неизвестные подробности январских событий в Риге и Вильнюсе. Документы из архива «Горбачев-фонда». Публикацию подготовила Алевтина Рябинина. - «Час», 11 января 2006 года.
13. Там же.
14. Балтийское время. Еженедельник НФЛ, № 2 (110), 14 января 1991 года.
15. Иванс Дайнис: «Пик единения народа Латвии...» - «Час», 23 января 2006 года.
16. Договор об основах межгосударственных отношений Российской Советской Федеративной Социалистической Республики и Латвийской Республики. 13 января 1991 года, Таллинн.
18. Там же.
19. Там же.
20. Федотов Александр. Альфред Рубикс: «Захватывать власть мы не собирались». - «Телеграф», № 9 (1303), 12 января 2007 года.
21. Там же.
22. Федотов Александр. Дайнис Иванс: «Баррикады - самое значительное событие в латвийской истории». - «Телеграф», № 9 (1303), 12 января 2007 года.
23. «СМ Сегодня», 24 января 1996 года.
24. Там же.
25. Там же.
26. Там же.
27. Кто стрелял у МВД? - «Час», 20 января 2006 года.
28. Элкин Абик. Исповедь генерала КГБ. - «Вести сегодня», 18 декабря 2006 года
29. MūrnieceInāra. Barikādes. Bijaarī nodevība. - “LatvijasAvīze”, 2006. gada21. janvāris.
30. Ватолин Игорь. По разные стороны баррикад. - «Час», 23 января 2006 года.

Если Вы заметите ошибку в тексте, выделите её и нажмите Ctrl+Enter, чтобы отослать информацию редактору.

13 Января 1991 — спецназ КГБ СССР штурмовал здание телецентра в Вильнюсе. Войска в столицу Литвы были введены по настоянию Комитета национального спасения (созданного лидерами литовской Компартии). Бронетанковые колонны направили к двум очагам «антисоветчины» — зданию парламента и телецентру, вещание из которого велось вплоть до самого штурма, около 2 часов ночи, когда бойцы группы «Альфа» ворвались в телестудии. Эти события, в результате которых погибли 13 мирных жителей и еще совсем молодой боец «Альфы»лейтенант Виктор Шацких, стали катализатором процессов разрушения СССР

В ночь с 12 на 13 января 1991 года в Вильнюс были введены войска. У вошедших в город десантников и литовских омоновцев была задача – наладить боевое обеспечение «Альфы», а конкретно говоря – помочь «альфовцам» пробраться через толпы вооруженных «демонстрантов», окружавших телецентр. После этого «альфовцы» обязаны были, по заранее утвержденному плану действий, взять под контроль телецентр и удерживать его до подхода главных сил, то есть подразделений внутренних войск.

Как оказалось, о прибытии в Вильнюс «Альфы» саюдистов предупредили.

Вот вводная, взятая из оперативного отчета «Альфы»:

«…была поставлена задача по деблокированию ряда объектов, недопущению вывода их из строя сторонниками движения «Саюдис», прекращению вещания провокационных и подстрекательских теле- и радиопередач и взятию этих объектов под охрану ВВ МВД СССР… Было обращено внимание на неприменение стрелкового оружия, недопущение жертв среди населения и определен порядок использования спецсредств».

О том, что вошедшим в город подразделениям МО, МВД и КГБ было строго запрещено применять оружие, а вместо боеприпасов у «альфовцев» светошумовые гранаты с холостыми патронами, саюдисты тоже знали.

Даже в таких невероятных условиях сотрудники «Альфы» выполнили свою задачу. Но выяснилось, что это уже… никому не нужно, так как вся операция в целом из-за нерасторопности и нерешительности десантников и милиционеров безнадежно провалена.

Танки, которые должны были расчистить путь колонне техники с «альфовцами», опоздали на 40 минут. Не прибыли вовремя и десантники, которым, по плану, полагалось оттеснить толпу от объектов и обеспечить коридор для спецназа КГБ. Бойцы «Альфы», которых было по 20 с небольшим человек на каждый объект, остались наедине с многотысячной агрессивной толпой, преграждавшей путь к выполнению боевой задачи.

Во время операции был убит лейтенант Виктор Шатских. Несмотря на эту тяжелую утрату, «Альфа» выполнила боевую задачу. В отчете «Альфы» написано: «Лишь восемь сотрудников из группы подполковника Е.Н. Чудеснова проникли на 2-й этаж телецентра, прервали передачу из центральной аппаратной».

После штурма телецентра и смерти лейтенанта Виктора Шатских прошла целая неделя. За это время и Горбачев, и силовые министры, и даже КГБ успели по нескольку раз откреститься от убитого офицера и вообще от сотрудников Группы «А». Из маловразумительных и путаных объяснений того же Горбачева выходило, что вся операция была осуществлена не только без его прямого указания, но и вообще без ведома союзных властей. Получалось так, что несколько десятков сотрудников «Альфы» во главе с Головатовым и Карпухиным самовольно решили сгонять до Вильнюса и навести там порядок. А сам Михаил Сергеевич в это время… спал и узнал обо всем случившемся только наутро.

Еще более паскудно повели себя по отношению к захвату телецентра в Вильнюсе российские «демократы» всех мастей. Борис Ельцин сказал, что это – «начало мощного наступления на демократию». Еще дальше Ельцина пошла группа народных депутатов СССР (даже не РСФСР!), которая в своем заявлении «Мы с вами, братья» сразу и безоговорочно встала на позиции саюдистов.

Проведенное позже расследование так и не установит, кто был виновен в применении оружия и гибели людей. С тех пор 13 января в Литве отмечают День защитников свободы. Те кровавые события явились важнейшей вехой на пути к распаду СССР. А теперь трагедия 1991 года используется властями Литвы для сведения политических и исторических счётов.

Противостояние между союзным центром и Верховным Советом Литвы началось ещё в 1990 году. Тогда депутаты провозгласили независимость республики, которая, впрочем, вплоть до осени 1991 года не была признана никем в мире. Большинство жителей Литвы выступали за отделение. Однако были и те, кто независимости. В результате прибалтийская республика оказалась ареной острых политических баталий.

10 января 1991 года Михаил Горбачёв потребовал отменить принятый депутатами Акт о восстановлении независимости Литвы, но народные избранники отказались. Мало того — сторонники отделения республики приступили к захвату ключевых объектов. И тогда в соответствии с Конституцией СССР и по просьбе литовских советских властей в Литву были направлены подразделения МВД, КГБ и армейские части.

Постсоветское руководство Литвы активно использует годовщину вильнюсских событий в своих политических интересах.13 января назван Днём защитников свободы. В Сейме состоялось торжественное заседание с участием президента Дали Грибаускайте. В школах страны прошли уроки гражданственности. В центре Вильнюса было организовано торжественное шествие «Знамя против танка». Его участники несли национальное литовское полотнище длиной 200 метров.

Если бы дело ограничилось исключительно этими мероприятиями — ничего особо выдающегося в этом бы не было. В конце концов, большинство литовцев хотели независимости, в городе пролилась кровь, и забыть об этом нельзя. Однако власти страны превратили трагическую годовщину в постыдный политико-исторический фарс со сведением счётом со своими бывшими противниками — как внутри Литвы, так и за её пределами.

Так, местный Сейм объявил уголовным преступлением «отрицание агрессии СССР, совершенной 13 января 1991 года». С международно-правовой точки зрения это выглядит смешно: советские военные действовали на собственной территории, ибо независимость Литвы не была признана никем.

Однако бывший глава Социалистического народного фронта Литвы Альгирдас Палецкис, имеющий отличную от официальной точку зрения на те события, на днях предстал перед судом именно по такой статье. В предыдущие годы длительные сроки в тюрьме провели бывшие руководители Компартии Литвы — Миколас Бурокявичюс и Юозас Ермалавичюс. Судебному преследованию подверглись и другие литовские коммунисты, сотрудники советских силовых ведомств.

Позже было объявлено, что 25 участникам штурма вильнюсского телецентра (живущим ныне в России и Белоруссии) Генпрокуратура Литвы собирается предъявить обвинение в военных преступлениях. Кроме того, литовской фемиде захотелось отправить за решётку 50 бывших руководителей СССР, причастных к «попытке государственного переворота».

Юридически подобная постановка вопроса не только в корне не верна, но и смешна, поскольку советские силовые структуры и руководители СССР действовали на своей же территории. И, по сути, они пытались подавить антигосударственный мятеж. Уж если можно предъявлять им какие-то обвинения, то за то, что они не довели этого до конца.

О том, что это был именно вооруженный мятеж, свидетельствуют многие источники как с той, так и с другой стороны. Так, участвовавший в событиях на стороне антикоммунистов, историк Кирилл Александров рассказал «Правде.Ру», что «среди многочисленной толпы, собравшейся на защиту здания Верховного Совета, я насчитал около сотни вооруженных разномастным оружием, главным образом, карабинами, боевиков». Вероятно, одним из них и был убит «альфовец».

Кроме того, в ходе последующего разбирательства было установлено, что несколько убитых «защитников литовской свободы» погибли от пуль, выпущенных из винтовок Мосина. Которых к тому времени на вооружении советских силовых структур давно не было. Но такие «мелочи» литовское руководство не интересуют.

Впрочем, стремление литовских националистов, перепачканных кровью своих соотечественников во время событий 13 января, устроивших вооруженный мятеж в Вильнюсе, вполне понятно. Им нужно лишний раз отвести от себя подозрения и обвинить в этом «советских монстров».

С этого момента Советский Союз был обречен. Саюдисты попробовали «на зубок» союзную власть, убив «альфовца», и, не встретив законного возмездия, поняли, что теперь можно все. Их примеру последовали националисты в других республиках, и СССР распался меньше чем за год.

«Альфа» вступила в новый период своей боевой истории. Сей период, несмотря на то, что СССР формально еще немного пожил, уже можно по некоторым важным признакам назвать постсоветским. Фактически, для «Альфы» и других боевых подразделений КГБ, СССР с этого момента прекратил свое существование. Предательская нерешительность и паралич власти Горбачева ознаменовали собой начало новой эпохи – эпохи предательства.

Огромная и сложная машина союзной исполнительной власти оказалась безнадежно испорченной и крутилась еще некоторое время лишь по инерции. В действительности на всех уровнях власти воцарялись хаос и развал, выражавшийся в тотальной безответственности. Начавшись при Горбачеве, после распада СССР повальное разложение ни на минуту не прекращалось. И особенно остро это ощущалось в силовых структурах, достигнув своего апогея к моменту первой чеченской войны.

Генеральная прокуратура Литвы двум россиянам обвинения по делу о событиях января 1991 года, когда в ходе уличных столкновений в Вильнюсе погибли люди. Речь идет о «преступлениях против человечности» и «военных преступлениях». Обвиняемым грозит пожизненное лишение свободы. разбиралась в перипетиях судебного процесса.

«Горбачев ничего не решал…»

27 января прошлого года, ровно через 25 лет после тех событий, в Вильнюсском окружном суде начались слушания по делу о «советской агрессии против Литвы». Весной 1990-го Литва объявила о восстановлении независимости, однако руководство Советского Союза сочло такое решение неконституционным и направило в Вильнюс войска. 13 января 1991 года военнослужащие местного гарнизона, десантники, бойцы спецподразделения «Альфа» и советская милиция взяли под контроль телецентр и телевизионную башню в Вильнюсе. В ходе операции погибли 14 мирных жителей, еще около 150 человек получили ранения. Ответственность за их гибель литовский официоз всецело возлагает на советских военных. В Литве пострадавшими в данном деле числятся почти 500 человек, свидетелей - около тысячи. Президент республики , комментируя начало судебного процесса, заявила , что всех виновных обязательно «настигнет возмездие».

Было объявлено, что несколько десятков нынешних граждан России, Белоруссии и Украины (в том числе бывший глава СССР ) могут быть осуждены заочно. В октябре 2016 года суд постановил допросить бывшего президента СССР - пока лишь как свидетеля. По мнению властей Литвы, именно Горбачев отдал приказ применить силу. Сам бывший генсек это отрицал. В январе 2017 года ему доставили повестку. Первый и последний советский президент объяснил: ему нечего добавить к тому, что он говорил ранее, и он «ни в каком варианте» участвовать в судебном процессе в Вильнюсе.

До этого огласили показания первого главы правительства постсоветской Литвы Казимиры Прунскене. Она утверждает, что в 1991 году Горбачев ничего не знал о военном вмешательстве и, по сути дела, ничего не решал. «Я сказала ему, что у нас есть информация о том, что в Литву введены части СССР. Что власти Литвы официально об этом не проинформированы, и есть опасения, что против нас может быть применено насилие. Я попросила Горбачева все выяснить», - так Прунскене описала состоявшуюся у нее в январе 1991-го встречу с президентом СССР. По ее словам, Горбачев ответил, что он не в курсе происходящего, и посоветовал ей обратиться в министерство обороны. То есть президент СССР сам ничего не решал и не взял на себя ответственность за произошедшее как глава государства.

Поскольку большинство обвиняемых находятся за пределами Литвы, в суд доставили лишь граждан России и Юрия Меля. Проживавший в Калининградской области полковник в отставке Мель неоднократно ездил в Литву за дешевыми лекарствами (он страдает диабетом в тяжелой форме), и одна из таких поездок закончилась тем, что его арестовали. Это произошло 12 марта 2014 года и послужило для других подозреваемых серьезным предостережением, заставив позаботиться о своей безопасности.

Так, в августе 2014 года в Милане по запросу литовских властей задержали бизнесмена из Санкт-Петербурга, бывшего десантника Василия Котлярова - по тем же обвинениям, что и Меля. Но в итоге Котлярова (отрицавшего, что в январе 1991-го он вообще был в Литве) итальянцы выдавать отказались . Аналогичным образом в 2011 году был освобожден арестованный в Вене бывший командир группы «Альфа» Михаил Головатов.

Вину признавать отказываются

Подсудимые своей вины не признают. «Приказа на убийство людей не получал, наоборот, нас постоянно и при любой возможности на всех уровнях предупреждали, чтобы мы действовали осторожно, чтобы ни в коем случае гражданские не пострадали. Экипаж танка, в котором я находился, никого не задавил и никого не убил. По приказу командира полка было произведено два холостых артиллерийских выстрела из танковой пушки с углом максимального возвышения. Такое не является и не являлось чем-то необычным, часто использовалось, используется и будет еще долго использоваться для имитации выстрела. Пиротехнические средства не являются ни звуковым, ни световым и ни каким-либо другим видом оружия», - рассказывал Юрий Мель.

Политолог Дмитрий Ермолаев в беседе с «Лентой.ру» предположил, что дело Меля приобретет политический характер. «Он российский гражданин. Думаю, его дальнейшая судьба будет решаться в рамках отношений Россия - США, Россия - », - считает он.

А на днях литовская сторона объявила о пополнении списка обвиняемых. «В переданном в понедельник деле Вильнюсскому окружному суду обвинения в преступлениях против человечности и военных преступлениях предъявлены двум гражданам России, согласно пяти статьям Уголовного кодекса Литвы», - говорится в официальном сообщении.

Расследование в отношении этих двух граждан в 2014 году было отделено от основного дела о событиях 13 января 1991 года. Обвиняемых литовское надзорное ведомство не называет. Изначально Генпрокуратура планировала предъявить подозрения по этому делу девяти лицам, но в отношении семи человек досудебное расследование приостановлено. Вместе с тем в январе Литовский апелляционный суд заочно принял решение по делу бывшего бойца советского ОМОНа Владимира Разводова, признав его виновным в «нечеловеческом обращении с людьми» и приговорив к лишению свободы сроком на 12 лет.

С другой стороны, Окружной суд Вильнюса 4 июня 2015 года заочно оправдал бывших командиров вильнюсского ОМОНа Болеслава Макутыновича (умершего 18 ноября 2015 года) и Владимира Разводова. Суд постановил , что «ответственность за агрессию ложится только на руководство государства». По словам Макутыновича и Разводова, в 1991 году они противостояли «сепаратистским движениям» и не собирались нарушать данную ими советскую присягу. Хотя они оба успели перебраться в РФ, выдвинутые литовской стороной обвинения изрядно подпортили им жизнь.

«Самое обидное, что в России до 1998 года я находился в розыске. В до сих пор числюсь. Меня периодически задерживали. В очередной раз я был задержан в 1998 году на Ленинградском вокзале. Хорошо, что со мной был человек, который сообщил об этом в Генпрокуратуру России, подключил политических деятелей. Мы до сих пор проходим по каким-то оперативным учетам как якобы "вильнюсская преступная группировка"», - сетовал в 2000-м Макутынович. Однако оправдательный приговор Макутыновичу и Разводову не удовлетворил литовскую прокуратуру, и она добилась повторного рассмотрения дела.

Напоминание о «восточной угрозе»

В конце марта 2016 года крайнее негодование властей Литвы вызвало заявление официального представителя об организации в России слушаний по вильнюсским событиям. Министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс обвинил Москву в попытке «политизировать уголовное дело и использовать это в целях пропаганды». «Такими заявлениями власти РФ в очередной раз пытаются рассорить общества России и Литвы. Тем более что мы помним реакцию российского общества после 13 января, когда почти миллион россиян вышли на улицы в знак протеста против действий тогдашней армии против мирных жителей, и такова была реакция общества», - разъяснил министр.

11 января 1991 года советские войска взяли штурмом телецентр в Вильнюсе. Январские события в столице Литвы произошли почти через год после того, как республика объявила о своей независимости. Драматические события развивались также в Каунасе, Алитусе, Шауляе, Варене.

Сразу после объявления Литвой независимости президент СССР Михаил Горбачев подписал указ «О дополнительных мерах по обеспечению прав советских граждан, охране суверенитета Союза ССР на территории Литовской ССР», в котором предписывалось провести изъятие оружия у населения и организаций Литвы. В ответ Верховный Совет Литовской Республики принял обращение «К народам, правительствам и людям доброй воли мира» с констатацией подготовки насилия «против Литовской Республики и её граждан другим государством» и просьбой «своими протестами противодействовать возможному использованию силы». Тогда же советские десантники взяли в Вильнюсе здание горкома, Высшую партийную школу и дом Политпросвета. Позже началась частичная энергетическая блокада Литвы.

7 января 1991 года правительство Каземиры Прунскене провело либерализацию цен. На следующий день просоветские организации провели митинг у здания Верховного Совета Литвы, участники которого потребовали отмены повышения цен на основные продукты питания, отставки литовского правительства и даже предприняли попытку ворваться в здание. В выступлении по радио и телевидению председатель Верховного Совета Витаутас Ландсбергис призвал сторонников независимости не допустить захвата парламента, правительственных зданий и важнейших объектов инфраструктуры.

Советские власти выразили обеспокоенность ситуацией в Литве и ссылались на многочисленные требования живущих там граждан навести порядок. 8-9 января в республику были переброшены подразделения «Альфа» и Псковской дивизии ВДВ.

9 января митинг в Вильнюсе под лозунгом «Да здравствует СССР!» продолжился. Его участников поддержал президент СССР Михаил Горбачев, потребовавший отмены антиконституционных актов и восстановления действия советской Конституции. В течение дня 11 января советскими частями были заняты Дом печати в Вильнюсе, ретрансляционный телевизионный узел в Неменчине, другие общественные здания в Вильнюсе, Алитусе, Шяуляе. Руководство Верховного Совета Литовской Республики призвало население выйти на улицы и принять участие в охране зданий Верховного Совета, радиоцентра, телебашни, телефонных станций, а МИД Литовской Республики в свою очередь направил в адрес Министерства иностранных дел СССР ноту протеста в связи с «оккупационными действиями на территории республики советских военнослужащих».

К вечеру 11 января было прервано железнодорожное сообщение с Вильнюсом. В 1:00 час ночи 12 января группа вооружённых солдат захватила штаб-квартиру Департамента охраны края на улице Костюшко, а десантники взяли под охрану телефонный усилительный узел Вильнюса, в результате чего на полчаса была прервана связь города с внешним миром. В ночь с 12 на 13 января две колонны советской бронетехники из места своей постоянной дислокации направились в центр Вильнюса, осуществляя движение по всем полосам дороги. Одна, как предполагалось, направлялась к окружённому многотысячной толпой парламенту, другая — к телевизионной башне, где также собралось много народа. Той ночью, при штурме телевизионной башни советскими войсками, погибло 13 человек и, как минимум, 140 были ранены. Атака на здание Верховного Совета не состоялась.

Никто из советских должностных лиц не взял на себя ответственность за события в Вильнюсе. Министерство обороны и МВД сразу объявили о своей непричастности, а Михаил Горбачев в одном из интервью сказал, что он ничего не знал о происходящем в Литве, обо всем ему доложили после окончания событий.

Жертвами январских событий в Вильнюсе стали 15 человек, около 600 были ранены.