Для Тегерана сохранение в Сирии дружественного режима имеет приоритетное и даже более того - жизненно важное значение. Ради того, чтобы Башар Асад оставался у власти, Иран готов оказывать ему всяческую поддержку. И речь идет не только о финансовой помощи, но и о направлении в Сирию иранских добровольцев и бойцов элитных спецподразделений. Однако готовность Исламской Республики жертвовать своими людьми имеет пределы. Сколько именно иранских военнослужащих участвуют в войне на стороне Дамаска и чем именно они занимаются в Сирии - разбиралась «Лента.ру».

В Иране 5 ноября прошло памятное мероприятие, посвященное бригадному генералу Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Хосейну Хамедани, погибшему под Алеппо месяц назад. Его смерть стала одной из самых крупных потерь иранского командного звена, находящегося в Сирийской Арабской Республике (САР). По имеющимся данным, покойный генерал отвечал за координацию между КСИР, сирийской армией и различными шиитскими группами и отрядами (от ливанской «Хезболлы» до подразделений афганских добровольцев), воюющими на стороне Башара Асада. Помимо этого Хамедани принимал участие в подготовке сирийского народного ополчения «Шаббихи», используя свой опыт управления отрядами полувоенной иранской структуры - «Басидж». Генерал также считался самым опытным иранским специалистом в вопросах ведения партизанской войны и боев в условиях города.

Сама по себе смерть столь высокопоставленного иранского военачальника подчеркивает степень вовлеченности Ирана в сирийские дела. Картина участия Тегерана в поддержке режима Асада становится еще более масштабной, если учесть, что Хамедани - не единственный представитель высшего командного состава КСИР, сложивший голову в бою на территории Сирии. Так, спустя несколько дней после его смерти погибли генерал-майор КСИР Фаршад Хасунизаде и бригадный генерал КСИР Хамид Мохтарбанд. Счет погибших офицеров Корпуса (в первую очередь его подразделения «Аль-Кодс», ответственного за проведение зарубежных операций) идет на десятки. Из открытых источников известно о гибели 438 иранских граждан (из которых, впрочем, далеко не все были служащими КСИР или иранской армии, но так или иначе имели к ним отношение) в период с января 2012-го по сентябрь 2016-го. За этот же период потери проиранских шиитских сил, направленных Тегераном в Сирию («Хезболлы», афганских, иракских и пакистанских добровольцев), достигли 1500 человек.

При этом, как отмечают эксперты, указанные данные следует считать минимальными, так как статистика занижается иранскими властями, чтобы не раздражать население, и без того задающееся вопросом, в чем выгода от участия их страны в сирийской войне. С этой точки зрения показательно, что куда меньшие потери иранцев в Ираке освещаются прессой намного активнее, чем гибель представителей КСИР в Сирии: традиционно Ирак воспринимается иранцами как ближний рубеж обороны их страны, необходимость защиты которого не вызывает вопросов, в отличие от боев в Сирии.

Вместе с тем иранскому руководству и командованию КСИР все труднее скрывать истинные масштабы вмешательства в сирийскую войну. Они до последнего пытались представить воюющих на стороне Дамаска ксировцев исключительно военными советниками. Однако заместитель командующего «Аль-Кодс» генерал Гаони, участвовавший в вышеупомянутом мероприятии, посвященном памяти генерала Хамедани, открыто заявил, что «молодые офицеры» получают в Сирии практический опыт командования в боевых условиях. Чем же так важна для Тегерана сирийская кампания и почему столь значительны иранские потери?

Последняя линия обороны

Интересы Ирана в Сирии весьма велики. На протяжении последних десятилетий Дамаск оставался стратегическим партнером Тегерана в арабском мире. Вплоть до начала в Сирии гражданской войны отношения двух стран сохраняли тесный и доверительный характер, развиваясь в целом без сбоев. Иранцы приветствовали сирийскую позицию по региональным проблемам, подчеркивая, что именно Исламская Республика и Сирия, две «братские страны с особым взглядом на ближневосточные дела», призваны сыграть основную роль в противодействии усилиям США и Израиля на Ближнем Востоке, прежде всего в Палестине, Ливане и Ираке. Кроме того, Тегеран и Дамаск проводили регулярную «сверку часов» по курдской проблеме. График двусторонних встреч традиционно был плотным. Наконец, Сирия играла роль моста, связующего ИРИ с другим важным партнером - ливанской «Хезболлой».

На этом фоне потеря такого союзника, как Дамаск, означала бы значительное ослабление позиций Тегерана на Ближнем Востоке. Более того, на текущий момент команда Верховного лидера Исламской Республики считает военное присутствие в Сирии важным элементом масштабного противостояния основным оппонентам: Израилю, США и Саудовской Аравии. Поэтому сохранение проиранского режима в Дамаске для Тегерана жизненно важно.

На этом фоне иранское руководство сформулировало концепцию «цепи сопротивления», состоящей из Ливана, Сирии, Ирака и Йемена. По замыслу Тегерана, каждая из указанных стран - это «передний край» обороны ИРИ против враждебных помыслов ее региональных оппонентов, стремящихся подорвать влияние Исламской Республики на Ближнем Востоке. Сирии в этой цепочки отводится роль «золотого звена» (термин, сформулированный советником Верховного лидера Ирана по внешней политике Али Акбара Велаяти) - или, по словам советника Верховного лидера по вопросам обороны Рахима Сафави, «стратегического рубежа обороны».

Слова и дела

Слова о том, что иранцы готовы сражаться за Сирию до конца - не пустой звук. Втягивание их в конфликт происходило постепенно и началось задолго до полноценного вмешательства в него России. На первых этапах помощь была преимущественно консультативной. Вначале (в 2011 году) иранцы активно делились с Дамаском навыками подавления протестных выступлений (ориентируясь в первую очередь на собственный опыт подавления так называемого «зеленого движения» 2009 года). В частности, по некоторым данным, сирийское правительство получило от иранцев технику, необходимую для контролирования интернета.

В 2012-2013 годах в Сирию перебросили нескольких иранских советников, которые, пользуясь опытом ирано-иракской войны 1980-1988 годов, помогли Дамаску перевести экономику страны на военные рельсы, взялись за подготовку сирийского ополчения, наладив его взаимодействие с армией,и начали обучать сирийских военных борьбе с партизанами и боевым действиям в условиях города. Характерно, что на момент принятия российского решения о развертывании ВКС на авиабазе Хмеймим в 2015-м иранцы предприняли ряд попыток создать на территории Сирии подконтрольные исключительно им силы (на манер «Хезболлы»), которые позволили бы Тегерану контролировать хотя бы часть районов страны в случае падения режима Асада.

К 2013-м, по мере ухудшения положения на фронтах сирийской войны, Тегеран взял на себя ответственность за финансовую и материально-техническую (в том числе топливом) поддержку сирийского режима. К 2015 году Иран тратил на эти нужды примерно шесть миллиардов долларов в год. Учитывая дальнейшее развитие событий, можно предположить, что к концу 2016-го этот показатель меньше не стал.

Постепенно усиливалось и военное присутствие иранцев. К 2012 году на территории Сирии были развернуты силы «Аль-Кодс», которые поначалу играли роль советников, однако уже к концу указанного года Тегеран ввел в активные боевые действия «Хезболлу», иракских ополченцев и иранских добровольцев (чьи истории, впрочем, очень похожи на приключения российских «отпускников» на юго-востоке Украины в 2014-2015 годах). Затем в Сирии оказались сформированные с помощью иранцев подразделения афганцев (с 2013-го) и пакистанцев (с 2014-го). Принимали участие в боях и палестинцы.

Характерно, что в 2016 году в открытых источника появилась информация об участии в сирийской войне иранской регулярной армии (хотя по закону она не может быть применена за рубежом) и подразделений КСИР помимо «Аль-Кодс». Последнее обусловлено двумя факторами: нехваткой уже имеющихся сил и тем, что «Аль-Кодс» предназначен в первую очередь для проведения хирургически точных спецопераций, а не регулярной боевой деятельности.

Всего же, по экспертным оценкам, к осени 2016-го на территории Сирии силами ИРИ было собрано до 20 тысяч шиитских ополченцев (иракцев, пакистанцев, афганцев, иранцев), шесть тысяч бойцов «Хезболлы» и до 2,5 тысяч советников из КСИР. Данные по числу представителей регулярной иранской армии, направленной в САР, автору этих строк найти не удалось. Без помощи указанных сил режим Асада власть удержать просто не может: реальные боеспособные силы сирийской армии насчитывают не более 25 тысяч человек (по оценкам западных специалистов). Конечно, в распоряжении Дамаска находится до 80 тысяч человек из сил местной самообороны, однако эти подразделения не пригодны для проведения наступательных операций и в принципе не стремятся вести боевые действия за пределами родных территорий.

Впрочем, и призванные Ираном силы не способны обеспечить Дамаску желанную победу. Как показал опыт различных операций, включая текущие бои за Алеппо, как с точки зрения взаимодействия, так и общей подготовки иранские силы оставляют желать лучшего. В частности, в СМИ просачиваются заявления побывавших в Сирии российских военных, весьма негативно отзывающихся не только о готовности иранцев координировать свои действия с Россией при проведении наземных боевых операций, но и эффективности сил, направленных Ираном с Сирию. В некоторых случаях решения, принятые иранскими военными, настолько не поддавались логике, что позволяли российским офицерам заподозрить их в сговоре с противниками Асада.

Чего же не хватает иранцам?

Прежде всего, опыта и подготовки - их не хватает даже бойцам «Аль-Кодс». Хотя иранские власти говорят, что война будет вестись до полной победы, в действительности они не готовы оплачивать разгром противников Асада кровью своих граждан. Максимальная концентрация бойцов КСИР в Сирии не превышала трех тысяч человек - и то лишь в экстренных ситуациях. Обычно же на стороне Дамаска число представителей КСИР в Сирии не превышало 700-1000 бойцов - цифра очень скромная, если учесть, что в составе Корпуса числится сто тысяч человек.

Более того - как показывает практика (например, события конца 2015 года), увеличение числа ксировцев, сражающихся в Сирии, приводит лишь к росту потерь среди иранских граждан, а не к перелому ситуации на фронте. Поэтому Тегеран предпочитает воевать за свои интересы в Сирии руками неиранцев (или, как шутят иранские диссиденты, «до последнего араба»).

Самые боеспособные подразделения, участвующие в сирийской войне при поддержке Тегерана, - это отряды «Хезболлы». Однако их численности не хватает. К тому же использовать их приходится осторожно, чтобы не сократить количество сторонников «Хезболлы» в Ливане, заставив их задуматься о том, зачем ливанским шиитам воевать в Сирии. Активное применение подразделений «Хезболлы» в прошлом уже привело к значительным потерям среди ее членов - в частности, по данным СМИ, к сентябрю этого года в Сирии погибло около 1000 ливанцев, счет же погибших командиров шел на десятки.

Иракские шииты задействуются в Сирии по мере необходимости и, по мнению военных экспертов, представляют не самые лучшие части. Лучшие же части в основном используются в самом Ираке. Эксперты считают, что афганцы и пакистанцы подготовлены очень плохо: подразделения, сформированные из них, по сути представляют собой своеобразный иранский «французский легион», где афганцы, прошедшие трехмесячные курсы военной подготовки, сражаются за право стать полноценными гражданами ИРИ. Иран же таким образом цинично решает проблему беженцев из Афганистана на своей территории - потери среди них самые большие после «Хезболлы».

По некоторым данным, среди воюющих группировок существуют значительные противоречия. В частности, при выстраивании тактики ведения боевых действий периодически обостряются разногласия между сирийским армией и ополчением - с одной стороны и «Хезболлой» - с другой. Подобные случаи якобы имели место под Алеппо и Пальмирой. По некоторым данным, заметны трения между Ираном и руководством самой «Хезболлы», что ограничивает возможности Дамаска в концентрации сил для проведения наступательных операций.

Что же дальше?

Дальше перед Тегераном встанет непростой выбор: изменить свои подходы к сирийскому вопросу или оставить все как есть. По мнению командования «Аль-Кодс», текущий 1395 иранский год по солнечному календарю (заканчивается в конце марта 2017-го) будет определяющим в судьбе сирийской войны. Однако чтобы поменять ситуацию в свою пользу, иранцам придется отказаться от простого накачивания САР «пушечным мясом» и либо поднять качество подготовки своих бойцов, либо активнее координировать действия с Россией. В первом случае потребуется нарастить присутствие в САР кадровых частей КСИР и армии, соответствующим образом их подготовив. Во втором - поступиться своей гордостью и точнее реализовывать советы российской стороны.

Израиль в четверг утром атаковал десятки иранских военных объектов в Сирии в ответ на ракетный обстрел армейских позиций на Голанских высотах. В израильской армии сообщили, что проинформировали Россию о нанесении ударов. МИД России молчит. Об этом сообщает ТАСС

Материалы по теме

«Армия обороны Израиля атаковала десятки военных объектов, принадлежащих иранским силам «Аль-Кудс», на территории Сирии, - говорится в коммюнике пресс-службы Армии обороны Израиля. - В рамках крупномасштабной атаки подверглись нападению в Сирии позиции иранской разведки, которыми управляют силы «Аль-Кудс»; штаб-квартира «Аль-Кудс»; военный и логистический комплексы сил «Аль-Кудс»; иранский военный лагерь к северу от Дамаска; склады вооружений сил «Аль-Кудс» в международном аэропорту Дамаска; интеллектуальные системы и установки, связанные с силами «Аль-Кудс»; военные посты и пункты наблюдения в буферной зоне». «Кроме этого, были нанесены удары по иранской пусковой установке, из которой были выпущены ракеты по Израилю», - продолжили военные.

В армейской пресс-службе указали также, что «ВВС Израиля атаковали сирийские установки ПВО, которые вели огонь, несмотря на израильское предупреждение». «Все наши самолеты безопасно вернулись на базы», - добавили военные.

«Ночные удары были совершены после ракетного обстрела, начатого иранскими силами по передовым позициям Армии обороны Израиля на Голанских высотах, - отметили в армейской пресс-службе, добавив, что «жертв и разрушений на израильской территории выявлено не было».

В свою очередь, официальный представитель Армии обороны страны Джонатан Конрикус сообщил журналистам, что Израиль проинформировал Россию перед нанесением ударов.

«Израиль информировал Россию перед ударами в Сирии, - сказал он. - Россияне были предупреждены перед атакой через существующий механизм деконфликтизации». Между военными Израиля и РФ с 2015 года налажен механизм по координации для предупреждения столкновений в Сирии.

«Израиль не заинтересован в дальнейшей эскалации конфликта и призывает Иран воздержаться от ударов», - сказал он. В армейской пресс-службе подчеркнули, что «иранская агрессия является еще одним доказательством истинных намерений за укреплением иранского режима в Сирии и угрозы, которую это представляет для Государства Израиль и стабильности региона».

«Армия не позволит Ирану закрепиться в Сирии, сирийский режим будет считаться ответственным за все, что происходит на его территории, - продолжили военные. - Армия обороны Израиля готова к большому количеству сценариев, до тех пор, пока агрессия продолжает угрожать израильскому суверенитету и гражданам Израиля, армия будет отвечать силой решительно».

Сирийское агентство SANA сообщило, что Силы противовоздушной обороны Сирии успешно отражают ракетные удары, которые наносят ВВС Израиля с территории оккупированных Голанских высот. По данным военного источника агентства, сирийские ПВО, «отреагировавшие на враждебные израильские ракетные удары», уже сбили «десятки» ракет. Однако некоторые из них, как указал собеседник агентства, все же попали в цель и, в частности, уничтожили одну из радиолокационных станций.

Принадлежавшие Сирии с 1944 года Голаны были захвачены Израилем в ходе Шестидневной войны 1967 года. В 1981 году Кнессет (парламент Израиля) принял закон «О Голанских высотах», которым в одностороннем порядке был провозглашен суверенитет еврейского государства над этой территорией. Аннексия была признана незаконной резолюцией 497 Совета Безопасности ООН от 17 декабря 1981 года.

Бытует мнение, что госармии (в т.ч. и правительственная армия Сирии) всегда остаются крупнейшей военной силой в конфликтах.

СМИ, особенно проправительственные, настойчиво пишут о «сражающихся на передовой батальонах», изредка добавляя, что действуют они при поддержке «народных дружин» (NDF) и «союзников».

Ответы, собственно, в деталях. Если рассмотреть картинку поближе, станет видна совсем другая история.

Правительственная Армия (SAA) и NDF практически вымерли.

Правительственная Армия (SAA)

Уклонение от службы и дезертирство приобрели массовый характер еще с 2011.

Как правило, дезертировали призывники и офицеры младших рангов.

Отчасти поэтому режим Асада до конца не доверял правительственной армии.

Отчасти поэтому SAA так и не удалось полностью мобилизовать.

Ни одна из 20 дивизий так и не смогла развернуть на поле боя более трети своей номинальной численности. А численность дивизий изначально колебалась от 2 до 4 тысяч солдат, но волны дезертирства скосили личный состав.

«Народные дружины» (NDF)

Неудивительно, что режиму критически не хватало войск уже летом 2012, тогда в страну стали прибывать советники из Ирана, а именно офицеры КСИР (Корпус Стражей Исламской Революции) — иранской гвардии .

Они доказали, что боевые формирования, созданные по принципу религ. и полит. принадлежностей, являются более эффективными, чем то, что осталось от правительственной армии SAA.

Т.о., иранцы курировали создание в Сирии NDF (Нац. Силы Обороны).

Официально NDF — проправительственные формирования, куда набираются «добровольцы» (правда им довольно прилично платят). Создавалась NDF по модели иранских БАСИДЖ (добровольцев при КСИР).

Это стало инструментом легализации сотен «дружин», созданных правящей в Сирии партией БААС еще с 1980-х.

До 2012 они были известны в народе как «шабиха» (банды, крышуемые партией).

По подсчетам иранцев NDF в Сирии насчитывало ок. 100 тысяч.

Начался перекрой вооруженных сил Сирии по сектантскому принципу, и было создано много новых военизированных группировок.

КСИР и другие иностранные акторы стали финансировать отдельные батальоны NDF. Финансировала их и партия БААС, Сирийская Социалистическая Национальная Партия.

Афганские боевики бригады Фатимиин в шиитских анклавах в провинции Алеппо. февраль 2016

Частные «дружины»

Режим стимулировал крупных бизнесменов-алавитов создавать свои собственные, частные «дружины».

И в них зарплаты предлагались выше, чем в SAA или даже NDF.

Эти «дружины» даже получали тяжелое вооружение. К примеру такая «дружина» насчитывает около 400 боевиков, имеет несколько машин, оснащенных крпнокалиберными пулеметами или легкими автоматическими пушками, плюс от 3 до 15 бронеавтомобилей.

Этот процесс реоганизации сирийских государственных вооруженных сил в кучу сектантских формирований почти завершился ко времени начала российской интервенции летом 2015.

Сборная плюс русские

Соответственно при планировании контрнаступления на повстанцев к примеру в северной Латакии русские пользовались термином «4-й штурмовой корпус» — типичное формирование того, что составляет войска Асада (это уже явно не классическая государственная SAA).

Карта Сирии, изданная минобороны РФ 18-10-2015

Опираясь на командную структуру бывших 3-й и 4-й Дивизий SAA, эта штаб-квартира осуществляет контроль над 103-й Бригадой Республиканской Гвардии и шестью бригадами алавитских дружин, которые все являются частными дружинами, управляемыми Республиканской Гвардией.

4-й Штурмовой Корпус также включает бригаду Нуср аз-Забва сирийской соц-нац партии и 2 бригады партии БААС. Поскольку этим формированиям не хватает огневой мощи, их подкрепили российские артиллерийские батареи из 8-го Артиллерийского Полка, 120 Артиллерийской Бригады, 439-й Гвардейской Реактивной Артиллерийской Бригады и 20-го Ракетного Полка (последний оснащен ТОС-1, «Буратино»).

Второстепенные линии прикрывали российские отряды из 28-й, 32-й и 34-й мотострелковых бригад.

Схожая организация была впоследствие также ведена в Столичном Округе. Однако развернутые там подразделения не способны провести наступательные операции.

Бригада партии БААС, провинция Хама, январь 2016.

Поэтому масштабные нападения на контролируемые повстанцами земли в столичном регионе проводят две бригады ливанской Хезболы, три бригады Палестинских Сил PLA и различные суррогаты КСИР (в т.ч. сирийская ветвь Хезболы).

Подразделения шиитов из Ирака сейчас не только «охраняют» городок Сейт Зейнаб к югу от Дамаска, но также воюют с сирийскими повстанцами.

Помимо этого Хезбола, иракские бригады сыграли решающую роль в захвате города Шейх Мискин (южная провинция Деръа) в январе 2016.

На данный момент Хомс и Хама остаются последними двумя провинциями, где концентрировано размещены силы правительственной армии SAA.

И хотя штаб-квартиры различных подразделений SAA все еще носят свои официальные названия, их батальоны состоят из разилчных сектантских дружин, в т.ч. дружин от партии БААС.

БААС создала ряд спецподразделений, учавствовавших в наступлении на восточный Хомс и южный Алеппо (“Tiger Force” и “Leopard Force”).

По существу, все частные военный дружины финансируются бизнесменами, близкими к Асаду. Их операции к востоку от Хомса и в Пальмире поддерживаются батальонами российской 61-й Бригады Морской Пехоты и 74-й Гвардейской Мотострелковой Бригады.

Несмотря на наличие таких подразделений как Бригада Коммандос БААС, подрежимная часть города и провинции Алеппо в основном контролируется иранцами, прежде всего КСИР.

Последний, как правило, располагает 3-4 подразделениями в Сирии. Чаще всего упоминают

• Бригада Фатимиин (укомплектована афганцами),
• Бригада Занабиюн (пакистанские шииты),
• Пасдаран (непосредственно иранцы). Пасдаран развернули в одной только провинции Алеппо 4 формирования.

КСИР поддерживается российскими войсками 27-й Гвардейской Мотострелковой Бригады и 7-й Гвардейской Штурмовой Бригады, а также несколькими артиллерийскими батареями.

Даже больше — есть различные формирования иракских шиитов:

• 9 бригадного размера групп Бадритского и Садритского Движений
• 7 бригад Движения Асаиб Агль аль Хак
• 5 бригад Движения Абу Фадль аль Аббас
• 2 бригады иракской народной милиции
• 9 бригад иракских шиитов, политпринадлежность которых не удалось точно идентифицировать

И наконец даже сама Армия Исламской Республики Иран непосредственно представлена в Сирии — в виде 65-й Аэровоздушной Бригады.

Итого, фактически правительственной армии SAA и даже NDF осталось очень мало. Под командованием Асада осталось в общей сложности не более 70 тысяч солдат.

И напротив, иранских же войск в Сирии не менее 18 тысяч, а с учетом иракских бригад — не менее 40 тысяч боевиков.

Не забудем и о русских — их число здесь больше, чем сообщают СМИ. Впридачу к вышеперечисленным подразделениям войска Кремля включают не менее четырех бригад спецназа (3-я, 16-я, 22-я и 24-я, отвечающих за авиабазы Хмеймим и Санобар возле Латакии, а также Шайрат близ Хомса).
По общим оценкам русских войск в Сирии от 10 до 15 тысяч.

//Статью написал Том Купер , автор книги» Syrian Conflagration: The Syrian Civil War, 2011-2013″

Различные участники войны в Сирии преследуют собственные интересы и пытаются нажиться на горе мирных жителей. При этом не ясны до конца мотивы одного из близких союзников правительства в Дамаске – Ирана, который руками поддерживаемых им сирийских союзных формирований загребает сирийские ресурсы. Кому выгодно участие союзных сил, и какие цели преследует Иран – в материале Федерального агентства новостей (ФАН).

Бой за ресурсы

На протяжении шести лет войны в Сирии Иран выполнял роль одного из важных стратегических союзников правительства Башара Асада . Помощь Ирана законному правительству Сирии выражалась как в экономической, так и в военной поддержке: Тегеран направил в Сирию элитных бойцов Корпуса стражей исламской революции, которые помогли добиться значительного перевеса в ходе битвы за Алеппо, а также снабжал оружием и боеприпасами шиитские формирования. Однако в последнее время Тегеран начал играть все большую роль в Сирии, фактически пытаясь подчинить себе жизненно важные для страны ресурсы.

В ходе последних военных кампаний сирийской армии и ее союзных сил, проиранские формирования занимали стратегически важные для Сирии ресурсы, фактически отнимая их у армии Башара Асада. В частности, в ходе освобождения трассы Дамаск-Пальмира в конце мая этого года проиранские силы заняли фосфатные поля вокруг города Хнейфис к юго-западу от Пальмиры. Как отмечает эксперт Федерального агентства новостей, политолог Александр Сотниченко , сирийской армии было крайне важно установить контроль над этим районом – однако сделать Дамаск этого не мог, чем и воспользовался Тегеран.

«Для сирийской армии было важно остановить утечку ресурсов – но он не могла этого сделать из-за собственной слабости. В итоге в Тегеране было заключено соглашение о том, что разработка фосфатов передается Ирану – при условии, если Иран окажет помощь по освобождению этих территорий. И теперь, судя по всему, туда приедут иранские специалисты, которые будут заниматься разработкой фосфатных месторождений».

Под прицелом коалиции

При этом, иранские силы пытаются выправить положение в свою сторону не только в ресурсах, но и на театре военных действий. Недавние события в районе сирийско-иорданской границы, где Сирийская Арабская Армия также была вынуждена прибегнуть к помощи проиранских формирований – в частности, «Бригад Имама Али» и ливанской «Хезболлы», показывают, что силы Тегерана не готовы к координации действий со своими союзниками.

Более того, проиранские силы продвигались быстрыми темпами к границе с Иорданией, где сидит спецназ США и специально обученные боевики вооруженной оппозиции. Это продвижение выдалось и для Сирии, и для Ирана боком: самолеты ВВС международной коалиции во главе с США уже дважды накрывали ударами рассредоточенных по пустыне бойцов проиранских отрядов.

По мнению Александра Сотниченко, Иран не случайно лезет в этот участок: пересечение границ Сирии, Ирака и Иордании принципиально важно для Тегерана, который хочет соединиться с Ливаном и вывести нефть к Средиземному морю.

«Для Ирана связь через границу в этом районе необходима для создания единой сети, единой оси с Ираком, Сирией и Ливаном – это важно и для торговли, и для экспорта иранской нефти через сирийские порты. Естественно, что для США принципиально важно этого не допустить – поэтому они пойдут на все, лишь бы не дать союзным войскам сохранить контроль над границей с Ираком и Иорданией».

Борьба с терроризмом – как инструмент торга

Как отмечает в беседе с Федеральным агентством новостей военный эксперт, начальник отдела исследований ближневосточных конфликтов Института инновационного развития Антон Мардасов , Иран постепенно наращивал свое влияние в Сирии и Ираке различными путями – и в частности, через создание собственного ополчения.

«При администрации Обамы Иран стал расширять свое влияние в Ираке и Сирии, укрепляя и заполняя вакуум. Но если в Сирии они заполнили собой вакуум вместе с коалицией США, то в Сирии они укрепляли свое влияние за счет парамилитарных структур ополчения, сформированные из местного населения, граждан Ирака, Пакистана, Афганистана, Палестины».

По мнению эксперта, эти силы сейчас будут занимать основные объекты и ресурсные центры, что в конечном итоге может привести к тяжелой ситуации в Сирии. Присутствие шиитского Ирана, особенно в центрах проживания суннитского населения, грозит Сирии новыми боевыми действиями.

«Борьба с терроризмом, как бы это парадоксально не звучало – это инструмент торга для Ирана. Отмечу, что Иран не сразу начал воевать с боевиками – только после того, как выторговал себе ядерную сделку и высшие чины в иракской армии. И сейчас Иран будет оставлять различные «прокси-силы», которые будут потенциально дестабилизировать обстановку в Сирии, поскольку суннитские монархии Персидского залива будут пытаться выбить оттуда Иран. Налицо этно-конфессиональный дисбаланс: присутствие шиитских формирований – это, безусловно, дестабилизирующий фактор для Сирии».

Усиливающееся напряжение между Ираном и Израилем и нарастающие по силе ракетно-бомбовые удары Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ) по иранским объектам и базам в Сирии поставили Москву в крайне неприятное положение. Российская политика на Ближнем Востоке строилась в последнее время на одновременном сбалансированном партнерстве сразу и с Ираном, и с Израилем. Москва сумела занять уникальное положение в регионе, поддерживая близкие связи с ярыми противниками: Саудовской Аравией и Катаром, с Турцией и Египтом, с курдами и их многочисленными противниками, с иранцами и арабами и т.д. Но стать при этом истинным региональным арбитром и всерьез потеснить США не получилось - слишком уж велик разрыв в военно-технических, финансовых и логистических возможностях у РФ с США. Теперь же, когда два российских «партнера» - Иран и Израиль готовы всерьез вцепиться друг в друга, удерживать сбалансированную позицию между ними будет трудно, если вообще возможно.

Владимир Путин на авиабазе Хмеймим в Сирии. 2017 год. Фото: Михаил Климентьев / пресс-служба Кремля / ТАСС

Россия ввела войска в Сирию в сентябре 2015-го по просьбе властей Дамаска и Тегерана для совместного силового подавления сирийской оппозиции и радикальных исламистов. Вначале было объявлено, что это будет чисто воздушная кампания, но одними ВКС выполнить задачу не получилось, и в Сирию отправили силы спецопераций, военную полицию из мусульманских республик, поехали волонтеры-наемники и всякие советники-специалисты укреплять Сирийскую Арабскую Армию (САА) президента Башара Асада. Даже с учетом общий контингент сил в Сирии так и остался где-то меньше 10 тысяч человек.

Реальная оккупация Сирии даже на временной основе явно никогда всерьез не рассматривалась. Очень не хотелось повторения афганского кошмара 80-х годов, нет на то ни ресурсов, ни амбиций.

Москву вполне устраивает ограниченное присутствие на средиземноморском побережье Сирии. Нужно, чтобы в Дамаске был дружественный режим, гарантирующий это присутствие.

Старый советский пункт снабжения ВМФ в Тартусе, где раньше простаивала практически без дела плавреммастерская, теперь стал базой ВМФ, где сейчас на постоянной основе развернуты две новые подлодки и другие боевые корабли Средиземноморской эскадры под названием: «Постоянное оперативное соединение ВМФ РФ в Средиземном море». Дизель-электрические подлодки проекта 636.3 Б-268 «Великий Новгород» и Б-271 «Колпино», вооруженные крылатыми ракетами «Калибр», приписаны к Черноморскому флоту, но так пока до него и не дошли, а остались базироваться в Тартусе. Силы ВКС на базе в соседнем Хмеймиме сейчас бомбят противников Асада и всяких исламистов, но основная их задача — поддержка и прикрытие «оперативного соединения ВМФ» в Восточном Средиземноморье в противостоянии с ВМФ США и их союзников по НАТО.

Проиранские силы (шиитские ополчения) были введены в Сирию также с целью спасения Асада и разгрома суннитских повстанцев, но дальнейшие стратегические цели у Ирана более амбициозные. Общая численность иранских сил в Сирии свыше 80 тысяч человек. Это командиры и специалисты из Корпуса стражей исламской революции (КСИР), бойцы ливанской «Хезболлы», волонтеры-наемники из Афганистана (хазарейцы) и Ирака. КСИР повсеместно развертывает военные базы и, как утверждают, планирует расселять шиитских добровольцев в Сирии для изменения этнорелигиозного состава населения.

Российское присутствие в Сирии не рассматривается в Израиле как угроза национальным интересам. В прошлом декабре председатель комиссии Кнессета по иностранным делам и безопасности от правящего «Ликуда» Ави Дихтер, бывший спецназовец и контрразведчик, директор Шин-Бет (израильская ФСБ), министр внутренней безопасности и министр по защите тыла, заявил во время визита в Москву: «Россия нам не враг, мы не видим никаких проблем с ее военным присутствием в Сирии».

«Раз уж Россия «сверхдержава и наш союзник» приняла стратегическое решение о присутствии на Средиземном море, — добавил Дихтер, — добро пожаловать».

Но иранцев в Сирии ЦАХАЛ терпеть не будет.

Летчик ВВС сирийской армии на базе Военно-воздушных сил Сирии в провинции Хомс. Фото: РИА Новости

Российское оружие и советники помогли восстановить боевой потенциал сирийских ПВО, и Москва обещала прислать еще ракет, включая комплексы С-300, после американо-британо-французского ракетного налета 14 апреля. Под прикрытием сирийского зонтика ПВО иранцы смогут развернуть оперативно-тактические ракеты собственного производства (с использованием северокорейских технологий), накрывающие по дальности всю территорию Израиля. Непримиримая борьба «с сионизмом» — одна из основных идеологических основ иранского режима и в то же время вполне прагматичная популистская политика завоевания симпатий масс суннитов в регионе, где персы-шииты никогда не были особо популярны. Иран видит себя, а вовсе не Россию доминантной силой в регионе после вытеснения США или ослабления их роли, а противостояние с Израилем — способ добиться искомого.

Только в апреле удары (предположительно) ЦАХАЛ уничтожили в Сирии несколько иранских баз. Погибли несколько десятков специалистов и начальников КСИР и сирийские военные.

Москва громко протестовала после удара США и союзников 14 апреля, когда никто не погиб, но об ударах ЦАХАЛ не сказано практически ничего.

Президент Владимир Путин и премьер-министр Биньямин Нетаньяху, российский и израильский генштабы и начальники военных разведок поддерживают регулярные контакты, но сколько будет продолжаться эта идиллия — непонятно.

Израиль опубликовал трофейные документы, из которых вроде следует, что иранская ракетно-ядерная программа была намного более продвинутой, чем ранее предполагалось. Дональд Трамп обещал, что после 12 мая пересмотрит соглашение по иранской ядерной программе, оно же — Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД). Путин настаивает, что СВПД «должен неукоснительно соблюдаться всеми сторонами».

Тегеран обещал возобновить ядерную программу, если Трамп откажется от СВПД, и еще обещал отомстить евреям за удары по базам КСИР в Сирии.

Советские боевые части ПВО были впервые развернуты в Сирии, когда американцы высадились в Ливане в 1982-м. ЦАХАЛ тогда избегал прямых боевых столкновений с нашими военными, но с САА, в составе которой было множество (как сейчас) наших советников и специалистов, воевали не стесняясь. Сотни советских офицеров были убиты или ранены в боях с ЦАХАЛ в Сирии и Ливане, в том числе умерли три генерала. Сегодня ЦАХАЛ самостоятельно, без США или других союзников, наносить удары вглубь территории Ирана по объектам ракетно-ядерной промышленности в обозримой перспективе вряд ли станет, но по передовым объектам КСИР (и САА) в Сирии удары продолжатся.

Российские советники и специалисты могут снова попасть под огонь, и тогда непонятно, что делать? Как в прошлый раз засекретить потери лет на 20 или публично все объявить и втянуться в прямой военный конфликт с Израилем?

Израиль вполне устраивает Асад в Дамаске и русские в Сирии, если они будут контролировать Асада и заодно сведут на нет иранскую угрозу. Но ни Асад, ни тем более КСИР Кремлю неподконтрольны, и политика близкого партнерства с евреями, которую обычно связывают с Путиным, непопулярна в российских военных и дипломатических кругах. В российском Генштабе понимают, что без проиранских бойцов и иранских нефтедолларов режим Асада быстро и неминуемо рухнет, и никакие ВКС не помогут, а базы в Тартусе и Хмеймиме, которые стоили так дорого, будут потеряны. ЦАХАЛ традиционно рассматривается в качестве проамериканской силы, а нынешние партнерские отношения с евреями как временная прихоть начальства. Мол, если Пентагон подчеркнуто остерегается прямых столкновений с нашими в Сирии, то и ЦАХАЛ остережется, если проявить твердость.

Но для Вашингтона ничто в Сирии не относится к жизненно важным интересам, а для Израиля решается вопрос существования страны и народа. В боевой готовности и военно-технически ЦАХАЛ намного превосходит и ВКС, и САА, и КСИР вместе взятые в Сирии, на море, на земле и в воздухе. В израильском Генштабе уверены в собственных силах.

Одно пока хорошо: в будущих возможных российско-ирано-сирийско-еврейских стычках применение ядерного оружия сторонами всерьез не рассматривается.