Здравствуйте, уважаемый Филипп Филиппович!
Пишу Вам как петербургский студент московскому, раз уж других пересечений между нами не наблюдается: Вы – естественник, я – гуманитарий, Вы – литературный персонаж, я – обыкновенный человек, Вы – образчик высокой морали и культуры, я – что-то совсем другое…
В столице теперь практически все увлечены переписками: поодиночке и стаями граждане рассылают открытые письма то Патриарху, то Президенту и даже решительные литераторы стремятся найти в эпистолярном слове близость с давно истлевшим тираном, выступая при этом, отчего-то, от имени других людей. И каждый себя очень жалеет. Эта жалость, помноженная на эгоистическое равнодушие к заботам и чувствам ближнего – отличительная особенность нашего времени. Нувориши вместе с людьми «новой» культуры непрерывно пугают нас и себя неотвратимыми террорами, но именно эгоистичная жалость совершенно парализует нервную систему этого общества.
Вам, профессор, наверное, любопытно будет узнать, что разруха не покидает голов через простое исправление клозетов. Работа сточных труб, наряду с паровым отоплением, у нас вполне налажена, и даже забытое слово «афедрон» чуть было не возвратилось в обиход, да только разрухи в умах не убавилось. Они все также одержимы стремлением «взять и поделить».
Всесокрушительные певуны, вызывавшие в Вас справедливое раздражение, тоже не исчезли, а напротив, перенесли активность из обжитых ими культурных домов под своды храмов. Хамоватая наглость их теперь настолько возбуждает публику, что, случись Вам, уважаемый Филипп Филиппович, навестить первопрестольную, Вы бы вновь услышали упреки в адрес своего «клерикального происхождения», возможно даже с издевкой, а не просто с завистливой ненавистью, как прежде.
Господство «пролетарских доктрин» закончилось, всякий думает, что придется, а вот уважение к созидательному труду отчего-то никак не воскресает. Повседневность, как раньше, определяется сторонниками двух «естественных партий»: людьми, исповедующими принцип, что «документ - самая важная вещь на свете», и теми, кто уверен, что «учиться читать совершенно ни к чему, когда мясо и так пахнет за версту». Проблемы, возникающие от этих противостояний, все также скрываются от взора обывателя за малопонятными новыми словами и размытыми обещаниями.
Красные кэпи городовых обратно сменили на бляхи, смотрим, что из этого выйдет. На улицах все же весьма спокойно, а в некоторых домах парадные даже используются по своему хозяйственному назначению. Вот только калош, уважаемый Филипп Филиппович, теперь никто не носит и это, конечно, большой недостаток наших дней. Одно время машинисточки, которые теперь управляются все больше с электрическими машинами, вздумали надевать совсем резиновую обувь, да только лишь по причине общей дороговизны, усугубляемой низким качеством фильдеперса, а вовсе не из любви к аккуратности.
Чтение текстов сомнительной достоверности и низкого стиля распространено повсеместно. Благодаря прогрессу, граждане предаются этому занятию почти непрерывно: за едой, на работе, по дороге, в кругу семьи… Некоторые даже ухитряются совмещать эту практику с делами сугубо интимными или же чередуют их безо всякого стеснения и задержки. В весе при этом никто не теряет, но многие начинают беспричинно грустить и маяться. Странно бывает наблюдать, как солидные господа, поначитавшись всякой ерунды, принимаются смотреть на себя глазами, полными сочувственной влаги, словно на иностранного оборванца. И каждый почитает своим долгом написать обратно что-нибудь сомнительное и бестактное в надежде, что его тоже будут читать, предаваясь жалости и умилению.
Большой, отремонтированный весьма недурно, исправно работает все с тем же репертуаром. Увы, приехать ко второму акту на оперу теперь себе могут позволить немногие по вине всеобщего незнания классических сюжетов и мелодий. К тому же, говорят, скандальные афронты встречаются и в самих постановках Grand Théâtre, однако без моветона, усугубленного элементарным невежеством, сегодня не обходится ни одно сколько-нибудь заметное дело.
Вор с медной мордой, да Шариков остаются главными жупелами людей рассуждающих и неравнодушных. Ссылками на воровское всемогущество опошляется для них день сегодняшний, тревожными прогнозами зверских бунтов обессмысливается день завтрашний. При том, вся Москва единодушно, от верха до низа, от мала до велика увлечена игрой в омоложение. Оно, конечно, не дает теперь таких удивительных результатов, как при Ваших стараниях, но все же гарантирует своим жрецам приличные доходы и нужные протекции.
Простецы по прежнему верят всякой сплетне и ждут в скором времени столкновения Земли с небесной осью, постоянно угадывая даты. И даже образованные люди – женщины, а равно мужчины – увлечены магическими кунштюками и без стыда в том признаются, как будто подобные симпатии свидетельствуют о широте и смелости взглядов, а вовсе не об ограниченности или дикарстве. И та же великая сушь душевная встречается в провожающем взгляде ближнего, и нет от нее избавления или лекарства.
Говорить об улучшении человеческой породы теперь стало вовсе небезопасно – всякий уверен, что хорош и так и что в своем естественном виде достоин уважения и всяческих даров земных. Стоит лишь дарам запоздать, в том сразу клянут нерасторопность государственных служб и родные просторы в придачу. Чиновники не отстают от общих привычек и как-то все больше стараются управлять процессами и людьми идеальными и умозрительными, нежели опекать человека, с которым делят воду и воздух.
На Оксфорд с Лондоном как места сосредоточения высокой науки внимания обращают мало. Напротив, по русской привычке, решили выстроить и Оксфорд, и Сорбонну, и Линц в одних стенах у себя под боком, на манер Немецкой слободы или Китай-города. Получится ли прожект, пока судить рано, но вокруг этих оптимистичных планирований все же начали собираться молодые люди, нацеленные более на расторопную деловитость, чем на разговоры.
Вот только бы уберег нас кто-нибудь от новых экспериментов и поисков абсолютной справедливости и счастья! Иначе, боюсь, не избежать большой беды. Последнее время, уважаемый Филипп Филиппович, мне все больше кажется, что Россия переживала свое акме где-то там, во времена обретения Вами научных интересов и поисков. Кондовая и братолюбивая, с дерзновенной наукой и всеобщим согласием, как надлежит себя вести, а как и вовсе не следует, с горячими закусками в Славянском Базаре и Богом в сердцах, почитающая труд и законом милосердно карающая по первому разу кощунство. Россия, в которую порой очень хочется вернуться, но которую, видимо, предстоит искать и выпрашивать для себя заново еще очень долго, укрощая теперь уже свою собачью натуру.
Эксперимент профессора Преображенского
Булгаков считал своим долгом «упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране». Он уважительно-любовно относился к своему герою-ученому, в какой-то степени профессор Преображенский - воплощение уходящей русской культуры, культуры духа, аристократизма.
Профессор Преображенский, немолодой уже человек, живет уединенно в прекрасной комфортабельной квартире. Автор любуется культурой его быта, его облика - Михаил Булгаков и сам любил аристократизм во всем.
По убеждениям профессор - сторонник старых дореволюционных порядков; все его симпатии на стороне бывших домовладельцев, заводчиков, фабрикантов, при которых был порядок и жилось удобно и хорошо. Булгаков не анализирует политические взгляды профессора, но учёный высказывает очень определённые мысли о разрухе, о неспособности пролетариев справиться с ней.
Гордый и величественный профессор Преображенский, который так и сыплет старинными афоризмами, светило московской генетики, гениальный хирург, занимается прибыльными операциями по омоложению стареющих дам и бойких старцев.
Профессор дружит с доктором Иваном Арнольдовичем Борменталем. Это московский студент и «первый ученик школы» профессора. Несколько лет назад Борменталь «полуголодным студентом» явился к профессору, и тот приютил его при кафедре.
Однажды профессор, идя домой, подманивает в переулке бездомного пса, по кличке Шарик. Он отличается высокой степенью информированности в человеческих делах и здравым смыслом: «Что он мог покупать в дрянном магазинишке, разве ему мало Охотного ряда? Что такое?! Кол-ба-су. Господин, если бы вы видели, из чего эту колбасу делают, вы бы близко не подошли к магазину. Отдайте её мне». Шарик не агрессивен, а склонен к наблюдениям. В повести он является выразителем авторских мыслей об обществе начала XX века. В целом Шарик - милый, ласковый, спокойный пёс, который «обладал каким-то секретом покорять сердца людей». В течение нескольких дней он живет в квартире профессора Преображенского, который готовится к эксперименту.
Профессор, подобрав пса, задумал улучшить саму природу, посоревноваться с самой жизнью, создать нового человека. Он пересаживает Шарику человеческий гипофиз от скончавшегося за несколько часов до операции мужчины двадцати восьми лет. Человек этот - Клим Петрович Чугункин. Булгаков даёт ему краткую, но ёмкую характеристику: «Беспартийный, сочувствующий. Судился 3 раза и оправдан: в первый раз благодаря недостатку улик, второй раз происхождение спасло, в третий раз -- условно каторга на 15 лет. Кражи. Профессия -- игра на балалайке по трактирам. Маленького роста, плохо сложен. Печень расширена (алкоголь). Причина смерти -- удар ножом в сердце в пивной («Стоп-сигнал», у Преображенской заставы)». Так автор создаёт противопоставление профессору Преображенскому и доктору Борменталю. Казалось бы, эксперимент удался - пёс не погибает, а постепенно превращается в маленького, плохо сложенного мужчину. С самого начала он производит неприятное впечатление: ругается матом, протестует против одежды. Доктор Борменталь записал в своём дневнике: «Улыбка его неприятна и как бы искусственна. Ругался. Ругань эта методическая, беспрерывная и, по-видимому, совершенно бессмысленная». Первое отчётливое слово существа - «буржуи». А затем - слова уличные: «не толкайся», «подлец», «слезай с подножки» и т.д.
В результате сложнейшей операции появилось безобразное, примитивное существо, целиком унаследовавшее «пролетарскую» сущность своего «донора». Он агрессивен, нагл, чванлив, чувствует себя хозяином жизни, действуя методом «натиска и штурма», столь любимым пролетариями. Конфликт между профессором Преображенским, Борменталем и человекообразным люмпеном абсолютно неизбежен, и жизнь обитателей квартиры становится сущим адом. Шариков очень быстро учится пить водку, хамить прислуге, превращать свое невежество в оружие против образованности. «Человек у двери мутноватыми глазами поглядывал на профессора и курил папиросу, посыпая манишку пеплом...». «Окурки на пол не бросать, - в сотый раз прошу. Чтобы я больше не слышал ни одного ругательного слова. В квартире не плевать! С Зиной всякие разговоры прекратить. Она жалуется, что вы в темноте ее подкарауливаете. Смотрите!» - негодует профессор. «Что-то вы меня, папаша, больно утесняете, - вдруг плаксиво выговорил он [Шариков] - …Что вы мне жить не даете?..»
Целыми днями в доме профессора слышны нецензурная брань и балалаечное треньканье («…и синим карандашом крупными, как пирожные, буквами рукой Борменталя: «Игра на музыкальных инструментах от 5 часов дня до 7 часов утра воспрещается»). Шариков является домой пьяным, пристает к женщинам, ломает и крушит все вокруг. Он становится грозой не только для обитателей квартиры, но и для жильцов всего дома. Профессор Преображенский и Борменталь безуспешно пытаются привить ему правила хорошего тона, развить и образовать его. Из возможных культурных мероприятий Шарикову нравится только цирк, а театр он не признаёт: «Да дурака валяние… Разговаривают, разговаривают… Контрреволюция одна». В ответ же на требования Преображенского и Борменталя вести себя за столом культурно Шариков с иронией замечает, что так люди мучили себя при царском режиме: «Вот всё у вас, как на параде… салфетку - туда, галстук - сюда, да «извините», да «пожалуйста - мерси», а так, чтобы по-настоящему, - это нет. Мучаете сами себя, как при царском режиме». Постепенно становится понятным то, что экперимент профессора не так удачен, как казалось на самом деле.
Однажды Швондер, пытаясь развить своего подопечного в «революционном русле, дает Шарикову на изучение переписку Энгельса с Каутским. Звероподобное существо не одобряет ни того, ни другого автора: «А то пишут, пишут... Конгресс, немцы какие-то...». Вывод он делает один: «Надо все поделить». «- Вы и способ знаете? - Да какой тут способ, дело не хитрое. А то что же: один в семи комнатах расселился, штанов у него сорок пар, а другой шляется, в сорных ящиках пропитание ищет». Так Шариков «учуял» главное кредо новых хозяев жизни, всех Шариковых: грабь, воруй, растаскивай все созданное, а также главный принцип создававшегося, так называемого социалистического общества: всеобщая уравниловка, называемая равенством. Возмущенный профессор объявляет Шарикову, что тот стоит на низшей ступени развития и тем не менее позволяет себе подавать советы космического масштаба. Вредную книжку профессор приказывает бросить в печь.
Далее человек-собака требует от профессора документ о проживании, уверенный, что в этом ему поможет домком, который «интересы защищает». «Чьи интересы, позвольте осведомиться? -Известно чьи - трудового элемента. - Филипп Филиппович выкатил глаза. -Почему же вы - труженик? - Да уж известно, не нэпман».
Из словесного поединка, пользуясь растерянностью профессора по поводу его происхождения («Вы ведь, так сказать, неожиданно появившееся существо, лабораторное»), Шариков выходит победителем и требует присвоить ему «наследственную» фамилию Шариков, а имя он себе выбирает Полиграф Полиграфович. К тому же он находит союзника Швондера, который требует выдачи документа Шарикову, утверждая, что документ - самая важная вещь на свете: «Я не могу допустить пребывания в доме бездокументного жильца, да еще не взятого на воинский учет милицией. А вдруг война с империалистическими хищниками? - Я воевать не пойду никуда! - вдруг хмуро тявкнул Шариков в шкаф. - Вы анархист-индивидуалист? - спросил Швондер, высоко поднимая брови. - Мне белый билет полагается».
Страшно то, что бюрократической системе наука профессора не нужна. Ей ничего не стоит кого угодно назначить человеком - любое ничтожество, пустое место, даже лабораторное существо. Но, естественно, оформив это соответствующим образом и отразив, как положено, в документах.
Шариков, поддерживаемый Швондером, все более распоясывается, хулиганит открыто: на слова измученного профессора, что он найдет для Шарикова комнату, чтоб тот съезжал, люмпен отвечает: «Ну да, такой я дурак, чтобы съехать отсюда», - и предъявляет ошарашенному профессору бумагу Швондера, в которой говорится, что ему полагается в профессорской квартире жилая площадь в 16 квадратных метров.
Вскоре «Шариков присвоил в кабинете профессора 2 червонца, пропал из квартиры и вернулся поздно, совершенно пьяный». Явился он в пречистенскую квартиру не один, а с двумя неизвестными личностями, которые обокрали профессора.
Совмещающий в себе прошлое бродячей собаки и беспутного пьяницы, Шариков рождается с одним чувством - ненавистью к тем, кто его обижал. И это чувство как-то сразу попадает в общий тон классовой ненависти пролетариата к буржуазии, ненависти бедных к богатым, ненависти необразованных к интеллигенции.
Однажды, исчезнув из дома, он предстает перед изумленным профессором и Борменталем этаким молодцом, полным достоинства и уважения к себе: «в кожаной куртке с чужого плеча, в кожаных же потертых штанах и высоких английских сапожках. Страшный, неимоверный запах котов сейчас же расплылся по всей передней». Удивленному профессору он предъявляет бумагу, в которой говорится, что товарищ Шариков состоит заведующим подотделом очистки города от бродячих животных. Конечно, устроил его туда Швондер. На вопрос, почему же от него так отвратительно пахнет, монстр отвечает: «Ну, что ж, пахнет... известно: по специальности. Вчера котов душили - душили...»
Итак, Шарик совершил головокружительный прыжок: из бродячих собак - в санитары по очистке города от бродячих животных. Преследование своих - характерная черта всех Шариковых. Они уничтожают своих, словно заметая следы собственного происхождения. Они мстят себе подобным, чтобы доказать свою отличность от них, самоутвердиться.
Нужно отметить, что Швондер несет не меньшую ответственность, чем профессор, за человекообразного монстра. Он поддержал социальный статус Шарикова, он его идеолог, его «духовный пастырь».
Парадокс же заключается в том, что, как это уже видно хотя бы из приведенного диалога, помогая утвердиться существу с «собачьим сердцем», он и себе копает яму. Натравливая Шарикова на профессора, Швондер не понимает, что кто-то другой легко может натравить Шарикова на самого же Швондера. Человеку с собачьим сердцем достаточно указать любого, сказать, что он враг, и «от самого Швондера останутся рожки да ножки».
Следующий ход Шарикова - явление в пречистенскую квартиру вместе с молодой девушкой. "Я с ней расписываюсь, это - наша машинистка. Борменталя надо будет выселить из приёмной. У него своя квартира есть, - крайне неприязненно и хмуро пояснил Шариков". Он обманул девушку, рассказывая о себе небылицы: «Он сказал, негодяй, что ранен в боях, - рыдала барышня». В пречистенской квартире вновь вспыхнул грандиозный скандал: доведенные до белого каления профессор и его помощник стали защищать девушку. А Шариков самым наглым образом пообещал девушке «сокращение штатов», пользуясь своей властью заведующего подотделом очистки, на что Борменталь угрожающе заявил: «…сам лично буду справляться в очистке - не сократили ли гражданку Васнецову… узнаю, что сократили, я вас… собственными руками здесь же и пристрелю. Берегитесь, Шариков, - говорю русским языком!»
В этой угрозе содержалась фраза, которая послужила поводом к заключительному проступку Шарикова - доносу на Филиппа Филипповича: «…А также угрожая убить председателя домкома товарища Швондера, из чего видно, что хранит огнестрельное оружие. И произносит контрреволюционные речи, и даже Энгельса приказал своей социал-прислужнице Зинаиде Прокофьевне Буниной спалить в печке, как явный меньшевик со своим ассистенотом Борменталем Иваном Арнольдовичем, который тайно, не прописанный, проживает в его квартире. Подпись заведующего подотделом очистки П.П. Шарикова - удостоверяю». Этот донос благодаря счастливой случайности не попал в «высшие инстанции», а оказался у бывшего пациента профессора, который и привёз его Преображенскому.
После этого Филипп Филиппович предлагает Шарикову собрать свои вещи и немедленно убираться из квартиры. В ответ на это одной рукой Шариков показывает профессору шиш, а другой вынимает из кармана револьвер. Происходит потасовка между доведённым до белого каления Борменталем и Шариковым. Но даже этот значительный, решающий «поединок» рисуется Булгаковым в юмористических тонах: «Он [Шариков] поднял левую руку и показал Филиппу Филипповичу обкусанный с нестерпимым кошачьим запахом шиш. А затем правой рукой по адресу опасного Борменталя из кармана вынул револьвер. Папироса Борменталя упала падучей звездой, а через несколько секунд прыгающий по битым стёклам Филипп Филиппович в ужасе метался от шкафа к кушетке. На ней, распростёртый и хрипящий, лежал заведующий подотделом очистки, а на груди у него помещался хирург Борменталь и душил его беленькой малой подушкой». Через несколько минут бледный Борменталь перерезает провод звонка, запирает парадную дверь и черный ход и скрывается вместе с профессором в смотровой.
Спустя десять дней в квартире появляется следователь с ордером на обыск и арест профессора Преображенского и доктора Борменталя по обвинению их в убийстве заведующего подотделом очистки Шарикова П. П. «Какого такого Шарикова? -- спрашивает профессор. -- Ах, виноват, этого моего пса… которого я оперировал?» Профессор объясняется: «То есть он говорил?... Это ещё не значит быть человеком… Шарик и сейчас существует, и никто его решительно не убивал». И представляет пришедшим пса странного вида: местами лысый, местами с пятнами отрастающей шерсти, он выходит на задних лапах, потом встает на все четыре, затем опять поднимается на задние лапы и садится в кресло. Милиция уходит ни с чем.
В тот день, когда Шариков предъявил профессору документ на жилую площадь в его квартире, Филипп Филиппович в своем кабинете беседует с Борменталем. Анализируя происходящее, ученый корит себя за превращение милейшего пса в такую мразь: «…старый осёл Преображенский нарвался на этой операции как третьекурсник». Профессор обесценивает своё открытие, говоря, что «теоритически это интересно», «физиологи будут в восторге», а практически этот прохвост Шариков - «Клим Чугункин - вот что-с: две судимости, алкоголизм, «всё поделить», шапка и два червонца пропали - хам и свинья…»
Таким образом, мы убеждаемся, что человекообразный гибрид Шариков - это скорее неудача, чем удача профессора Преображенского. Он и сам понимает это: «Вот, доктор, что получается, когда исследователь вместо того, чтобы идти параллельно и ощупью с природой, форсирует вопрос и приподымает завесу: на, получай Шарикова и ешь его с кашей». Он приходит к выводу, что насильственное вмешательство в природу человека и общества приводит к катастрофическим результатам.
Социальный эксперимент начала XX века в повести
Как уже было сказано, повесть «Собачье сердце» построена на аллегории. Михаил Булгаков был свидетелем масштабного эксперимента - прихода большевиков к власти, двух революций 1917 года, Гражданской войны и построения «военного коммунизма», а затем - нэпа. В повести свои мысли по этому поводу он выражает с помощью «контрреволюционных», но в то же время полных здравого смысла монологов и реплик профессора Преображенского.
Сторонники поиска лексических аллегорий и намеков в повести считают, что Шариков-Чугункин -- это Сталин (у обоих «железная» вторая фамилия), известный массовыми репрессиями; профессор Преображенский -- это Ленин, представитель интеллигенции, «преобразивший» страну; его ассистент доктор Борменталь, постоянно конфликтующий с Шариковым -- это Троцкий (Бронштейн); ассистентка Зина -- Зиновьев и т. д.
В эпизоде с револьвером Шариков - действительно пародия на И. В. Сталина, Л. Д. Троцкого и других большевиков, которые военной силой обеспечили торжество своего учения в России. И это утверждение имеет
основание: три тома посмертной биографии Троцкого, написанной его последователем И. Дойчером, так и назывались: "Вооруженный пророк", "Разоруженный пророк", "Изгнанный пророк"(1954-1963).
В первой редакции повести более крамольно читалось заявление профессора Преображенского о том, что калоши из прихожей «исчезли в апреле 1917 г.», - намек на возвращение в Россию В. И. Ленина и его «Апрельские тезисы» как первопричину всех бед, случившихся в России. В следующей редакции апрель был заменен по цензурным соображениям на март 1917 г. и источником всех бедствий как бы стала Февральская революция, хотя к завоеваниям этой революции Булгаков относился положительно: в пьесе «Сыновья муллы» она показана как благо. Видимо, деятельность большевиков Булгаков считал направленной на ликвидацию демократических завоеваний Февраля.
Милый и ласковый Шарик, готовый на всё ради куска колбасы, - это аллегорический образ русского народа, в частности, социальных низов - крестьянства и рабочих. В начале XX века крестьянство испытывало острое малоземелье, рабочие нещадно эксплуатировались, нарушались демократические свободы людей. Как это похоже на Шарика: вечно голодный, перебивающийся на «осьмушке мяса» бездомный пёс, презираемый людьми.
Мозг, разум Клима Чугункина - большевистская пропаганда, обещание лучшей жизни. «Я знаю, кто это. Он - волшебник, маг и кудесник из собачьей сказки…» - так думает Шарик о профессоре. Народная поддержка большевиков была велика благодаря их щедрым обещаниям - достаточно вспомнить статьи и лозунги Ленина: «Земля - крестьянам», Фабрики и заводы - рабочим», «Хлеб - голодным». Вероятно, люди думали, что большевики, сумев предотвратить разруху, превратят их жизнь в сказку; они слепо шли за большевиками, подсознательно, конечно, понимая, что любая власть - это лишение свободы. Перед операцией пёс мыслит точно так же: «…ни на какую волю отсюда не уйдёшь, зачем лгать, привык… Да и что такое воля? Так, дым, мираж, фикция… Бред этих злосчастных демократов…». Сознание народа было не готово к полной демократической свободе, к созданию правового государства, поэтому ни кадеты, ни эсеры не получили такого признания, какое имели большевики. Тут Булгаков двусмысленно замечает: «Видно, уж не так страшна разруха…» Сердце бродячей собаки и мозг человека с тремя судимостями и ярко выраженной страстью к алкоголю - вот то, из чего должен развиться новый человек, новое общество.
Профессор Преображенский - выдающийся учёный - проводит операцию над Шариком очень умело и чётко, но впоследствии он сам замечает, что «ничего труднее не делал в своей жизни». По замыслу Булгакова операция, проделанная профессором Преображенским, соответствует Октябрьской революции. Точно так же, как профессор перестаёт «выковыривать придатки из мозгов» и проводит опыт, большевики перестают только пропагандировать Советскую власть и берут курс на вооружённое восстание. Эта революция, в отличие от Февральской, была проведена чётко и стала более завершённой. Этому поспособствовала хорошая подготовка и организация революции - статья Ленина «Советы постороннего» (план захвата Петербурга). В день переворота он писал: «Промедление смерти подобно». Преображенский и Борменталь тоже спешат: «…оба заволновались, как убийцы, которые спешат».
Одной из задач большевиков была ликвидация так называемой «хозяйственной разрухи». Советская пропаганда делала из разрухи какую-то мифическую неуловимую злодейку, стремясь скрыть, что первопричина - в политике большевиков, в «военном коммунизме», в том, что люди отвыкли честно и качественно работать и не имеют стимулов к труду. Булгаков даёт оценку данной пропаганде через монолог Филиппа Филипповича и указывает её причину и способ устранения: нужно, чтобы каждый занимался своим делом.
В 1917-1918 годах на фоне попыток работы Учредительного собрания шло формирование советской государственности. Создавались органы Советской власти, было упразднено Учредительное собрание и установлена диктатура пролетариата. Булгаков в повести соотносит это с временем превращения пса в человека, а также с дневником Борменталя. Далее в стране вспыхивает Гражданская война - борьба между сторонниками буржуазии и большевиками, длившаяся 4 года. Так как профессор Преображенский непосредственно является представителем буржуазии, а Шариков, едва встав на задние лапы, утесняет и загоняет в угол обитателей квартиры на Пречистенке, то между ними тоже начинается маленькая аналогия войны. Историки условно делят Гражданскую войну 1917-1922 гг. на шесть периодов. Первый период Гражданской войны назван «мягким»: в это время шла борьба Красной армии с мятежами. Первым «периодом» деятельности Шарикова была ругань, неаккуратное поведение за столом, неприличные выходки, которые, впрочем, професор ещё мог терпеть. Далее происходит эскалация войны, усиление военной интервенции в Россию - поступки Шарикова становятся всё более возмутительными. В какой-то степени появление Швондера в доме профессора и есть интервенция - вмешательство в чужие дела. В пятом периоде войны настаёт апогей системы «военного коммунизма», созданного для ликвидации разрухи и обеспечения равных условий жизни для людей. Одной из целей «военного коммунизма» была победа в Гражданской войне. Если провести параллель с повестью, то Шариков как раз начинает выдвигать требования профессору, предьявляя свои социальные права, например, право на жилплощадь в квартире профессора. «В настояшее время каждый имеет своё право», - говорит он. В самом конце войны начинается переход к нэпу, а Полиграф Полиграфович называет себя «трудовым элементом», с каждым часом всё больше наглеет, ворует у профессора и Борменталя их вещи. Однако как бы ни были схожи Гражданская война и борьба между профессором и Шариковым, итоги этих войн разные. В повести Шариков не побеждает, а профессор вовремя понимает свою ошибку и вместе с доктором Борменталем раздумывает над тем, как исправить её.
Шариков становится заведующим подотделом очистки города от бродячих животных, а вскоре начинает открыто терроризировать профессора и Борменталя, пишет на профессора донос - это является совершенно ясным намёком на образование тоталитарного режима при Сталине: респрессии и доносы.
Как мы видим, итоги социального эксперимента отличаются от описанных в повести. «Шариковы» захватили власть и процветают, а «Преображенские» не успели понять, что насильственное вмешательство в природу общества приводит к катастрофическим результатам и что голый прогресс, лишённый нравственности, несёт людям гибель. Только в фантастической действительности «Собачьего сердца» Шарикова удаётся обезоружить и путём сложной хирургической операции привести в первичный вид - доброго и милого пса Шарика, который ненавидит лишь котов и дворников.
«Собачье сердце» - повесть-предупреждение
Наиболее распространённое политическое толкование повести относит её к идее «пробуждения» социального сознания пролетариата. Шариков традиционно воспринимается как аллегорический образ русского люмпен-пролетариата, неожиданно для себя получившего большое количество прав и свобод, но быстро обнаружившего эгоистические интересы и способность предавать и уничтожать как себе подобных (бывший бездомный пес поднимается по социальной лестнице, уничтожая других бездомных животных), так и тех, кто наделил их этими правами. Власть для «шариковых» - это привилегия, которая дана для удовлетворения собственных целей.
С горьким чувством Михаил Булгаков пишет после окончания Первой мировой войны: «…Западные страны зализывают свои раны, они поправятся, очень скоро поправятся (и будут процветать!), а мы… мы будем драться, мы будем платить за безумие дней октябрьских, за всё!». И позже, в 1926 году, в дневнике: «Дикий мы, тёмный, несчастный народ».
Без сомнения, в повести Булгаковым были предсказаны массовые репрессии 1930-х годов. Профессор Преображенский грустно пророчествует, что в будущем найдется кто-то, кто натравит Шарикова на Швондера, как сегодня председатель домкома натравливает его на Филиппа Филипповича. Писатель как бы предсказал кровавые чистки 30-х годов уже среди самих коммунистов, когда одни «швондеры» карали других, менее удачливых.
К попыткам создания нового совершенного общества революционными, т.е. не исключающими насилия, методами, к воспитанию теми же методами нового, свободного человека Булгаков относился крайне скептически. Для него это было таким вмешательством в естественный ход вещей, последствия которого могли оказаться плачевными, в том числе и для самих «экспериментаторов». Cвершившаяся в России революция -- это не результат естественного социально-экономического и духовного развития общества, а безответственный эксперимент, именовавшийся строительством социализма. Главная мысль писателя в том, что голый прогресс, лишенный нравственности, несет людям гибель.
Повесть «Собачье сердце» отличается предельно ясной авторской идеей: свершившаяся в России революция явилась не результатом естественного духовного развития общества, а безответственным и преждевременным экспериментом. Булгаков воплощает свою убеждённость в предпочтительности нормальной эволюции перед насильственным методом вторжения в жизнь, он говорит о страшной разрушительной силе агрессивного новшества - такая тема вечна, она не утратила своего значения до сих пор. Булгаков видел, что в России тоже стремятся создать новый тип человека. Человека, который гордится своим невежеством, низким происхождением, но который получил от государства огромные права. Именно такой человек удобен для новой власти, потому что он способен смешать с грязью тех, кто независим, умён, высок духом.
Повесть построена прежде всего на аллегории: речь идёт и об ответственности учёного за свой эксперимент, о неспособности увидеть последствия своих действий (эксперимент профессора Преображенского), и о громадной разнице между естественной эволюцией и революционными изменениями (приход к власти большевиков - социальный эксперимент).
Эксперимент профессора Преображенского
Булгаков считал своим долгом «упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране». Он уважительно-любовно относился к своему герою-ученому, в какой-то степени профессор Преображенский - воплощение уходящей русской культуры, культуры духа, аристократизма.
Профессор Преображенский, немолодой уже человек, живет уединенно в прекрасной комфортабельной квартире. Автор любуется культурой его быта, его облика - Михаил Булгаков и сам любил аристократизм во всем.
По убеждениям профессор - сторонник старых дореволюционных порядков; все его симпатии на стороне бывших домовладельцев, заводчиков, фабрикантов, при которых был порядок и жилось удобно и хорошо. Булгаков не анализирует политические взгляды профессора, но учёный высказывает очень определённые мысли о разрухе, о неспособности пролетариев справиться с ней.
Гордый и величественный профессор Преображенский, который так и сыплет старинными афоризмами, светило московской генетики, гениальный хирург, занимается прибыльными операциями по омоложению стареющих дам и бойких старцев.
Профессор дружит с доктором Иваном Арнольдовичем Борменталем. Это московский студент и «первый ученик школы» профессора. Несколько лет назад Борменталь «полуголодным студентом» явился к профессору, и тот приютил его при кафедре.
Однажды профессор, идя домой, подманивает в переулке бездомного пса, по кличке Шарик. Он отличается высокой степенью информированности в человеческих делах и здравым смыслом: «Что он мог покупать в дрянном магазинишке, разве ему мало Охотного ряда? Что такое?! Кол-ба-су. Господин, если бы вы видели, из чего эту колбасу делают, вы бы близко не подошли к магазину. Отдайте её мне». Шарик не агрессивен, а склонен к наблюдениям. В повести он является выразителем авторских мыслей об обществе начала XX века. В целом Шарик - милый, ласковый, спокойный пёс, который «обладал каким-то секретом покорять сердца людей». В течение нескольких дней он живет в квартире профессора Преображенского, который готовится к эксперименту.
Профессор, подобрав пса, задумал улучшить саму природу, посоревноваться с самой жизнью, создать нового человека. Он пересаживает Шарику человеческий гипофиз от скончавшегося за несколько часов до операции мужчины двадцати восьми лет. Человек этот - Клим Петрович Чугункин. Булгаков даёт ему краткую, но ёмкую характеристику: «Беспартийный, сочувствующий. Судился 3 раза и оправдан: в первый раз благодаря недостатку улик, второй раз происхождение спасло, в третий раз -- условно каторга на 15 лет. Кражи. Профессия -- игра на балалайке по трактирам. Маленького роста, плохо сложен. Печень расширена (алкоголь). Причина смерти -- удар ножом в сердце в пивной («Стоп-сигнал», у Преображенской заставы)». Так автор создаёт противопоставление профессору Преображенскому и доктору Борменталю. Казалось бы, эксперимент удался - пёс не погибает, а постепенно превращается в маленького, плохо сложенного мужчину. С самого начала он производит неприятное впечатление: ругается матом, протестует против одежды. Доктор Борменталь записал в своём дневнике: «Улыбка его неприятна и как бы искусственна. Ругался. Ругань эта методическая, беспрерывная и, по-видимому, совершенно бессмысленная». Первое отчётливое слово существа - «буржуи» . А затем - слова уличные: «не толкайся», «подлец», «слезай с подножки» и т.д.
В результате сложнейшей операции появилось безобразное, примитивное существо, целиком унаследовавшее «пролетарскую» сущность своего «донора». Он агрессивен, нагл, чванлив, чувствует себя хозяином жизни, действуя методом «натиска и штурма», столь любимым пролетариями. Конфликт между профессором Преображенским, Борменталем и человекообразным люмпеном абсолютно неизбежен, и жизнь обитателей квартиры становится сущим адом. Шариков очень быстро учится пить водку, хамить прислуге, превращать свое невежество в оружие против образованности. «Человек у двери мутноватыми глазами поглядывал на профессора и курил папиросу, посыпая манишку пеплом...». «Окурки на пол не бросать, - в сотый раз прошу. Чтобы я больше не слышал ни одного ругательного слова. В квартире не плевать! С Зиной всякие разговоры прекратить. Она жалуется, что вы в темноте ее подкарауливаете. Смотрите!» - негодует профессор. «Что-то вы меня, папаша, больно утесняете, - вдруг плаксиво выговорил он [Шариков] - …Что вы мне жить не даете?..»
Целыми днями в доме профессора слышны нецензурная брань и балалаечное треньканье («…и синим карандашом крупными, как пирожные, буквами рукой Борменталя: «Игра на музыкальных инструментах от 5 часов дня до 7 часов утра воспрещается»). Шариков является домой пьяным, пристает к женщинам, ломает и крушит все вокруг. Он становится грозой не только для обитателей квартиры, но и для жильцов всего дома. Профессор Преображенский и Борменталь безуспешно пытаются привить ему правила хорошего тона, развить и образовать его. Из возможных культурных мероприятий Шарикову нравится только цирк, а театр он не признаёт: «Да дурака валяние… Разговаривают, разговаривают… Контрреволюция одна» . В ответ же на требования Преображенского и Борменталя вести себя за столом культурно Шариков с иронией замечает, что так люди мучили себя при царском режиме: «Вот всё у вас, как на параде… салфетку - туда, галстук - сюда, да «извините», да «пожалуйста - мерси», а так, чтобы по-настоящему, - это нет. Мучаете сами себя, как при царском режиме». Постепенно становится понятным то, что экперимент профессора не так удачен, как казалось на самом деле.
Однажды Швондер, пытаясь развить своего подопечного в «революционном русле, дает Шарикову на изучение переписку Энгельса с Каутским. Звероподобное существо не одобряет ни того, ни другого автора: «А то пишут, пишут... Конгресс, немцы какие-то...» . Вывод он делает один: «Надо все поделить». «- Вы и способ знаете? - Да какой тут способ, дело не хитрое. А то что же: один в семи комнатах расселился, штанов у него сорок пар, а другой шляется, в сорных ящиках пропитание ищет». Так Шариков «учуял» главное кредо новых хозяев жизни, всех Шариковых: грабь, воруй, растаскивай все созданное, а также главный принцип создававшегося, так называемого социалистического общества: всеобщая уравниловка, называемая равенством. Возмущенный профессор объявляет Шарикову, что тот стоит на низшей ступени развития и тем не менее позволяет себе подавать советы космического масштаба. Вредную книжку профессор приказывает бросить в печь.
Далее человек-собака требует от профессора документ о проживании, уверенный, что в этом ему поможет домком, который «интересы защищает» . «Чьи интересы, позвольте осведомиться? -Известно чьи - трудового элемента. - Филипп Филиппович выкатил глаза. -Почему же вы - труженик? - Да уж известно, не нэпман».
Из словесного поединка, пользуясь растерянностью профессора по поводу его происхождения («Вы ведь, так сказать, неожиданно появившееся существо, лабораторное») , Шариков выходит победителем и требует присвоить ему «наследственную» фамилию Шариков, а имя он себе выбирает Полиграф Полиграфович. К тому же он находит союзника Швондера, который требует выдачи документа Шарикову, утверждая, что документ - самая важная вещь на свете: «Я не могу допустить пребывания в доме бездокументного жильца, да еще не взятого на воинский учет милицией. А вдруг война с империалистическими хищниками? - Я воевать не пойду никуда! - вдруг хмуро тявкнул Шариков в шкаф. - Вы анархист-индивидуалист? - спросил Швондер, высоко поднимая брови. - Мне белый билет полагается».
Страшно то, что бюрократической системе наука профессора не нужна. Ей ничего не стоит кого угодно назначить человеком - любое ничтожество, пустое место, даже лабораторное существо. Но, естественно, оформив это соответствующим образом и отразив, как положено, в документах.
Шариков, поддерживаемый Швондером, все более распоясывается, хулиганит открыто: на слова измученного профессора, что он найдет для Шарикова комнату, чтоб тот съезжал, люмпен отвечает: «Ну да, такой я дурак, чтобы съехать отсюда» , - и предъявляет ошарашенному профессору бумагу Швондера, в которой говорится, что ему полагается в профессорской квартире жилая площадь в 16 квадратных метров.
Вскоре «Шариков присвоил в кабинете профессора 2 червонца, пропал из квартиры и вернулся поздно, совершенно пьяный». Явился он в пречистенскую квартиру не один, а с двумя неизвестными личностями, которые обокрали профессора.
Совмещающий в себе прошлое бродячей собаки и беспутного пьяницы, Шариков рождается с одним чувством - ненавистью к тем, кто его обижал. И это чувство как-то сразу попадает в общий тон классовой ненависти пролетариата к буржуазии, ненависти бедных к богатым, ненависти необразованных к интеллигенции.
Однажды, исчезнув из дома, он предстает перед изумленным профессором и Борменталем этаким молодцом, полным достоинства и уважения к себе: «в кожаной куртке с чужого плеча, в кожаных же потертых штанах и высоких английских сапожках. Страшный, неимоверный запах котов сейчас же расплылся по всей передней». Удивленному профессору он предъявляет бумагу, в которой говорится, что товарищ Шариков состоит заведующим подотделом очистки города от бродячих животных. Конечно, устроил его туда Швондер. На вопрос, почему же от него так отвратительно пахнет, монстр отвечает: «Ну, что ж, пахнет... известно: по специальности. Вчера котов душили - душили...»
Итак, Шарик совершил головокружительный прыжок: из бродячих собак - в санитары по очистке города от бродячих животных. Преследование своих - характерная черта всех Шариковых. Они уничтожают своих, словно заметая следы собственного происхождения. Они мстят себе подобным, чтобы доказать свою отличность от них, самоутвердиться.
Нужно отметить, что Швондер несет не меньшую ответственность, чем профессор, за человекообразного монстра. Он поддержал социальный статус Шарикова, он его идеолог, его «духовный пастырь».
Парадокс же заключается в том, что, как это уже видно хотя бы из приведенного диалога, помогая утвердиться существу с «собачьим сердцем», он и себе копает яму. Натравливая Шарикова на профессора, Швондер не понимает, что кто-то другой легко может натравить Шарикова на самого же Швондера. Человеку с собачьим сердцем достаточно указать любого, сказать, что он враг, и «от самого Швондера останутся рожки да ножки».
Следующий ход Шарикова - явление в пречистенскую квартиру вместе с молодой девушкой. "Я с ней расписываюсь, это - наша машинистка. Борменталя надо будет выселить из приёмной. У него своя квартира есть, - крайне неприязненно и хмуро пояснил Шариков" . Он обманул девушку, рассказывая о себе небылицы: «Он сказал, негодяй, что ранен в боях, - рыдала барышня». В пречистенской квартире вновь вспыхнул грандиозный скандал: доведенные до белого каления профессор и его помощник стали защищать девушку. А Шариков самым наглым образом пообещал девушке «сокращение штатов», пользуясь своей властью заведующего подотделом очистки, на что Борменталь угрожающе заявил: «…сам лично буду справляться в очистке - не сократили ли гражданку Васнецову… узнаю, что сократили, я вас… собственными руками здесь же и пристрелю. Берегитесь, Шариков, - говорю русским языком!»
В этой угрозе содержалась фраза, которая послужила поводом к заключительному проступку Шарикова - доносу на Филиппа Филипповича: «…А также угрожая убить председателя домкома товарища Швондера, из чего видно, что хранит огнестрельное оружие. И произносит контрреволюционные речи, и даже Энгельса приказал своей социал-прислужнице Зинаиде Прокофьевне Буниной спалить в печке, как явный меньшевик со своим ассистенотом Борменталем Иваном Арнольдовичем, который тайно, не прописанный, проживает в его квартире. Подпись заведующего подотделом очистки П.П. Шарикова - удостоверяю». Этот донос благодаря счастливой случайности не попал в «высшие инстанции», а оказался у бывшего пациента профессора, который и привёз его Преображенскому.
После этого Филипп Филиппович предлагает Шарикову собрать свои вещи и немедленно убираться из квартиры. В ответ на это одной рукой Шариков показывает профессору шиш, а другой вынимает из кармана револьвер. Происходит потасовка между доведённым до белого каления Борменталем и Шариковым. Но даже этот значительный, решающий «поединок» рисуется Булгаковым в юмористических тонах: «Он [Шариков] поднял левую руку и показал Филиппу Филипповичу обкусанный с нестерпимым кошачьим запахом шиш. А затем правой рукой по адресу опасного Борменталя из кармана вынул револьвер. Папироса Борменталя упала падучей звездой, а через несколько секунд прыгающий по битым стёклам Филипп Филиппович в ужасе метался от шкафа к кушетке. На ней, распростёртый и хрипящий, лежал заведующий подотделом очистки, а на груди у него помещался хирург Борменталь и душил его беленькой малой подушкой». Через несколько минут бледный Борменталь перерезает провод звонка, запирает парадную дверь и черный ход и скрывается вместе с профессором в смотровой.
Спустя десять дней в квартире появляется следователь с ордером на обыск и арест профессора Преображенского и доктора Борменталя по обвинению их в убийстве заведующего подотделом очистки Шарикова П. П. «Какого такого Шарикова? -- спрашивает профессор. -- Ах, виноват, этого моего пса… которого я оперировал?» Профессор объясняется: «То есть он говорил?... Это ещё не значит быть человеком… Шарик и сейчас существует, и никто его решительно не убивал». И представляет пришедшим пса странного вида: местами лысый, местами с пятнами отрастающей шерсти, он выходит на задних лапах, потом встает на все четыре, затем опять поднимается на задние лапы и садится в кресло. Милиция уходит ни с чем.
В тот день, когда Шариков предъявил профессору документ на жилую площадь в его квартире, Филипп Филиппович в своем кабинете беседует с Борменталем. Анализируя происходящее, ученый корит себя за превращение милейшего пса в такую мразь: «…старый осёл Преображенский нарвался на этой операции как третьекурсник». Профессор обесценивает своё открытие, говоря, что «теоритически это интересно» , «физиологи будут в восторге» , а практически этот прохвост Шариков - «Клим Чугункин - вот что-с: две судимости, алкоголизм, «всё поделить», шапка и два червонца пропали - хам и свинья…»
Таким образом, мы убеждаемся, что человекообразный гибрид Шариков - это скорее неудача, чем удача профессора Преображенского. Он и сам понимает это: «Вот, доктор, что получается, когда исследователь вместо того, чтобы идти параллельно и ощупью с природой, форсирует вопрос и приподымает завесу: на, получай Шарикова и ешь его с кашей» . Он приходит к выводу, что насильственное вмешательство в природу человека и общества приводит к катастрофическим результатам.
Начиная свои рассуждения о профессоре Преображенском, герое произведения «Собачье сердце», хотелось бы немного остановиться на некоторых фактах биографии автора - Булгакова Михаила Афанасьевича (15.05.1891 г. Киев - 10.03.1940 г., Москва), русского писателя, театрального драматурга и режиссера. Все это для того, чтобы провести некоторые параллели, которые будут во многом объединять автора и его воображаемого героя.
Немного о биографии автора
Булгаков появился на свет в семье доцента Киевской духовной академии, но сам в скором времени стал учеником медицинского факультета Киевского университета. В Первую мировую он работал прифронтовым врачом. Весной 1918 года он вернулся в Киев, где практиковал как частный врач-венеролог. В гражданскую войну 1919 года Булгаков - военный врач Украинской военной армии, потом Вооруженных сил юга России, Красного креста, Добровольческой армии и т. д. Заболев тифом в 1920 году, он лечился во Владикавказе, и после в нем проснулся писательский талант. Своему двоюродному брату он напишет, что, наконец-то он понял: его дело - писать.
Прототип профессора Преображенского
С прототипом главного героя действительно можно сравнить Булгакова, слишком уж много у них общего. Однако принято считать, что Преображенский (профессор) как образ был списан с дяди Михаила Афанасьевича - знаменитого врача Москвы, гинеколога
В 1926 году ОГПУ провело обыск у писателя, и в результате были изъяты рукописи «Собачьего сердца» и дневник.
Эта повесть была опасна для писателя тем, что она стала сатирой на советскую власть 20-30-х годов. Новоиспеченный класс пролетариата здесь представляют герои типа Швондеров и Шариковых, которые абсолютно далеки от ценностей уничтоженной царской России.
Им всем противопоставлен профессор Преображенский, цитаты которого заслуживают отдельного внимания. Этот хирург и ученый, представляющий собой светило российской науки, появляется впервые в тот момент, когда в повести пес, будущий Шариков, издыхает в городской подворотне - голодный и холодный, с обожженным боком. Профессор появляется в самые мучительные часы для собаки. Мысли пса "озвучивают" Преображенского как господина культурного, с интеллигентной бородкой и усами, как у французских рыцарей.
Эксперимент
Главное дело профессора Преображенского - лечить людей, искать новые пути достижения долголетия и действенные средства омоложения. Конечно же, как и всякий ученый, он не мог жить без экспериментов. Пса он подбирает, а заодно в голове врача рождается план: он решает провести операцию по пересадке гипофиза. Этот эксперимент на собаке он делает в надежде найти действенный метод для обретения «второй молодости». Однако последствия операции оказались неожиданными.
На протяжении нескольких недель собака, которой дали кличку Шарик, становится человеком и получает документы на фамилию Шариков. Профессор Преображенский и его ассистент Борменталь пытаются привить ему достойные и благородные человеческие манеры. Однако их «воспитание» не приносит никаких видимых результатов.
Превращение в человека
Преображенский высказывает ассистенту Ивану Арнольдовичу Борменталю свое мнение: необходимо понимать весь ужас, состоящий в том, что у Шарикова уже не собачье сердце, а человеческое, причем "самое паршивое из всех существующих в природе".
Булгаков создал пародию на социалистическую революцию, описал столкновении двух классов, в которых Филипп Филиппович Преображенский - профессор и интеллигент, а рабочий класс - Шариков и ему подобные.
Профессор, как настоящий дворянин, привыкший к роскоши, живущий в 7-комнатной квартире и каждый день употребляющий в пищу разные деликатесы типа семги, угрей, индейки, ростбифов, и запивающий все это коньяком, водкой и вином, вдруг попал в неожиданную ситуацию. В его спокойную и соразмеренную аристократическую жизнь врываются необузданные и наглые Шариковы и Швондеры.
Домком
Швондер - это отдельный экземпляр пролетарского класса, он и его компания составляют домовой комитет в доме, где обитает Преображенский - профессор-экспериментатор. Они, впрочем, не на шутку взялись воевать с ним. Но тот тоже не так прост, монолог профессора Преображенского про разруху в головах говорит о том, что пролетариат и его интересы ему просто ненавистны, и пока у него есть возможность посвящать себя своему любимому делу (науке), ему будут безразличны мелкие мошенники и жулики вроде Швондера.
Но вот со своим домочадцем Шариковым он вступает в серьезную борьбу. Если Швондер давит чисто внешне, то от Шарикова так просто не открестишься, ведь это именно он - продукт его научной деятельности и порождение неудачного эксперимента. Шариков вносит в его дом такую смуту и разруху, что за две недели профессор испытал больше стрессов, чем за все свои прожитые годы.
Образ
Однако образ профессора Преображенского весьма любопытен. Нет, он отнюдь не воплощенная добродетель. У него так же, как и у любого человека, есть свои недостатки, он - довольно эгоистичная, самовлюбленная, тщеславная, но живая и настоящая личность. Преображенский стал образом настоящего интеллигента, в одиночку сражающегося с разрухой, которую несет поколение Шариковых. Разве этот факт не достоин симпатии, уважения и сочувствия?
Время революции
Повесть «Собачье сердце» показывает действительность 20-х годов двадцатого столетия. Описаны грязные улицы, где повсюду развешаны вывески с обещаниями светлого будущего людям. Еще более гнетущее настроение вызывает плохая, холодная ненастная погода и бездомный образ собаки, которая, как и большинство советских людей новой строящейся страны, буквально выживает и находится в постоянном поиске тепла и еды.
Вот в этом хаосе и появляется один из немногих выживших в период опасного и сложного времени интеллигентов Преображенский - профессор-аристократ. Персонаж Шариков, еще в своем собачьем теле, оценил его по своему: что он «ест обильно и не ворует, не будет пинать ногой, и сам никого не боится, потому что всегда сыт».
Две стороны
Образ Преображенского - как луч света, как островок стабильности, сытости и благополучия в жуткой действительности послевоенных лет. Он в действительности приятен. Но многим не нравится человек, у которого, в общем-то, все дела идут хорошо, но которому мало иметь семь комнат, - он хочет еще одну, восьмую, чтобы сделать в ней библиотеку.
Однако домком начал усиленную борьбу против профессора и пожелал отобрать у него его квартиру. В конце все-таки пролетариям не удалось навредить профессору, и поэтому читателя этот факт не мог не обрадовать.
Но это только одна сторона медали жизни Преображенского, а если глубже вникнуть в суть дела, то можно увидеть не слишком привлекательную картину. То благосостояние, которым обладает главный герой Булгакова, профессор Преображенский, ему, надо сказать, тоже не упало вдруг на голову и не перешло по наследству от богатых родственников. Свое богатство он сам нажил. А теперь он обслуживает людей, которые получили власть в свои руки, ведь сейчас наступило их время пользоваться всеми благами.
Очень интересные вещи озвучивает один из клиентов Преображенского: «Сколько ни краду, все идет на женское тело, шампанское «Абрау-Дюрсо» и раковые шейки»». Но профессор, несмотря на всю свою высокую нравственность, интеллигентность и чувствительность, не пытается вразумить пациента своего, перевоспитать или высказать неудовольствие. Он понимает, что ему необходимы деньги, чтобы поддерживать свой привычный образ жизни без нужды: со всей необходимой прислугой в доме, со столом, наполненным всякими яствами типа колбасы не из «Моссельпрома» или икры, намазанной на хрустящий свежий хлеб.
В произведении профессор Преображенский собачье сердце использует для своего эксперимента. Не из-за любви к животным он подбирает измученного пса, чтобы накормить или обогреть, а потому что у него в голове, как ему кажется, зародился гениальный, но чудовищный план насчет него. И дальше подробно описывается в книге эта операция, которая вызывает только неприятные эмоции. В результате операции по омоложению у профессора в руках оказывается «новородившийся» человек. Вот поэтому не зря Булгаков дает говорящую фамилию и статус своему герою - Преображенский, профессор, который вживляет попавшей к нему собаке мозжечок вора-рецидивиста Климки. Это дало свои плоды, таких побочных эффектов профессор не ожидал.
Фразы профессора Преображенского содержат мысли о воспитании, которое, по его мнению, могло бы из Шарикова сделать более или менее приемлемого члена социального общества. Но шансов Шарикову не дали. У Преображенского детей не было, и азами педагогики он не владел. Возможно, поэтому и эксперимент его не пошел в нужном русле.
И мало кто обращает внимание на слова Шарикова о том, что его, как бедное животное, ухватили, исполосовали и теперь гнушаются, а он, между прочим, своего разрешения на операцию не давал и может предъявить иск. И, что самое интересное, никто не замечает стоящей за его словами правды.
Учитель и воспитатель
Преображенский стал первым учителем словесности для Шарикова, хотя он и понимал, что научить говорить - это совсем не значит стать полноценным человеком. Он хотел сделать из зверя высокоразвитую личность. Ведь сам профессор в книге - эталон образованности и высокой культуры и сторонник старых, дореволюционных нравов. Он очень четко определил свою позицию, говоря о наступившей разрухе и неспособности пролетариата с ней справиться. Профессор считает, что людей нужно в первую очередь учить самой элементарной культуре, он уверен, что, используя грубую силу, в мире нечего невозможно добиться. Он осознает, что создал существо с мертвой душой, и находит единственный выход: сделать обратную операцию, так как его воспитательные методы на Шарикова не подействовали, ведь он в разговоре со служанкой Зиной отметил: "Никого драть нельзя... На человека и на животное можно действовать только внушением".
А вот навыки демагогии, как оказалось, усваиваются намного легче и быстрее, чем навыки созидательной деятельности. И Швондер преуспевает в воспитании Шарикова. Он не учит его грамматике и математике, а начинает сразу с переписки Энгельса с Каутским, в результате чего Шариков со своей низкой ступенью развития, несмотря на всю сложность темы, от которой у него "голова опухла", пришел к выводу: «Взять все и поделить!» Вот эта идея социальной справедливости была понята лучше всего народной властью и новоиспеченным гражданином Шариковым.
Профессор Преображенский: «Разруха в головах»
Надо отметить, что «Собачье сердце» со всех сторон показывает всю абсурдность и безумие нового устройства общества, возникшего после 1917 года. Это хорошо понимал профессор Преображенский. Цитаты персонажа о разрухе в головах уникальны. Он говорит, что если врач вместо того, чтобы проводить операции, начнет петь хором, у него настанет разруха. Если он станет мочиться мимо унитаза, и это будет делать вся его прислуга, то и в уборной начнется разруха. Следовательно, разруха - не в клозетах, а в головах.
Известные цитаты Профессора Преображенского
Вообще, книга «Собачье сердце» - это настоящий цитатник. Основные и яркие выражения профессора были описаны в тексте выше, но есть еще несколько, которые тоже заслуживают внимания читателя и для разных размышлений будут интересны.
- «Успевает всюду тот, кто никуда не торопится».
- «Почему убрали ковер с парадной лестницы? Что, Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры?»
- «Человечество само заботится об этом и в эволюционном порядке каждый год упорно из массы всякой мрази создает десятками выдающихся гениев, украшающих земной шар».
- "Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы?"
на страницы 2
Творчество М. А. Булгакова - крупнейшее явление русской художественной литературы XX века. Основной его темой можно считать тему “трагедии русского народа”. Писатель был современником всех тех трагических событий, которые происходили в России первой половины нашего века.И наиболее откровенные взгляды М. А. Булгакова на судьбу своей страны выражены, по-моему, в повести “Собачье сердце”. В основе повести лежит великий эксперимент. Главный герой повести - профессор Преображенский, являющий собой тип людей, наиболее близких Булгакову, тип русского интеллигента, - задумывает своеобразное соревнование с самой Природой. Его эксперимент фантастичен: создать нового человека путем пересадки собаке части человеческого мозга. Больше того, действие повести происходит в канун Рождества, а профессор носит фамилию Преображенский. И эксперимент становится пародией на Рождество, антитворением. Но, увы, ученый осознает всю безнравственность насилия над естественным ходом жизни слишком поздно. Для создания нового человека ученый берет гипофиз “пролетария” - алкоголика и тунеядца Клима Чугункина. И вот в результате сложнейшей операции появляется безобразное, примитивное существо, целиком унаследовавшее “пролетарскую” сущность своего “предка”. Первые произнесенные им слова - ругань, первое отчетливое слово - “буржуи”. А потом - уличные выражения: “не толкайся!”, “подлец”, “слезай с подножки” и прочее. Возникает омерзительный “человек маленького роста и несимпатичной наружности.Чудовищный гомункулус, человек с собачьим нравом, “основой” которого был люмпен-пролетарий, чувствует себя хозяином жизни; он нагл, чванлив, агрессивен. Конфликт между профессором Преображенским, Борменталем и человекообразным существом абсолютно неизбежен. Жизнь профессора и обитателей его квартиры становится сущим адом.Вопреки недовольству хозяина дома, Шариков живет по-своему, примитивно и глупо: днем большей частью спит на кухне, бездельничает, творит всяческие безобразия, уверенный, что “в настоящее время каждый имеет свое право”. Конечно, не этот научный эксперимент сам по себе стремится изобразить в своей повести Михаил Афанасьевич Булгаков. Повесть основана прежде всего на аллегории. Речь идет не только об ответственности ученого за свой эксперимент, о неспособности увидеть последствия своих действий, о громадной разнице между эволюционными изменениями и революционным вторжением в жизнь. Повесть “Собачье сердце” несет в себе предельно четкий авторский взгляд на все, что происходит в стране. Все, что происходило вокруг, тоже воспринималось М. А. Булгаковым именно как эксперимент - огромный по масштабам и более чем опасный. Он видел, что в России тоже стремятся создать новый тип человека. Человека, который гордится своим невежеством, низким происхождением, но который получил от государства огромные права. Именно такой человек удобен для новой власти, потому что он положит в грязь тех, кто независим, умен, высок духом. М. А. Булгаков считает переустройство российской жизни вмешательством в естественный ход вещей, последствия которого могли оказаться плачевными. Но отдают ли себе отчет те, кто задумал свой эксперимент, что он может ударить и по “экспериментаторам”, понимают ли они, что свершившаяся в России революция не явилась результатом естественного развития общества, а потому может привести к последствиям, которыми никто не сможет управлять? Именно эти вопросы, на мой взгляд, ставит в своем произведении М. А. Булгаков. В повести профессору Преображенскому удается вернуть все на свои места: Шариков снова становится обычной собакой. Удастся ли нам когда-нибудь исправить все те ошибки, результаты которых мы до сих пор испытываем на себе?
ребят помогите плииииииииииииииз мне по читательскому дневнику, кто не знает сейчас скажу там надо написать про книгу которую вы читали в каникулах
