Особенности Средневековой философии.
Философии Средневековья присущи свои особенности. Понижение социального статуса философии, ее полная зависимость от религии отразились и на ее содержании, круге обсуждавшихся ею основных проблем, ее онтологии, антропологии, гносеологии.
1)Основой, первопричиной всего существующего является Бог. Причем Бог как всемогущее существо - не только создатель мира и человека, он еще и постоянный руководитель всей жизни, «провидец» жизни каждого. Таким образом, с точки зрения своего учения о бытии средневековая философия была философией теоцентризма.
2)У средневековой философии была и своеобразная антропология, учение о человеке. Согласно этому учению человек не только создан Богом, но и подобен ему. Однако природа человека двойственна. В нем есть не только душа, но и тело, не только нечто божественное, духовное, но и нечто телесное, греховное. Для преодоления своей греховности человеку и нужна постоянная, от рождения и до смерти, поддержка религии, церкви.
3)Поскольку рационально обосновать свою онтологию и антропологию средневековой философии было довольно трудно, ею была создана своеобразная теория познания, гносеология. Ее суть сводилась к тому, что истиной может быть признано не только то, что обоснованно разумом, но и то, что соответствует нашему внутреннему переживанию, желанию верить, не рассуждая.
1)В средневековой философии вопрос соотношения веры и знания являлсяосновной гносеологической проблемой. Христианство исходило и исходит из того, что вся истина дана Богом в Священном писании, которое требует правильного прочтения.Дискуссии по вопросу прочтения Писания впервые возникают не как чистофилософские, а как результат несовпадения интерпретации текстов Писания в трудах Отцов Церкви. Для решения этой проблемы был необходим соответствующий инструментарий. И, в качестве такого инструментария используются грамматика, риторика и диалектика. Здесь они выступают уже не как «свободные искусства», а как средство проникновения в христианские истины. Таким образом, происходит обращение веры к знанию.
2)Использование знания для дела веры было необходимо и для обращения в христианство людей неверующих. Для них была необходима аргументация. Причемаргументация, опирающаяся на разум, на его рациональные принципы. Такие принципы были найдены в платоновской и аристотелевской философии. Официальная христианская доктрина всегда доверялась только церковным иерархам и, поэтому, до определенного момента, обсуждение вопроса осоотношении веры и разума оставалось уделом узкого круга лиц.
3) Ситуация изменилась с возникновением монастырских школ и созданием университетов. Они стали «катализаторами» развития в теологии вопроса о соотношении веры и разума. На университетских семинарах, где церковь официально дозволяла вести дискуссии на любую тему, а также в монастырских школах вопрос о соотношении веры и знания приобрел новую аудиторию и новое звучание.
Начнем с апологетов.
Раннехристианские апологеты считали, что языческая религия и философия были простым искажением учения ветхозаветных
пророков.
Теперь кратко, что говорили по этому поводу в период Патристики, а именно Августин Аврелий.
Ориентация на приобщение к античной культуре свое высшее выражение находит в разработанной Августином теории о гармонии веры и разума
. Августин выступает с требованием признания двух путей приобщения людей к религии:
1)понятийно - рационального (логического мышления, достижения наук и философии);
2)нерационального (авторитета «Священного писания» церкви, эмоций и чувств).
Но эти пути неравноценны. Августин отдает бесспорный респект нерациональным средствам. Согласно воззрениям Августина, религиозная вера не предполагает рационального обоснования в том смысле, что для принятия тех или иных положений религии необходимо обязательно знать, понимать, располагать доказательствами. В сфере религиозной жизни следует просто верить, не требуя никаких доказательств.
Вместе с тем, Августин отчетливо сознает ту важную роль, которую играют рациональные средства воздействия. Поэтому он считает необходимым усилить веру доказательствами разума, ратует за внутреннюю связь веры и знания.
Врачевание души, по его словам, распадается на авторитет и разум. Авторитет требует веры и подготавливает человека к разуму. Разум приводит к пониманию и знанию. Хотя разум не составляет высшего авторитета, познанная и, уясненная истина служит высшим авторитетом.
Послушный религии разум и подкрепленная разумными доводами вера - таков идеал августиновской апологетики. Однако следует отметить, что представленная Августином теория о гармонии веры и разума не допускает и возможности, хотя бы в какой-то степени, поставить веру в зависимость от разума. Решающее значение в его системе, без всякого сомнения, отдается откровению.
Августин создавал свою теорию гармонии веры и разума в IV-V вв. в ранний период христианской истории. В XI-XII вв. в борьбе за идейное господство в обществе начинает оказывать все возрастающее влияние, зародившееся в недрах феодальной культуры свободомыслие, что обусловлено многими объективными предпосылками, например, формированием в городах светской культуры.
Одним из важнейших следствий этого фактора является то, что церковь перестала быть абсолютным носителем образования и образованности.
В период упадка средневековой схоластики
возникает так называемая теория «двух истин», согласно которой вера и разум оказываются двумя независимыми областями, различия между которыми столь радикальны, что никогда не могут быть преодолены. Для сторонников этой теории, Сигера Брабантского (ок. 1240 - 1281),Уильяма Оккама (ок. 1300 - ок. 1350), разграничение веры и разума является фактически требованием эмансипации философии, освобождения ее из-под контроля религии.
В XI-XII вв. большинство схоластов были «реалистами» - Иоанн Скотт Эриугена, Ансельм Кенггерберийский (1033 - 1109), Фома Аквинский. Будучи неоднородным, данное направление проявлялось в ряде концепций.
Так, крайние реалисты придерживались платоновского учения об идеях, суть которого сводилась к тому, что есть общее (т. е. Идеи), существующее до единичных вещей и вне их. Например, сначала появляется и существует идея стола, а потом уже создаются конкретные столы; сначала идея добра, а потом уже - конкретные добрые дела, и т. п. К тому же до сотворения мира эти общие идеи, или «универсалии», как их называли средневековые авторы, находятся в Божественном Разуме. Природа же, по их мнению, представляет собой последовательность ступеней проявления Бога, который по «универсалиям», как по образцам, творит мир. В конечном счете, первоначальным, подлинным бытием, с точки зрения крайних реалистов, обладает не реальный (физический) мир, а мир общих понятий, идей.
Билет 17 (схоластика).
Проблема отношения веры к знанию всегда была для философии одной из центральных, ибо речь идёт как о самой возможности постижения реальности, так и о предельных основаниях человеческой деятельности.
С самого своего возникновения западная философия решительно противопоставила себя всякого рода верованиям: как мифологическим, так и обыденным. Философия была критикой обычного опыта и вместе с тем способом получения истинного знания. Между тем, знание в отличие от мнения предполагает, как утверждал Платон, не только истинность соответствующего утверждения, но и его обоснованность. Вера, при этом самая обычная, например, вера в то, что завтра будет хорошая погода, может быть как истинной, так и ложной. В любом случае она не может быть полностью обоснована. Лишь мышление, исходящее из самоочевидных посылок и руководствующееся правилами логики, может привести к полноценному знанию. Что же касается веры, то если в ней мышление в какой-то степени и присутствует, то явно недостаточным образом, что мешает ей стать знанием, подлинным постижением того, что есть на самом деле.
Понимание этой проблемы решительно изменилось в Средние Века. Отношение веры и знания было интерпретировано иным образом, во всяком случае, если речь идёт о таком виде веры, как религиозная. Религиозная вера не отменяет, а предполагает рациональное знание, которое, однако, лишается самодостаточности (о понимании взаимоотношения религиозной веры и знания я буду позже говорить более подробно) Основы философии: учеб. пособие для вузов / отв. ред. Е.В. Попов. - М. : ВЛАДОС, 1997. 320 с. - Электрон. дан. - Режим доступа:
http://www.gaudeamus.omskcity.com/PDF_library_humanitarian_2.html.
Принципиально иной контекст философского обсуждения проблемы возник в Новое Время. Для Д. Юма, например, предположения о существовании внешнего моему сознанию мира, о наличии причинной зависимости явлений, о существовании самого "Я" выражают не знание, а всего лишь веру. Последняя с точки зрения Юма вполне оправдывает себя в житейском практическом смысле, но не в плане научном, там придётся отбросить и мнение о том, что мы имеем дело с некоей реальностью, выходящей за пределы чувственного опыта, и о том, что мы должны искать причины явлений, и о том, что изучение психических явлений предполагает признание существования "Я" Богуславский В.М.. Скептицизм в философии. Скептические идеи в "век разума" (Д. Юм., французские просветители) - Электронный ресурс. Режим доступа: http://society.polbu.ru/boguslavsky_scepticism/ch11_all.html .
Идея Р. Декарта о том, что несомненны и самоочевидны лишь состояния субъективного сознания, логически вела к невозможности обосновать тезис о существовании внешнего мира, моего собственного тела и "других" сознаний. В истинность этого тезиса можно лишь верить. Для Декарта её оправданием может быть только другая вера - религиозная. Так как Бог существует, он не может быть обманщиком: мои чувства должны показывать то, что есть на самом деле (правда, по Декарту существование Бога - не только предмет веры, оно может быть рационально обосновано с помощью т.н. онтологического доказательства) Там же. .
В это же время возникает идеология (или, как иногда говорят, проект) Просвещения, в соответствии с которой знание, и прежде всего знание научное, должно последовательное вытеснять веру во всех её разновидностях. Именно знание, а не вера, делает человека свободным. Свободная просвещённая личность должна быть критичной и самокритичной, ничего не принимать на веру, не признавать никаких авторитетов и полагаться исключительно на силу собственного разума Рикуперати Д. Человек Просвещения // Мир Просвещения. Исторический словарь. М., 2003, с. 15-29..
Между тем, сегодня понимание взаимоотношения веры и знания серьёзно изменяется. Оказывается, что наука не только получает знание, но и принципиально не может обойтись без веры. Отношения между верой и знанием - это не отношения взаимного исключения. Они предполагают друг друга и переплетаются друг с другом.
Как сейчас хорошо показано в литературе по философии и истории науки, вера играет важную роль в научном познании: не только в процессе выдвижения парадигм, теорий, гипотез, но и в ходе их принятия научным сообществом. Знание предполагает обоснованность выдвигаемого утверждения. Можно говорить о принятии на веру некоторых фундаментальных методологических норм и принципов научного исследования (хотя и тут нет чистой веры, ибо эти принципы, вроде принципа причинности, должны постоянно демонстрировать свою результативность). Производство научного знания не может обойтись и без авторитета: речь идёт об авторитете научной парадигмы, исследовательской программы. Если этот авторитет будет постоянно оспариваться, исследование оказывается невозможным.
Сегодня понимание взаимоотношения веры и знания серьёзно изменяется. Оказывается, что наука не только получает знание, но и принципиально не может обойтись без веры. Отношения между верой и знанием - это не отношения взаимного исключения. Они предполагают друг друга и переплетаются друг с другом Лекторский В. Вера и знание в современной культуре. // Сравнительная философия. Знание и вера в контексте диалога культур. Под. Ред. М.Т. Степанянц. М., Издательская фирма "Восточная литература" 2008..
Проблемы веры, сомнения и знания имеют место в рассмотрении особенностей социально-гуманитарных наук, так как истинное знание включает себя как рациональное знание, так и иррациональное, в т.ч. знание, которое рождается верой. А такие понятия, как сомнение и знание неразрывно связаны с понятием веры.
В мире ценностных ориентаций человека непреходящее значение имеет вера, субъективный акт принятия чего-либо как истинного. Это непременная характеристика личности, она требует веры в себя, веры, переходящей в уверенность в своих возможностях. Вера - это не только основное понятие религии, но и важнейший компонент внутреннего духовного мира человека, психический акт и элемент познавательной деятельности. Она обнаруживает себя в непосредственном, не требующем доказательства принятии тех или иных положений, норм, истин. Как психологический акт, вера проявляется в состоянии убежденности и связана с чувством одобрения или неодобрения. Как внутреннее духовное состояние - требует от человека соблюдения тех принципов и моральных предписаний, в которые он верит, например: в справедливость, в нравственную чистоту, в мировой порядок, в добро. Понятие веры может полностью совпадать с понятием религии и выступать как религиозная вера, противоположная рациональному знанию. Религиозная вера предполагает не доказательство, а откровение. Слепая вера ничем не отличается от суеверия. Проблема взаимоотношения знания и веры активно обсуждалась средневековыми схоластами. Вера основывалась на авторитете догматов и традиции. Веру можно обосновать, но для этого придется привести не только рациональные, но и чувственно-эмоциональные доводы. Другое дело, что веру нельзя связывать с абсолютной достоверностью, которая, как следует из анализа проблемы абсолютной истины, вряд ли достижима.
Вере предшествует сомнение, которое переводится в веру в результате целого ряда психологических актов. Философы уделяют значительное внимание соотношению сомнения и веры. Разум опирается на веру как на свое предельное основание, но всякий раз способен подвергнуть ее сомнению (Сомнение - это состояние беспокойства и неудовлетворенности, заставляющее действовать с целью его устранения, порождающее желание перейти к состоянию верования - спокойного и удовлетворенного. Итак, сомнение, усилие для его преодоления - это стимул исследования и достижения цели). Появление и существование в науке наборов аксиом, постулатов и принципов также уходит своими корнями в нашу веру в то, что мир есть совершенное гармоничное целое, поддающееся познанию. Феномен веры, имея религиозную, гносеологическую и экзистенциальную окраску, может выступать как основа саморегуляция человека.
Также необходимо отметить и проблему взаимоотношения знания и веры. Проблема соединения веры и знания, богословия и науки занимает важное место в одном из направлений современной философии – неотомизме, представители которого стремились в едином синтезе объединить веру и разум. Вопрос о вере, о ее соотношении со знанием занимал большое место в русской религиозной философии, одно из важнейших понятий которой – «цельное знание». Цельная истина открывается только цельному человеку. Собрав в единое целое все свои духовные силы – чувственный опыт, рациональное мышление, эстетический и нравственный опыт, а также религиозное созерцание, человек начинает понимать и истинное бытие мира и постигает сверхрациональные истины о Боге.
Знание претендует на адекватное отражение действительности. Оно воспроизводит объективные закономерные связи реального мира, стремится к отбрасыванию ложной информации, к опоре на факты. Знание делает истину доступной для субъекта посредством доказательства. Знание рассматривается как результат познавательной деятельности. С глаголом «знать» связывают наличие той или иной информации либо совокупность навыков для выполнения какой-нибудь деятельности. Считается, что именно научное знание говорит от имени истины и позволяет субъекту с определенной мерой уверенности ею распоряжаться. Научное знание как способ приобщения субъекта к истине обладает объективностью и универсальностью. В отличие от веры, которая есть сознательное признание чего-либо истинным на основании преобладания субъективной значимости, научное знание претендует на общезначимость.
Усиление религии в современном обществе активизировало внимание исследователей к вопросу о соотношении науки и религии, знания и веры. Последняя имеет два значения: уверенность (доверие, убеждение) – то, что еще не проверено, не доказано в данный момент, и религиозная вера. Соединение знания и религиозной веры может вылиться в одну из трех основных позиций: абсолютизация знания и полная элиминация веры; гипертрофирование последней в ущерб знанию; попытки совмещения обоих полюсов – в особенности, современная философия религии.
Наука и религия тесно связаны, так как в научном и религиозном познании задействованы в принципе разные структуры человеческого существа. В науке человек действует как «чистый ум»; совесть, вера, любовь, порядочность – все это «подмога» в работе ума ученого. Но в религиозно-духовной жизни, напротив, «ум – это только рабочая сила у сердца».
Семинар 3
Средневековье – это почти тысячелетний отрезок истории Европы от распада Римской империи до эпохи Возрождения. Религиозный характер философии средневековья объясняется двумя причинами:
– идеологическим диктатом христианской церкви;
– глубоко религиозным мировоззрением интеллектуальной элиты того времени.
Церковь в средние века стремилась к единовластному управлению обществом и выполняла множество функций, которые лишь гораздо позже перешли к государствам. Она охватывала своими организациями всю Западную Европу и была создана иерархично, как сильная, административно-политическая машина власти. Во главе ее стоял римский первосвященник – Папа, имевший собственное государство, Ватикан, а самому Папе напрямую были подчинены архиепископы и епископы во всех странах Европы.
Эти церковные служащие высокого ранга имели реальную политическую власть во всех уголках Европы, отличались строгой дисциплиной, жесткой исполнительностью, фанатизмом и стремлением контролировать все сферы человеческой жизни, включая даже частную, семейную. Их влияние на общество было практически всесильным, что позволяло монополизировать культуру, науку, искусство, образование и жестоко, вплоть до лишения жизни, карать всё, что не соответствовало установлениям христианских догматов.
В этих условиях философия хоть и была разрешена Церковью, но разрешена с единственным условием – философия должна была служить задачам богословия, то есть должна была использовать всю мощь своего рационального аппарата только для подтверждения догматов христианства.
1. АПОЛОГЕТИКА
Задача - обоснование истинности и защиту христианства от критики античных философов. Апологетика: Западная (основа католической церковной традиции) -Тертуллиан
Восточная (основа православной церковной традиции) – Ориген, Юстин.
Крупнейшим представителем западной апологетики был Квинт Септимий Тертуллиан, который сформулировал смысл этого философского направления в формуле: "Верую, ибо абсурдно". Тертуллиан имел в виду, что видимая абсурдность и противоречия, которые присутствуют в христианском вероучении, являются не недостатками, а, наоборот, достоинствами христианства, ибо в этих парадоксальных положениях сосредоточено высшее знание, которое многократно превосходит возможности человеческого разума. Лишь в акте веры человек может приобщиться к этому знанию, и, тем самым, спастись.
Восточная апологетика, в отличие от западной, ориентируется на созерцание внутреннего человека, неисповедимых глубин человеческого духа. Особое внимание восточные апологеты уделяют аллегорическому прочтению и толкованию священных текстов. В рамках этой ветви апологетики закладываются основы апофатической теологии, главный принцип которой состоит в том, что, определяя Бога, мы можем сказать только то, чем он не есть . Крупнейшими представителями восточной апологетики были Ориген, Ириней Лионский и Юстин.
| Патристика - первый этап, начало концептуализации текстов Библии. Чтобы послание Христа стало частью новой интеллектуальной традиции, необходимо было собрать многочисленные тексты, материалы, документы, которые появились с середины I в. н.э., отделить истинные, настоящие тексты от ненастоящих, выработать каноны, объяснить расхождения между различными книгами и т.д. Все эти и другие многочисленные проблемы композиционного, терминологического, содержательного характера решали отцы церкви. |
| Самым ярким представителем патристики был Аврелий Августин. Августин (354-430) - выдающийся мыслитель. вписавший заключительные страницы в историю духовной культуры Рима и всей античности своими многочисленными трудами и заложивший мощный фундамент религиозно-философской мысли средневековья. Он был вдохновителем многочисленных и разнообразных идей и течений в области не только богословия и общей философии, но и научной методологии, этических, эстетических и историософских воззрений. |
| Августин считал достойным познания такие объекты, как Бог и душа: бытие Бога возможна вывести из самосознания человека, т.е. путем умопостижения, а бытие вещей - из обобщения опыта. Он анализировал идею Бога в соотношении с человеком, а человека - в отношении к Богу. Он осуществил тончайший анализ жизненного пути человека - разработал философскую антропологию. Душа, согласно Августину, - нематериальная субстанция, отличная от тела, а не простое свойство тела. Она бессмертна. В учении о происхождении человеческих душ Августин колебался между идеей передачи душ родителями вместе с телом и идеей креационизма - творения душ новорожденных Богом. В IV столетии на Востоке выступают представители каппадокийской церкви \ Каппадокия (лат. Cappadocia) – юго-восточная область Малой Азии, с 17 г. и. э. римская провинция. \ – Григорий из Назиана (Назианин) (ок. 330-390), его друг Василий Великий (ок. 330-379). Наиболее видным был Григорий из Ниссы (Нисский) (ок. 335-394), автор богословских работ, которые явились попыткой образования системы правоверного богословия. Так же как и Ориген, Григорий Нисский был убежден в возможности согласия между откровением и философией и даже определил некоторые границы этих отношений. Философия должна быть инструментом объяснения «истин» догматики, принятых официальной церковью. Разум становится орудием христианской веры. Григорий, в частности, занимался обоснованием догмата Святой Троицы. При этом он опирался на принципы неоплатонизма, согласно которым в сфере идеальной жизни существуют три основные субстанции: единое, разум и мировая душа. Божественная сущность выражает единство бога и существует самостоятельно, но в то же время она содержится в каждой из своих субстанций. Божественные особы отделены друг от друга, но их соединяет божественная сущность, их божественность едина. Так же, в духе платонизма, он интерпретирует и сотворение мира: род по отношению к индивидуальному первичен, первичная идея существует до единичных вещей; бог создал человека как вид, человек как вид, стало быть, не существовал реальней но лишь идеально, в божественных умыслах. Защитой Григорием основополагающего догмата церкви – догмата Святой Троицы – была полемика с типичной для IV в. ересью – арианизмом, который, как уже упоминалось, достиг значительного распространения (примерно как в первый период христианства-гностицизм). Однако идеи Григория отвергались некоторыми представителями церкви. Ортодоксальные «отцы церкви» отстаивали в то время единство божественного и человеческого естества, опровергая гностиков, с одной стороны, и арианцев-с другой. В этом их значение для церкви и ее учения. |
Среди латинских авторов этого периода выдается уроженец Карфагена Квинт Септимий Флорент Тертуллиан (ок. 160 - после 220). Для латинской патристики он имеет такое же значение, какое Ориген - для греческой. В лице Тертуллиана Запад получил своего теоретика даже раньше, чем Восток: „Как Оригена у греков, так и его [Тертуллиана] у латинян, конечно, нужно считать первым среди всех наших", - писал монашествующий богослов начала V в. Викентий Леринский («Наставление» 18).
Тертуллиан получил хорошее образование, в том числе, вероятно, и юридическое. По некоторым сведениям, он был священником, но затем примкнул к секте религиозных фанатиков - "монтанистов". По сочинениям Тертуллиана легко можно составить представление о его характере - страстном, непреклонном, избегающем компромиссов.
Среди трех десятков сохранившихся трактатов Тертуллиана особенно важны: «Апологетик», «О свидетельстве души», «О душе», «О прескрипции против еретиков», «О плоти Христа», «Против Гермогена», «Против Праксея», «Против Маркиона». В противоположность александрийцам, Тертуллиан представлял радикальное "антигностическое" направление патристики, предпочитавшее выделять в христианстве чисто религиозный "полюс". Хотя по духу Тертуллиан близок к апологетам и ему не присущ системосозидательный пафос Оригена, он немало сделал для становления догматики. С полным правом его можно считать "отцом" латинской теологической лексики. Кроме того, он первым заговорил о преимущественном авторитете Римской кафедры.
Теоретическое учение Тертуллиана не приведено в систему. Теология, космология, психология и этика подчас излагаются вперемешку. Кроме того, это учение отмечено сильным влиянием стоицизма: в данном отношении его можно считать уникальным явлением патристики. Декларативный "соматизм" приводит Тертуллиана к утверждению телесности всего сущего - включая душу и Самого Бога. Вместе с тем, "тело" и "плоть" - вещи разные: дух отличается от плоти качественно иной телесностью. Учение о Триипостасном единстве Бога, развитое в трактате «Против Праксея», во многом предвосхищает позднейшие ортодоксальные формулировки (Тертуллиан настаивает на субстанциональном единстве Троицы, которое отрицали Ориген и Арий), но все еще страдает субординационизмом. Теория познания Тертуллиана являет собою образец стоического сенсуализма. Для психологии Тертуллиана особенно важен трактат «О душе», где наряду с его собственными взглядами изложены мнения многочисленных античных авторов. Итак, теория Тертуллиана интересна, необычна, но столь же неканонична, как и теория Оригена. Однако не в отвлеченном теоретизировании заключено подлинное значение этого мыслителя.
Важная особенность мировоззрения Тертуллиана - демонстративная антифилософичность и антилогичность, открытость противоречиям, парадоксальность, призванная открыть глубины веры. Если для Климента Александрийского весь мир был "Афинами", то Тертуллиан желал иметь перед глазами только "Иерусалим", отделенный от "Афин" непреодолимой пропастью: „Что общего у Афин и Иерусалима, у Академии и Церкви?" («О прескрипции» 7). Языческая философия - мать ересей, она несовместима с христианством. Познать Бога способна лишь сама душа, "христианка по природе". Бог выше всех законов, которые стремится навязать Ему философствующий разум; к Нему и Его действиям абсолютно неприложимы естественные человеческие вопросы "почему?" и "зачем?". Отличие Живого Бога религии от божества философов в том, что истинное Богоявление "оскорбительно" для разума, который не может проникнуть в тайны Откровения и должен остановиться там, где начинается вера. Чтобы явиться поистине, Бог должен явиться неразумным, парадоксальным образом: „Сын Божий распят - это не стыдно, ибо достойно стыда; и умер Сын Божий, - это совершенно достоверно, ибо нелепо; и, погребенный, воскрес - это несомненно, ибо невозможно" («О плоти Христа» 5). Credo quia absurdum ("Верю, ибо это нелепо") - знаменитая формула (хоть и не встречающаяся в таком виде у Тертуллиана), к которой впоследствии были сведены многие его парадоксы. Парадоксализм (восходящий к Посланиям ап. Павла) превращается у Тертуллиана в четкую методологическую установку.
Тертуллиан, как никто, глубоко проник в самую суть религиозности, обнажил последние основания личной веры. Несомненное влияние Тертуллиана испытали Августин, а также многие европейские мыслители последующих эпох (Паскаль, Кьеркегор, Лев Шестов). В этом смысле влияние Тертуллиана шире и глубже, чем влияние Оригена или любого другого отца церкви (за исключением Августина). Ориген, при всей личной и теоретической незаурядности, целиком пребывает в своей эпохе и своей синтетической культуре. Тертуллиан же, не имея ни малейшей склонности возводить здание культурного синтеза на основе философии, очертил пределы христианского мирочувствия, и по достоинству мог быть понят и оценен только с высоты другой эпохи.
Следом за Тертуллианом должен быть упомянут Киприан, епископ Карфагенский (ок. 200-258). Он происходил из знатного языческого рода, получил риторическое образование, принял христианство уже в зрелом возрасте и погиб мученической смертью при императоре Валериане. Киприан всю жизнь находился под сильнейшим обаянием личности и сочинений Тертуллиана и, как сообщает Иероним, ни дня не проводил без чтения его трактатов. Не будучи теоретиком в той же мере, как его учитель, Киприан разделял с ним апологетический пафос и склонность к морализаторству, написав целый ряд морально-наставительных трактатов. Основное сочинение Киприана «О единстве церкви» посвящено обоснованию "католичности" Всемирной церкви, которую он понимал не просто как социальную организацию, но как духовное единство христиан.
Другой заметной фигурой среди североафриканских писателей был христианский ритор Арнобий (нач. IV в.), автор частью апологетического, частью полемического сочинения «Против язычников». Арнобий представляет Бога вечным и (в отличие от Тертуллиана) бестелесным. В книге II трактата подробно разбирается природа души: она телесна и сама по себе смертна, но с помощью благодати может достичь бессмертия. Чувственное восприятие - исходный пункт познания; идея Бога врождена душе - в этих тезисах Арнобий напоминает Тертуллиана. По задачам и исполнению трактат Арнобия напоминает диалог «Октавий» современника Тертуллиана Минуция Феликса.
Современником, а возможно и учеником Арнобия, был Цецилий Фирмиан Лактанций (ум. ок. 317). Главный его труд «Божественные установления» состоит из нескольких самостоятельных трактатов. Лактанций предпринял едва ли не первую попытку систематически описать основной круг христианских ценностей и подкрепить их основными достижениями античной культуры. Языческая мудрость сама по себе пуста и бесплодна, но многое в ней можно обратить на пользу христианства. Синтетический труд Лактанция во многом суммировал характерные особенности ранней латинской патристики с ее отчетливым апологетическим пафосом, ориентацией на римскую культуру (воспринятую сквозь призму гуманистически-стоических идеалов) и лишь спорадическим интересом к отвлеченным теологическим построениям. Среди латинских авторов Лактанций, пожалуй, единственный, кто симпатизировал гностическому и герметическому учению.
Наконец, среди латиноязычных авторов этого периода следует упомянуть римского пресвитера Новатиана (ум. ок. 258). Его обширный трактат «О Троице» - первая большая специальная работа по тринитарному вопросу на латинском языке. Испытав несомненное влияние Тертуллиана, Новатиан в свою очередь способствовал укреплению традиций высокой теологии на Западе и в этом смысле является предшественником Августина.
Александрийцы и Тертуллиан придали мощный импульс всему развитию христианской мысли, но заложили лишь фундамент будущего здания христианской догматики. Достроить его смогли следующие поколения христианских мыслителей.
Схоластика возникает и развивается как религиозная философия, стремящаяся осмыслить прежде всего реалии религиозного опыта и христианского вероучения. Главным предметом анализа в схоластике являются философско-теологические проблемы. Но способ их обсуждения в схоластике иной. Его своеобразие определяется применением особого - схоластического - метода в исследовании проблем и при обосновании выдвигаемых положений.
Решающую роль в формировании схоластического метода сыграло убеждение в возможности и достижимости рационального знания о сущем. Это убеждение средневековая философия унаследовала от античности. Важнейшим положением античной философии был тезис о тождестве бытия и мышления, впервые сформулированный Парменидом. Из него вытекало, что бытие познаваемо, более того, абсолютно прозрачно для мысли; поэтому именно мышление, а не какая-либо другая познавательная способность, позволяет человеку соприкоснуться с бытием, схватить суть бытия.
Абеляр склонен отличать диалектику от софистики, дегенеративной формы дискурса, ибо она претендует на объяснение всего сущего убогими доводами и в своем словоблудии дискредитирует диалектику, освященную авторитетом церкви. Диалектика, в его понимании, скорее, логика, выстроенная в классическом духе, незаменимый инструмент в ситуации диспута. Она помогает отделить истинное от ложного, ибо в формально-логическом смысле устанавливает базовые правила научного дискурса. Мы не сможем, говорит Абеляр, отразить атаки еретиков и неверующих, если не научимся ниспровергать их возражения, разоблачая софизмы и обеспечивая триумф истины над ложными доктринами непобедимыми доводами.
Диалектика подвергает анализу термины языка, находя их значения и функции соответствия обозначаемым вещам, способ их вхождения в структуру дискурса. Диалектика, таким образом, выступает как "scientia sermocinalis", философия языка, устанавливающая отношение vox et res, имен к вещам и наоборот. Это необходимо, чтобы воспрепятствовать болтовне о несуществующем или о том, что мало знакомо, не до, а после приличествующей делу проверки. Контроль за семантической связью терминов с реальностью, обозначаемыми объектами - первая из задач диалектики. Проблема универсалий, по Абеляру, пробный камень ее.
Вникнуть и грамотно решить проблему "res et vox" (вещь и имя) важно для сохранения равновесия между ошибочными позициями преувеличенного реализма и номинализма, фрагментаризма. Радикал, без меры верящий в объективность универсалий, летит вниз, ибо утрачивая реальность отдельного и единичного. Тот же, кто не видит леса за деревьями, доверяя лишь единичному, впадает в эмпиризм, грех которого в убогой описательное™. Абеляр преодолевает такой радикальный дуализм, утверждая реализм критический. Это значит, что универсалии суть понятия ментального дискурса, выраженного в устной форме, который восходит к абстрактной природе нашего ума и рождает своего рода "интеллектум" вещей, то есть сами вещи обретают функцию обозначать "общий статус" множественности субъектов. Именно поэтому универсалии не пустые вербальные формулы, но ценные логиколингвистические категории, образующие мост между миром мысли и миром бытия. В горизонте логических правил и умеренного реализма естественной видится задача диалектики как науки о бдительном надзоре над всяким пишущим или читающим, надзоре, который предупреждает об опасностях как слева, так и справа (своего рода регулировщик движения по узкому мостовому переезду). Диалектика должна показывать возможности продуктивного синтеза, сохраняющего доктринальную аутентичность, т.е. верность основной теории.
Абеляр поднимает роль диалектики, ибо доверие к ее логическим правилам конкретизирует возможности рацио (разума), его эффективную спекулятивную потенцию, если он умеет воздерживаться от крайностей и легкомысленных обвинений. Культивируя диалектику, Абеляр культивирует рацио. Рацио предстает как своего рода критическое осмысление тезисов, утверждений и их принятие не силой авторитета, выдвигающего их, а исключительно на базе внутреннего содержание сознания и его аргументов в их самоподдержке. Диалектический, или критический, разум - разум вопрошающий, находящийся в непрерывном поиске. Распространение и применение разума во всех сферах практики не означало для Абеляра умаления авторитета Писания, - хотя современники нередко воспринимали это как десакрализацию христианских истин. Он полагал, что между разумом человеческим и божественным Логосом есть место для критического рацио. Элоиза, разделявшая позицию своего возлюбленного, писала, что без этого рацио Библия - все равно что зеркало перед слепым. Не для профанации, но для лучшего понимания христианских истин оттачивал острие рацио Абеляр. Цель разума стать подобным божественному Логосу. Сознавая свои границы, разум способен понять некоторые христианские истины, кажущиеся абсурдными. Не разум поглощает веру, напротив, вера включает в себя разум, философский дискурс не подменяет собой теологического, но делает его приемлемым, способствует усвоению. Абеляр разделяет два понятия - понимать и принимать. Первое достигается при помощи рацио и веры, второе - божественный дар. Он нисходит на тех, чье сердце открыто Благодати и ее- тайнам. Разум необходим, поскольку механическое повторение сакральных формул - это не вера, а нетребовательность и некритичность, которые унижают верующего. Благодать, "donum Dei", необходима для срастания сознания с высшими истинами в качестве гарантии неотпадения его от Бога.
Ясно, что рацио доступен более широкий горизонт, нежели фидес (вере), но противопоставление их, по Абеляру, невозможно, напротив, необходима континуальность. Он сам, наш придворный учитель, был символом преемственности между античной мудростью (в которой платонизм был чем-то вроде пред-откровения) и христианством.
Метафизика Аквината
Два понятия – "эссенция" (essentia) и "актус эссенди" (actus essendi) – сущность и бытийственный акт – есть то, благодаря чему вещи отличаются друг от друга. В отличие от Бога, в ком бытие совпадает с сущностью, все прочее лишь тяготеет к тому, чтобы быть, то есть наделено бытийной потенцией ("id quod potest esse" – "то, что может быть"). Все это следует понимать так, что бытование некоторых вещей не необходимо, что они могут быть, а могут и не быть, исчезнув, превратиться в прах. А поскольку нет полного совпадения бытия с сущностью у отдельных компонентов мира, то и весь мир может быть, а может и не быть в своей совокупности, ибо он не необходим, а лишь возможен и случаен. Наконец, очевидно, что и существуя, мир существует не сам по себе, а благодаря чему-то иному, чье бытие тождественно сущности, и это иное – Бог. Это и есть метафизическое ядро всех доказательств бытия Бога Аквината.
Еще более существенным выглядит его рассуждение об акте бытия, которым Бог владеет изначально, а сотворенный мир вторичным образом, участвуя в бытии. Не случайно, метафизику Аквината часто называют метафизикой "актус эссенди". Бытие, таким образом, это акт, реализующий сущность, которая сама по себе только обещание бытия. Речь идет о такой философии бытия, где оно открывается навстречу сущностям, давая последним возможность реализоваться, воплотившись в сущее. Мы в просвете во всем новой онтологической перспективы, сравнительно с греческой. Вопросы, наиболее типичные для нее, касаются не сущности, но бытия: каково оно, почему бытие больше, чем ничто? Этот вопрос через Лейбница и Шеллинга станет позже центральным в метафизике Хайдеггера и Витгенштейна. "Непостижимое не в способе, каким артикулирует себя мир, но в факте, что он есть", – скажет последний.
Коль скоро это метафизика бытия, она предлагает фундамент знания более глубокий, чем метафизика сущностей, ибо ее интересуют реальность и возможность самих сущностей. Это одна из причин того, что, когда позднее галилеевский дискурс вступит в критическую фазу, мысль Аквината продемонстрирует свой высокий теоретический тонус, благодаря реализму. Говоря о теме бытия, мы обнаруживаем себя в круге таинственного и чудотворного. Бытие предшествует самой возможности любого дискурса. Это исток, начало которого не просматривается, ибо факт наличия существ вопрошающих уже присутствует, как существует дэ факто то, чего могло бы и не быть. Изумление перед тайной бытия, изначальный восторг, пробуждающийся в нас в момент ощущения этого бесценного и неописуемого дара, благодаря которому мы вызваны к бытию из ничто, – характеристика томизма, возможно, наиболее точная. Это основное переживание отодвигает в тень последующую проблему способа бытия. Ее Фома решает с помощью десяти категорий – субстанций и девяти акциденций – возможных моделей бытия.
Перед нами философия оптимизма, ибо она вскрывает в бытии глубокий смысл. Это философия конкретного, ибо бытие – это акт, действие, благодаря которому сущности есть дэ факто. Это философия веры, ибо лишь верующий может уловить и удержать позитивность благословенного действия, из ничего создающего нечто. Теперь можно понять, почему трансценденталиями (основными понятиями) бытия становятся единое, истинное, благое.
Схема 80. Проблема знания и веры в средневековой философии
12.6. Проблема универсалий в средневековой философии
Универсалии - это то общее, что присуще всем конкретным объектам определенного вида или рода. Например, как уже было сказано, все конкретные лошади, несмотря на множество индивидуальных различий, обладают некой общей «лошадностью», благодаря чему они, собственно говоря, и являются лошадьми.
Средневековое понятие универсалий возникло на базе учения Платона об идеях, которые, будучи «присущи» конкретным вещам некоторого вида, определяют их природу, являясь их идеальной моделью, а кроме того - причиной и целью этих вещей; близко к этому и учение Аристотеля о формах.
В том виде, в котором она обсуждалась в Средневековье, проблема универсалий впервые была поставлена в работах неоплатоника Порфирия, хотя в средневековую схоластику она вошла через Боэция и его комментарии к работам Порфирия.
Порфирием были поставлены три вопроса.
1. Существуют ли универсалии (т.е. роды и виды: животное, человек, лошадь и т.д.) самостоятельно (т.е. вне конкретных вещей)?
2. Если да, то являются ли они в таком случае телесными или бестелесными?
3. Если они бестелесны, то имеют ли они единую природу с чувственными вещами?
Сам Порфирий не дал на них никаких ответов, но эти три вопроса и особенно первый из них стали предметом ожесточенных споров в эпоху Средневековья. В решении вопроса «существуют ли универсалии самостоятельно?» все философы поделились на два больших лагеря: реалисты и номиналисты.
Реалисты - это философы, считавшие универсалии существующими реально вне конкретных вещей.
Номиналисты (от лат. «nomen» - «имя») - это философы, считавшие, что вне конкретных вещей общее (универсалии) существует только в словах (именах), которыми называются вещи определенного вида.
Так, с точки зрения реалистов, кроме конкретных лошадей и вне их Реально существует «лошадность», присущая всем лошадям как таковым, вне конкретных быков - «быковость», вне любых четвероногих животных - «четвероногость» и т.д. А с точки зрения номиналистов, вне конкретных объектов нет никакой «лошадности», «быковости» и
«четвероногости», а есть только слова (имена) «лошадь», «бык», «четвероногое», применимые, соответственно, к любой лошади, быку, четвероногому.
Борьба шла не только между реалистами и номиналистами, но и внутри каждого этого лагеря, среди и тех и других можно выделить «крайних» и «умеренных».
К крайнему реализму можно отнести многих представителей ранней схоластики IX-XII вв.: Эриугену, членов Шартрской и Сен-Викторской школ, а также Ансельма Кентерберийского. Для сторонников крайнего реализма, опирающихся прежде всего на Платона и неоплатоников, характерно не просто признание реального существования универсалий вне и до конкретных вещей, универсалии понимаются еще как опосредствующие звенья между Богом-Творцом и конкретными сотворенными вещами.
Универсалии понимались как содержащиеся в уме Бога образцы, соответствии с которыми создаются конкретные вещи; при этом более общие - родовые - универсалии содержатся в менее общих - видовых (например, универсалия «четвероногое» содержится в универсалиях «лошадь», «бык», «собака»), а видовые универсалии содержатся в конкретных предметах (универсалия «лошадь» во всех конкретных лошадях). При этом универсалии считаются сущностями более высокого порядка и в некотором смысле более реальными, нежели отдельные объекты.
Умеренный реализм ближе к учению Аристотеля и перипатетиков, у которых общее (форма) понимается как содержащееся в конкретных вещах (так как любая конкретная вещь есть соединение материи и формы). Соответственно, сторонники умеренного реализма считали, что универсалии существуют только в конкретных вещах.
Своеобразный вариант умеренного реализма представляет собой позиция Фомы Аквинского, который, как и Ибн-Сина, признавал троякое существование универсалий 1:
1) до конкретных вещей (ante rem) - в уме Бога;
2) в конкретных вещах (in re);
3) после конкретных вещей (post rem) - в уме человека (как впечатления от них).
1 Такой же точки зрения на универсалии придерживался и Аверроис.
Похожая информация.
Вера не подменяет и не заменяет разумного понимания, никогда его не элиминирует. Напротив, как уже замечено, вера стимулирует и подвигает понимание. Вера - это способ согласного понимания,- "мыслить с одобрением", именно поэтому без мысли нет и не может быть веры. И наоборот, разумное понимание никогда не элиминирует веры, но цементирует ее посредством максимального прояснения. Итак, вера и разум взаимодополнительны. "Верю, потому что абсурдно",- этот ход решительно чужд духовному строю Августина. Рождается, таким образом, позиция, которая позже откристаллизуется формулами: "верю, чтобы понимать", "понимаю, чтобы верить".
«Град Небесный» и «Град Божий»
Кульминацией Аврелия Августина является эсхатология и историческая тео-антропология трактата «О Граде Божьем», вводящая в философский обиход идеи морального прогресса и линейного исторического времени. История двух "Градов" - Земного и Небесного - начинается в момент появления первой разумной твари и они настолько переплетены, что разделить их историю на две невозможно на протяжении всего времени существования человечества. Так же, как нельзя, по Августину, разделить всю историю человечества на "священную" и "светскую" - такое разделение не только невозможно, но и кощунственно. «Град земной» и «Град Небесный» - символическое выражение двух видов «любви», борьбы эгоистических («любовь к себе вплоть до пренебрежения Богом») и моральных («любовь к Богу вплоть до забвения себя») мотивов. Но оба этих рода любви - крайности. В настоящем мире они очень редки и поэтому два этих Града никогда не существовали и не будут существовать на земле. Третий же град - дьявола - не будет существовать никогда, потому что для существования подобного Града нужна полная власть дьявола, со времени же своего отступничества дьявол получает свободу только на 3,5 года. Это время будет последним в истории человечества - время прихода антихриста. Но и на протяжении этих лет он не будет иметь полной власти, поскольку против него будут бороться истинные христиане. И эти 3,5 года будут даны Богом не как возможность дьяволу построить свой Град, а для того, чтобы праведники осознали, какого врага они победили.
После этой победы настанет последний день - день страшного суда, во время которого все жившие на земле воскреснут в своих телах и те, кто не верил в истинного Бога или не выполнял его заповедей, умрут вторично - их душа будет "отделена от Бога", а тела будут страдать в геенне огненной, в которую будут заключен как дьявол, так и все падшие ангелы. Поэтому, говоря о Граде Земном, Августин говорит не о Граде, а о тех, кто мог бы его составить - о грешниках, после страшного суда осужденных на вечные мучения.
Те же, кто своей жизнью и верой заслужили высшей награды и прощения за свои грехи (т.к. не бывает безгрешных людей, любой человек вначале проходит период заблуждений, прежде чем придти к истинному пути), станут гражданами Божьего Града. Этому Граду предстоит существовать вечно. Те, кто попадет в него, уже не будут людьми - они станут сродни ангелам, а их тела станут само совершенство. Единственным их занятием будет созерцание Бога, хотя они не забудут ни своей жизни, ни мучений осужденных. Мир, к котором они будут жить, будет совсем другим., т.к. после Страшного суда мир погибнет в очистительном огне, а на его месте будет создан новый, более совершенный, и, главное, не оскверненный грехом мир.
Но все же кто они - граждане Земного и Божественного Градов - в этой земной жизни? Люди, принадлежащие к первому, ищут славу в самих себе, а к последнему - в Боге. Поэтому мудрые Земного Града добиваются блага для мира или души своей, или и того, и другого вместе, а те, кто мог бы познать Бога, превозносились под влиянием гордости за свою мудрость. Они создавали идолов, напоминавших людей и животных, почитая их, они становились или вождями народов, или их последователями.
Будущие граждане Божьего Града не имеют человеческой мудрости. Главная их черта - благочестие. Они понимают истинного Бога, ожидая в будущем высшей награды - права принадлежать к Божьему Граду в обществе святых и ангелов, поэтому они не основывают городов и государств - они странники на этой земле.
Но тогда возникает вопрос - так как история и конец обоих Градов предрешены - существует ли свобода воли у человека?
Схоластика представляет собой тип философствования, при котором средствами человеческого разума пытаются обосновать принятые на веру идеи и формулы.
По мере завершения работы по оформлению догматических основ христианства патристика постепенно переходит в схоластику. Патристика боролась с язычеством и пропагандировала этико-религиозную доктрину христианства в мире, еще не вполне принявшем новую религию и утверждающую его мораль. Схоластика, опираясь на авторитет Священного писания, философские идеи патристики, стремится включить в обиход философствования наследие языческой античности и прежде всего наследия Платона, Аристотеля, Плотина и Прокла. Делает это она для того, чтобы осмыслить и рационализировать окружающую человека действительность. Одной из важнейших проблем схоластики выступает проблема соотношения мира рационального знания и мира духовного опыта. Решение этой проблемы требовало соотношения разума и веры. Представители схоластики, размышляя об этом соотношении, пришли к выводу о том, что вера и разум должны находиться в гармоническом единстве друг с другом. Дело в том, что разум при надлежащем использовании ведет к приближению к Богу, к единению с Ним. Иными словами, истины разума и веры не могут противоречить друг другу. Такова суть одного из главных выводов схоластической средневековой философии.
Схоластика в средние века прошла три этапа своего развития:
1) ранняя форма (XI-XII в.в.);
2) зрелая форма (XII-XIII в.в.);
3) поздняя схоластика (XIII-XIV вв.).
Главная отличительная особенность схоластики состоит в том, что она сознательно рассматривает себя как науку, поставленную на службу теологии. Фома Аквинский - пик средневековой схоластики. На этом этапе происходит систематическая разработка христианской философии под влиянием наследия Аристотеля.
Дидактизм, назидательность – важные черты философии той эпохи. Примером дидактизма может служить произведение Абеляра «Да и Нет» . Это произведение представляло собой набор вопросов, на которые ученики не могли найти ответов.
Схоласты считали, что сущность вещей может быть постигнута человеческим разумом. Однако это требует точности в использовании языка и тонкости понимания различий вещей. Этого можно достичь лишь при наличии основательно разработанного, опирающегося на знание логики метода. Суть схоластического метода сводится к тому, чтобы обеспечивать движение мысли от анализа способов высказывания о сущем, к анализу реальности. При этом схоластика исходит из убеждения, согласно которому понятия укоренены не только в человеческом разуме, но и в Божественном уме, созидающем бытие. Иными словами, понятие рассматривается как бы существующим двойным способом в уме человека и в бытии. Ключом к постижению мира считается постижение универсалий.
Эпоха схоластики известна спором реалистов и номиналистов .
Реализм – это учение, согласно которому подлинной реальностью обладают только общие понятия, а не единичные предметы, существующие в чувственном мире.
Номинализм : универсалии существовали до вещей – это мысли, идеи в Божественном разуме.
Ведущим было учение реализма, номинализм стоял в оппозиции.
Номинализм представлял собой зачатки материалистического направления. Учение номиналистов об объективном существовании предметов и явлений природы вело к подрыву церковной догмы о первичности духовного и вторичности материального, к ослаблению авторитета церкви и Священного писания. Термин "номинализм" происходит от латинского "nomen" - "имя". Согласно номиналистам, общие понятия - только имена; они не обладают никаким самостоятельным существованием и образуются нашим умом путем абстрагирования некоторых признаков, общих для целого ряда вещей. Например, понятие "человек" получается откидыванием всех признаков, характерных для каждого человека в отдельности, и концентрации того, что является общим для всех: человек - это живое существо, наделенное разумом больше, чем кто-либо из животных. Данное определение можно, в принципе, уточнить: у человека одна голова, две руки, две ноги и т.д., но это уже излишне, так как первое определение уже однозначно определяет сущность человека.
Реалисты показывали, что общие понятия по отношению к отдельным вещам природы являются первичными и существуют реально, сами по себе. Они приписывали общим понятиям самостоятельное существование, не зависимое от отдельных вещей и человека. Предметы же природы, по их мнению, представляют лишь формы проявления общих понятий. В то время слово "реализм" не имело ничего общего с современным значением этого слова. Под реализмом подразумевалось учение, согласно которому подлинной реальностью обладают только общие понятия, или универсалии, а не единичные предметы. Согласно средневековым реалистам, универсалии существуют до вещей, представляя собой мысли, идеи в божественном разуме. И только благодаря этому человеческий разум в состоянии познавать сущность вещей, ибо эта сущность и есть не что иное, как всеобщее понятие.
В споре средневековых реалистов и номиналистов несколько особняком держались концептуалисты (Абеляр и др.). Они, как и номиналисты, считали, что общие понятия (универсалии) сами по себе не существуют. В то же время концептуалисты обвиняли номиналистов в "сотрясении воздуха": имелось в виду, что они считают понятия всего лишь словами, не раскрывая их подлинной природы. Концептуалисты расценивали общие понятия как концепты - доопытные мысленные образования, необходимые для понимания мира.
Наиболее крупными представителями средневековой схоластики считаются Иоанн Скот Эриугена (ок. 810 - ок. 877), Ансельм Кентерберийский (1033 - 1109), Бонавентура (1221 - 1274), Фома Аквинский (1225 - 1274), Дунс Скот (1266 - 1308) и Уильям Оккам (1300 - 1349)
Учение Фомы Аквинского (1225 или 1226-1274 ), философ и теолог, систематизатор схоластики на базе христианского аристотелизма (учение об акте и потенции, форме и материи, субстанции и акциденции и т. д.).. Сформулировал 5 доказательств бытия бога, описываемого как первопричина, конечная цель сущего и т. п. Признавая относительную самостоятельность естественного бытия и человеческого разума (концепция естественного права и др.), утверждал, что природа завершается в благодати, разум - в вере, философское познание и естественная теология, основанная на аналогии сущего, - в сверхъестественном откровении. Основные сочинения: «Сумма теологии», «Сумма против язычников». Учение Фомы Аквинского лежит в основе томизма и неотомизма.
Бог у Аквинского – это Бытие; Бытие – это Бог. Разум может вступать в противоречие с верой, но в вере ошибки быть не может → ошибается разум. И тем не менее, разум лучше, чем слепая вера.
Фома Аквинский вывел пять причин наследственных зависимостей /5 причин косвенных доказательств Бога /:
-перводвигатель
-первопричина
-признание Бога как не случайности /или как необходимость/
-Бог – эталон
-первоцель
Проблема двух истин
Философы средневековья ставили философию в подчиненное положение от теологии, поскольку философия занимается познанием чувственных начал, а теология – сверхчувственных. Аквинский полагал, что истиной обладает теология, но она основывается на философии, более того, положения теологии нуждаются в философском обосновании. Знания обладают определенной ценностью, но более всего человеку необходима вера, потому что человеческий ум слишком слаб и ограничен, чтобы познать божественное, но для укрепления веры человеку необходимы знания. Особое внимание Аквинский уделял человеческой душе. Он считал нормальным соединение души и тела в человеке. Бестелесная душа создается Богом для человека индивидуально, чтобы потом соединиться со своим воскресшим телом после Страшного Суда. Цели Земной жизни – Служение Богу. Обладая свободой воли, он сам делает выбор между добром и злом.
Этика Аквинского
Вечное Право – это совокупность правил, составляющих божественное руководство миром.
Естественное Право – дано всем живым существам, в т.ч. Человеку.
Человеческое Право – законы общества и государства.
