Рабиндранат тагор - биография, информация, личная жизнь. Все стихи Произведения тагора

Краткая биография поэта, основные факты жизни и творчества:

РАБИНДРАНАТ ТАГОР (1861-1941)

В конце XIX - начале XX века бенгальский поэт Рабиндранат Тагор стал живым символом Индии. Его имя знал каждый образованный человека, его поездки в другие страны становились событием в культурной жизни их народов. Носитель умиротворения, тысячелетней мудрости и всестороннего совершенства - таким виделся европейцам этот седовласый длиннобородый певец великой нации.

Чтобы понять судьбу и творчество Рабиндраната Тагора, необходимо помнить, что он пришел в мир как носитель традиции блистательной семьи, из поколения в поколение благодетельствовавшей своему обездоленному народу.

В роду Тагоров были философы, поэты, художники, музыканты, композиторы, артисты, писатели, яркие общественные деятели, меценаты, предприниматели, математики. Более того, почти каждый из них вошел в историю отечества как первый в какой-то области знаний и деяний. Прадед поэта Дварканат Тагор был знаменит на всю Бенгалию щедрыми публичными пожертвованиями. Дед поэта Девендранат Тагор был махариши и славился тем, что два года пребывал в медитации в Гималаях. Отец Рабиндраната махараши Дебендранат Тагор был брахманом и часто совершал паломничества к святым местам Индии. Племянники Рабиндраната - Гогониндра и Абаниндра - ныне признаны выдающимися художниками Индии, создателями нового стиля в современной индийской живописи. Брат поэта Двиджендра - выдающийся философ, изобретатель стенографии на бенгальском языке. Одна из сестер поэта стала первой в Бенгалии женщиной-писательницей.

Будущий поэт родился в Калькутте 7 мая 1861 года. Он стал младшим из четырнадцати детей в весьма состоятельной семье Дебендраната Тагора. Особого значения этому в многодетной семье не придали, а мальчика отдали под защиту Солнца - имя Рабиндранат по-бенгальски означает «Тот, кому покровительствует Солнце». Мальчик рос преимущественно под присмотром слуг.

Однажды Джоти, четырнадцатилетний племянник Рабиндраната, заявил своему восьмилетнему дяде:

Ты должен писать стихи!

Почему он так сказал, никто не знает. Но дядя Роби поверил, написал несколько слов и у него получился хороший пояр. С тех пор Тагор стал заниматься стихотворчеством. Стихи полились рекой, мальчик буквально изводил домочадцев своими произведениями. Как вспоминал сам поэт, в детстве он «в поисках слушателей рыскал по всему дому». Больше всех поддержал мальчика его старший брат.

Махариши Дебендранат Тагор был религиозным реформатором и мистиком. Он основал в Бенгалии общество «Татвабодхини Сабха», которое исповедовало индуистскую веру в Единого Бога, очищенную от догм и суеверий. Махариши много времени проводил в Гималаях. Когда Рабиндранату исполнилось одиннадцать лет, отец взял его в очередную поездку. Мальчик был потрясен красотой и размерами его великой родины.

Мальчик учился в различных частных школах, в том числе в Восточной семинарии в Калькутте. Когда Рабиндранату исполнилось четырнадцать лет, умерла его мать Сарада Деви. Это было первое глубокое потрясение в его жизни.

По окончании школы Тагор поступил в педагогическое училище, затем в Бенгальскую академию, где изучал бенгальскую историю и культуру.

В 1878 году Рабиндранат впервые опубликовал свое произведение - эпическую поэму «История поэта». Сразу же после ее выхода юноша уехал в Англию изучать право в Университетском колледже Лондона. Но в метрополии он не прижился и, не получив диплома, вернулся в Калькутту.

С этого времени молодой человек целиком посвятил себя творчеству. В 1882 году вышел в свет его первый поэтический сборник «Вечерние песни», затем - «Утренние песни».

Через год поэт женился на Мриналини Деви, от брака с которой у него было два сына и три дочери.

Когда Рабиндранату исполнилось двадцать девять лет, отец попросил его стать управляющим родового поместья в Шелайдехо в Восточной Бенгалии. Началась счастливая жизнь в уютном особняке в зеленых зарослях на берегу реки Падма. Сельские пейзажи и обычаи стали главной темой стихов Тагора в период 1893-1900 годов.

В 1897 году поэт совершил первое путешествие в Россию, где его новые знакомые - критик В. В. Стасов и композитор Н. А. Римский-Корсаков - представили Тагора Льву Николаевичу Толстому. Бенгалец был потрясен величием и мудростью великого старца.

В 1900 году Тагор переехал в Шантиникетан, семейное поместье под Калькуттой. Рабиндранат задумал основать здесь школу для детей из бедных семей. Жена полностью поддержала поэта. Школа «Визва-Бхарати» открылась в 1901 году. Первоначально в ней училось только десять ребят, помимо самого Тагора здесь преподавали еще пять учителей-единомышленников. На первых порах заведение существовало на деньги, вырученные от продажи большей части драгоценностей Мриналини Деви и авторского права на издание сочинений самого поэта. Впоследствии, когда Тагор стал лауреатом Нобелевской премии, все полученные им деньги были пущены на усовершенствование его любимой школы. После Первой мировой войны школа стала университетом с бесплатным обучением.

Преподавание в школе поэт совмещал с литературным трудом, причем писал не только стихи, но и романы, рассказы, книги по истории Индии, учебники и статьи по вопросам педагогики.

Для Тагора настало время тяжких потерь. Через год после открытия школы умерла любимая жена Тагора, еще через год скончалась от туберкулеза одна из его дочерей. В 1907 году умер от холеры его младший сын. Преждевременные смерти любимых людей трагически отразились на творчестве поэта.

Этапным для Рабиндраната Тагора стал 1912 год. Его старший сын собирался поступать в сельскохозяйственный колледж Иллинойского университета. Поэт решил сопровождать юношу в США, но с заездом в Англию. Накануне поездки Тагор внезапно заболел, и доктора запретили ему отправляться в путешествие до полного выздоровления. Несколько дней поэт провел на берегу реки Ганги и от нечего делать переводил на английский язык стихи из своего сборника «Гитанджали». Тагор не придавал этому занятию особенного значения, поскольку знал английский недостаточно хорошо.

В Англии поэт познакомился с художником Уильямом Ротенстайном, которому во время беседы показал свои переводы. Ротенстайну стихи понравились, и он взялся познакомить с ними выдающегося ирландского поэта Уильяма Йитса. Йитс, в свою очередь, был потрясен стихами Тагора, перечитывал их множество раз. Немного времени спустя была издана книга «Жертвенные песни», и уже вся Англия заговорила о появлении нового Поэта.

И свершилось чудо! 13 ноября 1913 года Рабиндранату Тагору присудили Нобелевскую премию за выдающиеся заслуги в области литературы. До этого дня ни один поэт не то что в Индии, а на всем Востоке не получал такого признания. Индия ликовала!

Тагор находился в это время в США. Награда была вручена английскому послу в Швеции, а поэт прислал Нобелевскому комитету телеграмму с выражением признательности.

25 марта 2004 года был ограблен музей Рабиндраната Тагора в университете «Вишва Бхарати» в Шантиникетане. Похищено было более 50 драгоценных реликвий, в том числе и золотая медаль нобелевского лауреата. Поскольку найти грабителей так и не удалось, власти Индии обратились в Шведскую академию с просьбой выдать дубликат. Академия, вопреки устоявшимся традициям, удовлетворила просьбу, и точный дубликат медали находится на своем обычном месте.

В 1915 году английский король возвел своего индийского подданного в рыцарское достоинство с присвоением титула баронета. Но 13 апреля 1919 года в Амритсаре английские войска расстреляли мирную демонстрацию. Погибли почти 400 человек, 1 200 человек были ранены. Два месяца власти скрывали это преступление, однако о нем все-таки стало известно, как и о последовавших бомбардировках, чрезвычайно суровых приговорах, повешениях и расстрелах… Узнав о трагедии, Тагор попробовал организовать митинг протеста. Но никто не откликнулся на призыв поэта: все были слишком подавлены и запуганы. Тогда Тагор отправил письмо вице-королю Индии лорду Челмсфорду, в котором отказался от титула баронета. Через два дня письмо появилось во всех газетах страны.

В течение последующих тридцати лет поэт много путешествовал. Он объездил почти всю Европу, несколько раз был в США, любил Японию, посетил СССР, Иран, Китай, Индонезию, Канаду, Бали, Яву, Перу. Он встречался со многими философами и учеными Запада, людьми искусства и политиками. Поэт был удостоен почетных степеней в четырех университетах Индии, был почетным доктором Оксфордского университета.

В возрасте 67 лет Тагор почувствовал непреодолимое влечение к новой форме творческого самовыражения. Он стал писать картины и заниматься графикой. Всего поэт создал около двух тысяч произведений изобразительного искусства.

Удивительно, но Тагор не стал участником движения Махатмы Ганди, и это несмотря на то что оба выдающихся общественных деятеля всегда с огромным почтением относились друг к другу. Поэт первым назвал Ганди Махатмой, а тот именовал Тагора Гурудевом - Божественным учителем. Отказ поддержать Ганди разочаровал многих поклонников поэта в Индии.

Последние годы жизни Тагор посвятил своему университету.

Рабиндранат Тагор (1861-1941)

В 1912 году на английском языке вышла первая книга будущего великого индийского поэта и прозаика Рабиндраната Тагора «Гитанджали» («Жертвенные песни»). А уже в следующем году ему, первому среди литераторов Азии, была присуждена Нобелевская премия.

Тагора по многогранности дарований сравнивают с титанами европейского Возрождения. Он и прозаик, и драматург, и композитор. Он оригинальный живописец, портретист, он и философ, и политический публицист. Но прежде всего он, конечно, поэт. На родине его называли кабигуру — поэт-учитель.

«Он не был политическим деятелем, но он слишком близко к сердцу принимал судьбу индийского народа и слишком был предан его свободе, чтобы навсегда замкнуться в своей башне из слоновой кости со своими стихами и песнями… Вопреки обычному ходу развития, по мере того как он становился старше, он делался более радикальным в своих взглядах и воззрениях», — сказал о нем Джавахарлал Неру.

Рабиндранат Тагор родился в Бенгалии, в главном городе которой, Калькутте, еще в XIX веке начались акции неповиновения английским колониальным властям.

Семья Тагора происходила из древнего аристократического рода и играла в Бенгалии значительную общественную роль. Отец поэта, прозванный за свою ученость «махарши» («великий мудрец»), отстаивал культурную самостоятельность индийцев, боролся с преклонением перед всем западным. Именно позиция отца и его беседы с сыном повлияли на формирование взглядов будущего поэта.

В восемь лет Тагор начал писать стихи. В семнадцать лет он издал на бенгальском языке два сборника лирики.

В 1877 году Рабиндранат уехал учиться в Англию — изучать юриспруденцию. В 1880-е годы он был уже признанным поэтом в Бенгалии. Чтобы быть «ближе к земле», лучше узнать жизнь народа, он поселился в деревне. Тагор поначалу видел только забитость крестьян, но постепенно ему стал открываться их внутренний мир, среди них оказалось много замечательных личностей. Тагор попробовал взывать к совести помещиков, которые нещадно эксплуатировали крестьян, и сам пытался как-то облегчить их участь — создал кооперативное общество, чтобы спасти некоторых крестьян от ростовщиков.

В 1901 году Тагор основал свою школу, затем колледж, который потом был преобразован в университет. Таким образом поэт противостоял школьной политике английских властей. Англичане, как он говорил, «насаждали раболепие».

Ганди называл Тагора «великим часовым совести».

В тридцатые годы Р. Тагор приезжал в Советский Союз, написал книгу «Письма о России». Книга была запрещена на его родине, так как она призывала брать пример с России, звала Индию к борьбе за свободу.

В поэзии Тагора преобладают две основные темы. Первая — воспевание жизни, восхищения красотой мира.

Я рад, что в этой родился стране!

Я рад! О Мать, как ты желанна мне!

Богата ль ты, родная,

Царица ль ты? — Не знаю.

Отрадно мне в твоей прохладной тишине!

Где краше в день весенний

Лугов и рощ цветенье?

Где столько радости в смеющейся луне?

Свет, что милее жизни,

Увидел я в отчизне.

Он будет мне сиять в последнем сне.

(Перевод Е. Бируковой)

Другая — глубоко гуманистическая — тема — сострадание человеку, протест против его угнетения и унижения. Тагор говорил, что в его поэзии «радость и горе живут попеременно».

Напомним, что Индия — страна глубоких религиозных исканий. Поэтому многие стихи Тагора отличаются религиозно-мистическими настроениями. Духовное начало мира для него безусловно. Но Тагор воспринимает жизнь как проявление Бога. Он называл это «джибонде-бота», или «божество-жизнь».

В поэтическом мире Тагора человек возвышен. Он не песчинка, а сам творец.

Поэт считает, что единство природы и человека достигается эмоциональным восприятием — человек с юности должен познавать природу своим сердцем.

Особое место в творчестве индийского поэта занимает любовная лирика. Порой она у него поднимается до философского обобщения, а порой — это простые, незатейливые стихи о любви.

Что говоришь, говори, вновь повтори;

Любишь, так повтори, до зари вновь и вновь повтори;

Не раз, не два и не три свои слова повтори,

Любишь, так не хитри, «Люблю, люблю» — повтори!

(Перевод В. Микушевича)

Ты защити меня!

Ото всех моих мнимых заслуг защити меня;

Когда моя тень мне внушает испуг, ты защити меня;

Когда попадаюсь я сам в силки моей собственной лжи,

От мнимых друзей и подруг ты защити меня;

Гордыня — твердыня и вечная западня;

«Я» — тяжкий недуг; от меня защити меня.

(Перевод В. Микушевича)

Исследователь творчества Рабиндраната Тагора Э. Комаров пишет: «Само осуществление тагоровского идеала любви, немыслимо без духовного человеческого равенства женщины с мужчиной. Певец женственности, он смело называет свой идеал женского характера „мужественным“, бросая вызов традиционным представлениям. В целом творчество Тагора дает редкое по своей поэтичности и многосторонности раскрытие женского характера. Кротость и духовная сила, доброта и подвластность настроениям — загадочность, мечтательность, „опускающая перо в настой печали“, и величавая уверенность, подвижность ума и артистичность — эти переливы и грани женского характера радуют глаз поэта, словно игра драгоценного камня».

Интересна чисто философская лирика Тагора.
(Миниатюры в переводе Давида Самойлова.)

Когда умрет цветок,

Куда уходит красота?

Она уходит в сок,

Живет в душе плода.

Что для себя храним —

Напрасно храним,

Если не будет нас,

Оно превратится в дым,

То, что храним для всех,

Останется лишь оно,

С нами не канет оно

И будет сохранено.

Когда птица поет в тиши,

Она не знает, что это —

Приношенье ее души

Солнцу рассвета.

Когда расцветает растенье,

Его цветенье — моленье,

Но оно не знает про это.

В бездеятельности досуга

Покоя нет, а есть — пустое.

И только подлинное дело

Дает понятье о покое.

Как ни прекрасна радуга,

Нарисованная вдали,

Я люблю крыло бабочки

У самой моей земли.

Тагор — крупнейший индийский прозаик, создатель жанра рассказа в индийской литературе, автор нескольких романов, повестей.

В одном из своих стихотворений Тагор пишет: «Умом неустанным познай зарождение нового в старом». Вся его творческая жизнь — это стремление прорваться из старого в новое. Его поэзия дышит новизной и свежестью. Он многое сделал для того, чтобы Индия сделала прорыв в новое, обрела свободу, перестала быть колонией Англии.

Парусная лодка

На лодке плыву по теченью, раскрыв паруса.

Дома и деревья, поселки, леса,

Прибрежные травы —

За пристанью пристань проносится, — не удержать ничего

Магический сон, колдовство…

Купается кто-то, — но все как мираж…

Внезапно возникнув, уже исчезает пейзаж.

Как будто несет меня вечности челн, и на свете

Я вижу все ту же игру, из столетья в столетье.

Мгновенная встреча, развязка, разрыв…

Запомнить хотел, но утратил, уже позабыв.

Явилось — исчезло. Едва получил — и отдам.

И, боль подавляя, все к новым плыву берегам.

Беру, чтоб терять, ничего не храня, —

Но эти утраты тревожат меня.

И радость, и горечь — как жизнь бесконечно щедра!

И как по душе мне волшебная эта игра!

Приподнял — и снова отбросил.

Так жизни ладью разгоняют ударами весел,

Но быстро сгущается ночь, и недвижно весло,

Паломников мрака в кромешную даль унесло.

И лодку уносит, а море безбрежно, бездонно, —

В него погружаясь, созвездье горит Ориона.

(Перевод Н. Стефановича)

* * *
Вы читали биографию (факты и годы жизни) в биографической статье, посвящённой жизни и творчеству великого поэта.
Спасибо за чтение. ............................................
Copyright: биографии жизни великих поэтов

ТАГОР, РАБИНДРАНАТ (Тхакур, Робиндронатх)(1861–1941) – индийский писатель и общественный деятель, поэт, музыкант, художник. Лауреат Нобелевской премии 1913 по литературе. Писал на бенгальском языке.

Родился в Калькутте 6 мая 1861 в известной и состоятельной семье брахмана, где был четырнадцатым ребенком. Его отец часто совершал паломничества по святым местам Индии. Мать умерла, когда сыну было 14 лет. В детстве вел замкнутый образ жизни, много читал, с восьми лет писал стихи. Сначала получил домашнее образование, затем учился в частных школах, в том числе в Восточной семинарии Калькутты, педагогическом училище и Бенгальской академии, где изучал бенгальскую историю и культуру. Во время путешествия с отцом по северу Индии в 1873 сильнейшее впечатление на него произвели красота этого края, богатство многовекового культурного наследия индийского народа.

С 1875 начал печататься – писал на бенгальском языке. В 1878 была опубликована эпическая поэма Тагора История поэта – его первое крупное произведение.

В 1878–1880 жил в Англии, изучал право в Университетском колледже Лондона, занимался музыкой и литературой. Так и не получив диплом, возвратился в Калькутту. Здесь пробует себя в музыке – в музыкальной драме Гений Вальмики (1881) индийские национальные мелодии сочетаются с ирландскими народными напевами.

В 1883 женится на Мриналини Деви, впоследствии у них родились два сына и три дочери.

Выходят поэтические сборники Тагора Вечерние песни (1882), Утренние песни (1883), Картины и песни (1884), Диезы и бемоли (1886), драма Возмездие природы (1884). Ранние произведения пронизаны пантеистическими мотивами и жизнеутверждающими настроениями. В исторических романах Берег Бибхи (1883) и Раджа-мудрец (1885) осуждается тирания. В 1884–1911 секретарь религиозно-реформаторского общества Брахмо Самадж , выступавшего против кастовых пережитков и жертвоприношений.

С 1891 Тагор – управляющий родовым поместьем отца в Шилайдехо в Восточной Бенгалии. Он ближе знакомится с образом жизни простого народа, чьи представители все чаще становятся героями его произведений. К этому времени относятся лучшие рассказы Тагора и поэтические циклы. В сборниках 1893–1900 Маноши (1890), Золотая ладья (1894), Сбор урожая (1896), Крупинки (1899) воспеваются сельские пейзажи и народные обычаи. Образ Золотой ладьи – символа человеческой жизни в потоке времени – встречается и в последующих произведениях Тагора. Приподнятый романтический стиль ранних сочинений постепенно меняется на более спокойный. На фоне картин колониальной жизни появляется образ борца с несправедливостью – Свет и тени (1894).

Пишет цикл философских драм, открывающихся пьесой Раджа и рани (1889). Редактирует литературно-общественный журнал Шадхода , где печаталось большинство его произведений. Эволюция идейно-эстетических воззрений приводит Тагора к гуманистической концепции «джибандебота» – «божества жизни», восходящей к Упанишадам и идеалам средневековых поэтов-вишнуитов.

В 1901 переехал в семейное поместье Шантинекитон под Калькуттой, где вместе с пятью учителями открыл школу. Для этого его жене пришлось продать часть украшений, а ему самому – авторское право на издание своих произведений. Сочетает преподавание с занятиями литературой. Пишет не только стихи – сборник Мгновения (1900), но и романы Песчинка (1902), Крушение (1905), повесть Разрушенное гнездо (1903), книги по истории Индии, учебники и статьи по вопросам педагогики. В его произведениях звучит тема борьбы с тиранией, он разбирает конфликты между феодальной семейной моралью и демократическими тенденциями.

В начале 1900-х в связи со смертью близких – жены, дочери, сына, отца – им были написаны пронизанные скорбью поэтические сборники Память (1902), Дитя (1903), Паром (1906).

После раздела Бенгалии в 1905 в стране начинается подъем национально-освободительного движения. Тагор становится одним из его лидеров, издает общественно-политический журнал «Бхандар», пишет патриотические песни. Когда движение выходит за рамки ненасильственных действий, обращается к просветительской деятельности. Этот период отражен в романе Гора (1907–1910) – в нем Тагор призывает к единству всех индийцев независимо от религиозной и кастовой принадлежности. В драме Возмездие (1909) предвосхищает движение несотрудничества с колониальными властями. Сатирическая пьеса Крепость консерватизма (1911) бичует конформизм общества, пропитанного застывшими индуистскими традициями.

Провожая на учебу старшего сына в сельскохозяйственный колледж Иллинойского университета США, Тагор останавливался в Лондоне, где показал свои стихи в собственном переводе с бенгали на английский живописцу и литератору Уильяму Ротенстайну, с которым познакомился годом раньше в Индии. В 1912 при содействии Ротенстайна в Индийском обществе (India Society) вышел сборник Жертвенные песни (Гитанджали ) с предисловием Йитса , а в 1913 – сборник новелл на английском Страждущие камни . Так творчество Тагора стало известно в Англии и США. В 1912–1913 посетил Великобританию и США, выступал с лекциями по индийской философии и культуре.

В 1913 ему – писателю, «сближающему мир Востока и Запада», – была присуждена Нобелевская премия за «глубоко прочувствованные, оригинальные и прекрасные стихи, в которых с исключительным мастерством выразилось его поэтическое мышление». Денежную премию Тагор пожертвовал своей школе Вишва-Бхарати, задуманной им как центр изучения индийской культуры, который стал после Первой мировой войны университетом с бесплатным обучением.

Впечатления от поездки на Запад и события Первой мировой войны отразились в поэтическом цикле Полет журавлей (1914–1916), в котором звучит тревога за судьбы человечества. В романе Дом и мир (1915–1916) показаны расхождения между либеральным крылом руководства народно-освободительного движения и крестьянством, попытки использования движения для разжигания шовинизма и религиозно-общинного фанатизма.

Начиная с 1920-х, в течение следующих 30 лет совершал поездки в Европу, США, Южную Америку, на Ближний Восток. Итоги Первой мировой войны, собственные впечатления от послевоенной Европы отразились в публицистических произведениях. В книге Национализм (переведена на русский в 1922) он предупреждает о милитаристской сущности шовинизма на Западе и Востоке. Полны раздумий над социальными проблемами лирический сборник Восточный напев (1925), аллегорические драмы Освобожденный поток (1922), Красные олеандры (1924).

В 1930 посетил СССР, в Письмах о России (1931) высоко оценивал достижения СССР в области просвещения, политику Советского государства на международной арене.

С конца 1920-х взгляды Тагора становятся более радикальными. Откликаясь на подъем национально-освободительного движения 1929–1934, в романе Четыре части (1934), он поднимает вопрос о правомерности насилия как средства социальной борьбы. Проза этих лет – психологические повести Две сестры (1933), Цветник (1934). В Рассказе мусульманки красной нитью проходит предупреждение об опасности религиозно-общинного фанатизма.

Поэтические сборники Мохуа (1929), Голос леса (1931), Завершение (1932), Снова (1932), Пестрое (1933), Последняя октава (1935) носят созерцательный характер. Тагор – автор многочисленных пьес – Жертвоприношение (1890), Почта (1912) и др., популярных лирических песен на собственные тексты.

В возрасте 68 лет начал заниматься живописью – преимущественно акварелью и рисунком. Выставлялся в Мюнхене, Нью-Йорке, Париже, Москве. Живописные и графические работы Тагора, исполненные в свободной манере, созерцательно-философские по настроению, оказали влияние на развитие индийского искусства 20 в.

Последние поэтические сборники – Листья (1936), У края (1938), Вечерний светильник (1938), Рожденный вновь (1940), Во время болезни (1940), Выздоровление (1941), В день рождения (1941), Последние стихи (1941).

Удостоен почетной степени четырех университетов Индии, являлся почетным доктором Оксфордского университета. В 1915 получил рыцарское звание, однако через четыре года, после расстрела британскими войсками мирной демонстрации в Амритсаре, отказался от него.

Его сочинения были известны в России еще до революции. Творчество Тагора представлялось тогда под углом модных символическо-теософских воззрений, отмечалось его жизнелюбие и национальный колорит. После Октябрьской революции интерес к его творчеству не пропал, поскольку тема национально-освободительной борьбы была актуальным направлением советской внешней политики, а борьба с вековыми предрассудками – политики внутренней. В СССР с 1955 по 1981 было издано 3 собрания сочинений Тагора (в 8-ми, 12-ти и 4-х томах)

Творческая и общественная деятельность Тагора дали мощный импульс развитию не только бенгальской, но и индийской культуры в целом. Он обогатил поэзию новыми формами и стихотворными размерами, заложил основы жанра рассказа, социально-психологического романа, политической лирики. Индийцы поют его песни, (их написано около 3 тыс.), даже не зная, кто является их автором. Его стихотворение Душа народа (1911) стало гимном Индии.

Издания: Тагор Р. Собрание сочинений в 4-х тт . М., 1981; Избранные произведения .М.,Панорама,1999.

(1861-1941) индийский писатель и философ

Рабиндранат Тагор принадлежал к одному из древнейших индийских кланов, корни которого уходили в глубь веков. Еще на рубеже XII-XIII веков его предки занимали влиятельное положение при дворе правителей Бенгалии. Ко времени появления на свет Рабиндраната, клан Тагоров поселился в Калькутте, в центре которой стоял их семейный особняк.

Будущий писатель был младшим из четырнадцати сыновей, и это обстоятельство определило его особые отношения с матерью и отцом. До четырнадцати лет мальчик жил дома под опекой родителей, хотя своего отца видел редко: тот был брахманом и проводил большую часть жизни в паломничествах к святым местам. Первоначально юношу обучали домашние учителя, а затем по примеру своих старших братьев он начал учиться в закрытой английской школе.

Литературное дарование Рабиндраната Тагора проявилось еще в раннем детстве. Но английские учителя не обратили внимания на способности мальчика, поскольку в это время Тагор еще не овладел английским языком и писал только на бенгали.

В 1875 году он испытал одно из самых сильных потрясений в своей жизни - скоропостижно умерла его мать. Ее смерть вызвала у него такую сильную депрессию, что отцу пришлось увезти сына в длительную поездку по предгорьям Гималаев.

По возвращении Рабиндранат продолжил образование, но не в английской школе, а в педагогическом училище, где преподавание велось на языке бенгали. После ее окончания, Рабиндранат Тагор провел несколько лет в бенгальской академии, где изучал историю культуры и истории Индии. В это время он уже постоянно печатается в различных литературных журналах, а в 1879 году, когда ему исполняется семнадцать лет, выпускает первое крупное произведение - поэму «История поэта».

Однако литературные пристрастия Рабиндраната Тагора не находят должного понимания в семье, и отец отправляет его в Англию, чтобы Рабиндранат стал студентом Лондонского университета. Тагор прожил в Англии почти два года. Он прилежно изучал право, но главные его интересы лежали в области английской литературы и истории.

Находясь в Лондоне, он постоянно печатался в индийских журналах, а по возвращении собрал свои записки и опубликовал их в виде книги, назвав ее «Письма путешественника в Европу». Так и не получив адвокатского диплома, Рабиндранат Тагор возвращается в Индию. Боясь отцовского гнева, он поселяется в Калькутте в семье своего старшего брата, служившего там городским судьей. Лишь через несколько месяцев отец сменил гнев на милость, и Рабиндранат смог вернуться в родной дом. К этому времени он был уже автором крупного романа «Берег Бибхи», в котором рассказывается история раджи, пытавшегося победить алчность с помощью мудрости и человечности, но потерпевшего сокрушительное поражение.

В 1883 году жизнь Рабиндраната Тагора круто меняется. Выполняя волю отца, он женится на десятилетней девушке Мриналине Дели. В отличие от многих других семей, Тагор не только бережно воспитывает свою жену, но и не мешает ей учиться. В результате она становится одной из самых образованных индийских женщин и по совету мужа переводит на английский язык древнеиндийский эпос «Рамаяна». Когда жена Тагора повзрослела, у них в семье родились два сына и три дочери.

В 1890 году Рабиндранат Тагор был вынужден покинуть свой дом, поскольку отец поручил ему управление родовыми поместьями в восточной Бенгалии. Он поселился в плавучем доме на воде и сочетал литературные занятия с административной деятельностью.

Именно на реке Падма, Рабиндранат Тагор написал свои основные сборники стихотворений и на протяжении всей последующей жизни считал это время лучшим периодом своего творчества. Сюжеты его стихов были навеяны индийским фольклором, а также образами классической поэзии Востока. Благодаря особой мелодичности многие стихотворения Тагора сразу же становились песнями, утрачивая связь с их автором.

Одновременно с сочинением стихов он работает над прозой, выпускает сборник рассказов, основная проблематика которых связана с окружающей его жизнью.

В 1901 году Рабиндранат Тагор наконец смог соединиться со своей семьей, после краткого пребывания в Калькутте они переехали в семейное поместье неподалеку от города, где вместе с пятью учителями Тагор открыл собственную школу. Поскольку отец отказался дать деньги на это предприятие, жена писателя продала часть своих драгоценностей, а сам он был вынужден заложить авторское право на издание своих сочинений.

Для налаживания учебного процесса ему пришлось самому писать учебники и составлять хрестоматии классических текстов. После двух лет, наполненных постоянной работой, на него вновь обрушилась полоса несчастий: в 1902 году умирает его жена, а всего через несколько месяцев - младшая дочь. Тагор не успевает оправиться от утраты, как умирает его отец, и он становится наследником огромного состояния.

Однако материальные проблемы нисколько не занимают Тагора, и он передает право управления поместьями своим братьям, а сам целиком сосредотачивается на преподавании и общественной деятельности. В это время Рабиндранат Тагор впервые выступает и как философ, разрабатывающий собственную концепцию на основе традиционной индийской философии. Чтобы изложить ее, писатель прибегает к традиционному приему - пишет философский роман «Гора» (1907-1910). Это произведение, внешним сюжетом которого стала полемика индуиста и сторонника европейской цивилизации, становится своеобразным знаменем начинавшегося в Индии освободительного движения, направленного против господства англичан.

Одновременно Рабиндранат Тагор работает над наиболее значительным сборником стихотворений - «Гитанджали» («Жертвенные песнопения»). Текст сборника был переведен им на английский язык, и он был издан во многих странах мира. А всего через два года и в России вышел его русский перевод, выполненный Иваном Буниным . Одна из песен этого сборника - «Джанаганамана» - приобрела такую популярность, что после достижения Индией независимости стала государственным гимном страны.

В 1912 году Рабиндранат Тагор отправляется в длительную поездку в Англию и в США, поскольку решает направить своего сына не в английские учебные заведения, а в один из американских университетов. Во время этого путешествия Тагор много выступает с лекциями, тексты которых впоследствии публикует в виде книги.

В Англии писатель знакомится с крупнейшим философом XX века Бертраном Расселом , в доме которого проводит несколько дней. Во время поездки по США Тагор узнал, что ему присуждена Нобелевская премия по литературе за выдающиеся достижения в поэзии. Высокая награда была вручена английскому послу в Швеции, и лишь через несколько месяцев генерал-губернатор Индии торжественно передал ее Тагору. Примечательно, что денежную часть премии писатель пожертвовал своей школе, в которой на эти деньги был открыт университет с бесплатным обучением.

С этого времени начинается период признания творчества Тагора как в самой Индии, так и за ее пределами. В 1915 году английский король возводит его в рыцарское звание. Оксфордский университет присваивает ему степень почетного доктора.

Рабиндранат Тагор много путешествует, посещает различные страны мира, в том числе Советский Союз. Посол СССР в Берлине пригласил его на торжества, посвященные десятилетию Октябрьской революции. Однако Тагор далеко не сразу откликнулся на это приглашение и приехал в СССР лишь в 1930 году. Он проводит в Москве около двух месяцев: осматривает музеи, встречается с различными общественными деятелями, знакомит советских людей и со своей выставкой картин.

Вернувшись в Индию, Рабиндранат Тагор вновь поселяется в своем поместье, где продолжает литературную и преподавательскую деятельность. В последние годы он увлекается драматургией и передает свои пьесы в различные коллективы для постановки.

После начала Второй мировой войны Тагор выступает с воззванием, направленным против фашизма. Но уже в это время писатель был смертельно болен. Английские врачи пытались спасти его жизнь, но он долго отказывался от операции, поскольку считал, что это осквернит чистоту его тела. Когда операция наконец была сделана, она уже не принесла ожидаемого эффекта. В 1941 году Рабиндранат Тагор умер в своем поместье неподалеку от Калькутты.

=Рабиндранат Тагор - поэзия мудрости=

“ К а ж д о е д и т я п р и х о д и т в м и р с в е с т ь ю , ч т о Б о г е щ е н е р а з о ч а р о в а л с я в л ю д я х ”

Р . Т а г о р

Сегодня я хочу остановиться на творчестве удивительного человека. Немногим дается трудное умение жить. В полной мере этим умением владел замечательный индийский писатель, вдохновенный поэт-лирик, романист, новеллист, драматург, композитор, основатель двух университетов - Рабиндранат Тагор. Для бельгальцев Рабиндранат Тагор не только великий поэт, не только пример замечательного образа жизни, но и неотторжимая часть их собственной жизни. Они растут с языком Тагора на устах,и лучшим своим чувствам нередко дают выход его же словами, его же поэзией. Необычайно богата его жизнь, богата событиями не только внешними, но и внутренними, духовными.

Рабиндранат Тагор и его поэзия

Родился Рабиндранат Тагор в 1861 году в семье, известной всей тогдашней Бенгалии. Он был младшим из 14 детей. Его дед Дворконатх обладал поистине сказочными богатствами. Ему принадлежали индиговые фабрики, угольные шахты, сахарные и чайные плантации, огромные поместья.

Отец Дебендронатх, прозванный Махарши (Великим мудрецом), сыграл важную роль в пробуждении национального самосознания индийцев. Разнообразными талантами были наделены многочисленные братья и сестры Тагора. В этой семье царила атмосфера артистичности, гуманности, взаимного уважения, атмосфера, в которой пышным цветом распускались все дарования.

Рабиндранат Тагор в 1873 г

Рабиндранат Тагор начал писать стихи в 8 лет. Единственным достоинством этих первых опытов, шутливо писал он впоследствии, было то, что они затерялись. Мать Тагора умерла, когда ему было 14 лет. Потеряв маму, мальчик стал вести замкнутую жизнь, отзвуки этой потери прошли через всю его жизнь.

Sarada Devip (мама Тагора)

Воспоминанье
Я никогда не вспоминаю мать,
И лишь порой, когда я выбегаю
На улицу - с мальчишками играть,
Какая-то мелодия внезапно
Овладевает мной, не знаю где родясь,
И кажется мне, словно это мама
Вошла ко мне, с моей игрой слилась.
Она, качая колыбель мою,
Быть может, эту песню напевала,
Но все ушло, и мамы больше нет,
И песни маминой не стало.

Но в месяце ашшин, средь зарослей жасмина
Как только начинает рассветать,
И влажен ветер, пахнущий цветами,
И тихо плещется волна,
В моей душе встают воспоминанья,
И мне является она.
А верно, мама часто приносила
Цветы, чтоб вознести моления богам;
Не оттого ль благоуханье мамы
Я слышу всякий раз, входя во храм?

Я никогда не вспоминаю мать.
Но, глядя из окошка спальной
На мир, который взором не обнять,
На синеву небес, я чувствую, что снова
В мои глаза глядит она
Внимательным и нежным взглядом,
Как в золотые времена,
Когда, меня сажая на колени,
Она смотрела мне в глаза.
И взор ее тогда во мне запечатлялся,
И от меня закрыл он небеса.
Рабиндранат Тагор

Тагор с женой Мриналини Деви (1883)

В 22 года Р. Тагор женится. И становится папой пятерых детей.
Есть любовь, которая вольно плавает по небу. Эта любовь согревает душу.
А есть любовь, которая растворяется в повседневных делах. Эта любовь вносит тепло в семью.

Рабиндранат Тагор с старшим сыном и дочкой

Первый же вышедший в свет сборник стихов «Вечерние песни» прославил молодого поэта. С этого времени из-под его пера непрерывным потоком выходят сборники стихов, рассказов, романы, драмы, статьи - можно только поражаться неисчерпаемой мощи его гения.

В 1901 году поэт с семьей переезжает в семейное поместье под Калькуттой и открывает вместе с пятью сподвижниками школу, для чего продает авторское право на издание своих книг.
Через год любимая жена умирает, эту смерть он переживал очень тяжело.

Когда тебя во сне моем не вижу,
Мне чудится, что шепчет заклинанья
Земля, чтобы исчезнуть под ногами.
И за пустое небо уцепиться,
Поднявши руки, в ужасе хочу я…
(перевод А.Ахматовой)

Но на этом несчастья не закончились. На следующий год от туберкулеза умирает одна из дочек, а в 1907 - скончался от туберкулеза младший сын.

Хочешь все поменять, но напрасны старания:
Остается все точно таким же. как ранее.
Если горести все уничтожишь ты, вскорости
Обратятся недавние радости в горести

В 1912 году со старшим сыном Рабиндранат Тагор уезжает в США, делая остановку в Лондоне. Здесь он показал свои стихи своему знакомому писателю Уильяму Ротенстайну. Тагор становится известным в Англии, в Америке.
С величайшим ликованием было встречено во всей Азии присуждение в 1913 году Тагору Нобелевской премии- признание его неоспоримых заслуг.
Р. Тагор никогда в своей жизни, даже в самые трудные минуты, не терял своего неизбывного оптимизма, веры в неминуемое конечное торжество добра над злом.

В расщелине стены, среди ночной прохлады,
Расцвел цветок. Ничьи не радовал он взгляды.
Его безродного, убожество корят
А солнце говорит:»Как поживаешь, брат?»

Его любимый образ - текущая река: иногда небольшая речушка Копаи, иногда полноводная Падма, а иногда всеувлекающий поток времени и пространства. Таким мы видим и его творчество: насыщенным, разнообразным, питающим…

р. Падма

От его творчества исходит свет, помогающий найти себя. В древней Индии на поэта смотрели как на “риши” - пророка, водительствующего меж людей. Почти в 70 лет Рабиндранат Тагор открыл для себя живопись. И следующие годы посвятил себя рисованию.
«Утро моей жизни было исполнено песен, пусть закат моих дней будет исполнен красок», — говорил Тагор. После себя он оставил не только тысячи красивейших строк, но и около 2-х тысяч картин и рисунков.

Живописи он не учился, а рисовал, как чувствовало сердце. Его картины-импульсы написаны быстро, вдохновенно и уверенно. Это выплеск эмоций на бумагу. «Я поддался чарам линий…» — говорил он впоследствии. Витиеватыми узорами Тагор заполнял зачеркнутые места на страницах своих рукописей. В итоге - эти узоры вылились в картины, вдохновляющие многих молодых художников на творчество, а в Индии появилось новое течение в искусстве.

Его выставки проходили во многих странах мира, они покоряли людей своей искренностью и самобытностью и хорошо продавались. Деньги с продажи картин Тагор вкладывал в создание университета.
Сейчас его картины чаще всего можно встретить в частных коллекциях. В 2010 году коллекция из 12 картин Рабиндраната Тагора была продана за 2.2 млн долларов.
Поэт является автором текста гимнов Бангладеш и Индии.

Rabindranath Tagore

В этом солнечном мире я не хочу умирать,
Вечно жить бы хотел в этом цветущем лесу,
Там, где люди уходят, чтобы вернуться опять,
Там, где бьются сердца и цветы собирают росу.

Всей своей жизнью от утверждал, что ногами надо касаться земли, а головой уходить в небо. Лишь во взаимодействии житейской и духовной жизни человек может рассчитывать на успех своего внутреннего поиска.

В поздний час пожелавший отрешиться от мира сказал:
«Нынче к богу уйду я, мне дом мой обузою стал.
Кто меня колдовством у порога держал моего?»
Бог сказал ему: «Я». Человек не услышал его.
Перед ним на постели, во сне безмятежно дыша,
Молодая жена прижимала к груди малыша.
«Кто они - порождения майи?» - спросил человек.
Бог сказал ему: «Я». Ничего не слыхал человек.
Пожелавший от мира уйти встал и крикнул: «Где ты,божество?»
Бог сказал ему: «Здесь». Человек не услышал его.
Завозился ребенок, заплакал во сне, завздыхал.
Бог сказал: «Возвратись». Но никто его не услыхал.
Бог вздохнул и воскликнул: «Увы! Будь по-твоему,пусть.
Только где ты найдешь меня, если я здесь остаюсь».
(перевод В.Тушновой)

Тагор считал личность высшей ценностью и сам был воплощением цельного человека. Слово для него было не единицей информации или описания, но зовом и вестью. В течение всей своей долгой жизни с удивительной гармоничностью Рабиндранат Тагор объединяет в своем творчестве противоречия между духом и плотью, человеком и обществом, между поисками истины и наслаждением красотой. А красоту он чувствовал со свойственной лишь немногим тонкостью. И с высоким, благородным вдохновением умел воссоздать ее в своих лирических стихах, составляющих может быть лучшее из всего, что им написано.

Что-то от легких касаний, что-то от смутных слов,-
Так возникают напевы - отклик на дальний зов.
Чампак средь чаши весенней,
полаш в пыланье цветенья
Подскажут мне звуки и краски,-
путь вдохновенья таков.
Всплеском мгновенным возникнет что-то,
Виденья в душе - без числа, без счета,
А что-то ушло, отзвенев,- не уловишь напев.
Так сменяет минуту минута - чеканный звон бубенцов.
(перевод М.Петровых)

Для современной бенгальской литературы Тагор по -прежнему маяк, по которому ориентируются. Нестареющая поэзия Тагора становится все популярнее. Подобно тому, как Махатму Ганди величают отцом индийской нации, Рабиндранат Тагор по праву может быть назван отцом индийской литературы. Тагор познал старость тела, но не старость души. И в этой неувядающей молодости секрет долголетия памяти о нем.

Стихотворные миниатюры Рабиндранат Тагора

Дом себе кто-то построил —
Значит, разрушился мой.
Я заключил перемирье —
Кто-то пошёл войной.
Если я тронул струны —
Где-то замолк их звон.
Круг замыкается там же,
Где начинается он.

***
Перед ошибками захлопываем дверь.
В смятенье истина:»Как я войду теперь?»

“О плод! О плод! - кричит цветок.
Скажи, где ты живешь, дружок?”
“Ну что ж, - смеется плод, - смотри:
Я у тебя живу внутри”.

* * *
“Не ты ли, - спросил я однажды судьбину, -
Толкаешь меня так безжалостно в спину?”
Она прохрипела с усмешкою злою:
“Тебя погоняет твое же былое”.

* * *
Откликается эхо на все, что услышит кругом:
Оказаться оно не желает ничьим должником.

* * *
Проснулся малютка-цветок. И внезапно возник
Весь мир перед ним, как огромный прекрасный цветник.
И так он вселенной сказал, изумлённо моргая:
“Пока я живу, поживи-ка и ты, дорогая”.

***
Цветок увял и так решил:»Беда,
Весна ушла из мира навсегда»

***
Туча, которую зимние ветры
Гнали по небу осенним днем,
Смотрит полными слез глазами,
Словно вот-вот разразится дождем.

***
Ты не справился даже с тем,
Что досталось само собой.
Как ты справишься, получив
Все желаемое тобой?

***
Пессимизм — форма душевного алкоголизма.

***

***
Копил я мудрость многих лет,
упорно постигал добро и зло,
я в сердце столько рухляди скопил,
что стало сердцу слишком тяжело.

***
Листок цветку поведал в роще сонной,
Что страстно в свет влюбилась тень.
Цветок узнал о скромнице влюбленной
И улыбается весь день.

Пятнадцать изречений Рабиндраната Тагора, способных поддержать в трудную минуту

7 августа 1941 года после долгой болезни ушёл из жизни Рабиндранат Тагор - выдающийся индийский поэт, писатель, композитор, художник и общественный деятель. Он всегда жил в соответствии со своими убеждениями и мнением, что нельзя оставаться в стороне, когда творится несправедливость. Но широкой публике он известен в первую очередь своими лирическими произведениями.

Поэзия Рабиндраната Тагора была переведена на многие языки мира и рассматривалась на Западе как духовная литература, что навязало поэту образ своеобразного пророка. Сам Тагор полагал, что западные читатели его переоценивают, однако творчество его по сей день ценится во всём мире за простую мудрость, пронизывающую его произведения.

В память об этом великом человеке, «Комсомолка» выбрала для вас пятнадцать его изречений, способных поддержать в трудную минуту, наставить на путь истинный или заставить переосмыслить свою жизнь.

В действительности часто именно наша моральная сила дает нам возможность весьма успешно творить зло.

Верность в любви требует воздержания, но только с помощью ее можно познать сокровенную прелесть любви.

Даже шайка разбойников должна соблюдать какие-то требования морали, чтоб остаться шайкой; они могут грабить весь мир, но не друг друга.

Если на пути к совершенству придерживаться разумного воздержания, не пострадает ни одна черта человеческого характера, напротив, все они заиграют еще более яркими красками.

Есть любовь, которая вольно плавает по небу. Эта любовь согревает душу. А есть любовь, которая растворяется в повседневных делах. Эта любовь вносит тепло в семью.

Звезды не боятся, что их примут за светляков.

Когда у какой-либо одной религии возникает претензия заставить все человечество принять ее доктрину, она становится тиранией.
Кто слишком много думает о том, чтобы делать добро, тому нет времени быть добрым.

Ложь никогда не сможет вырасти в истину, вырастая в силе.

Многие глупцы считают супружество простым союзом. Потому-то этим союзом так пренебрегают после свадьбы.

Пессимизм - форма душевного алкоголизма, он отвергает здоровые напитки и увлекается хмельным вином обличения; оно повергает его в болезненное уныние, от которого он ищет спасения в еще более сильном дурмане.

Плача по солнцу, не замечаешь звезд.

Погрязнув в наслаждениях, мы перестаем ощущать всякое удовольствие.

Сколь бы счастливым ни чувствовал себя пьяница от вина, он далек от истинного счастья, потому что для него это счастье, для других - горе; сегодня это счастье, завтра - несчастье.

Человек хуже животного, когда он становится животным.

Http://nasati.ru/rabindranat-tagor.html

Всеуничтожение

Везде царит последняя беда. Весь мир она наполнила рыданьем, Все затопила, как водой, страданьем. И молния средь туч - как борозда. На дальнем бреге смолкнуть гром не хочет, Безумец дикий вновь и вновь хохочет, Безудержно, не ведая стыда. Везде царит последняя беда. Разгулом смерти жизнь пьяна теперь, Миг наступил - и ты себя проверь. Дари ей все, отдай ей все подряд, И не смотри в отчаянье назад, И ничего уж больше не таи, Склоняясь головою до земли. Покоя не осталось и следа. Везде царит последняя беда. Дорогу должно выбрать нам сейчас: У ложа твоего огонь погас, В кромешном мраке затерялся дом, Ворвалась буря внутрь, бушует в нем, Строенье потрясает до основ. Неужто ты не слышишь громкий зов Твоей страны, плывущей в никуда? Везде царит последняя беда. Стыдись! И прекрати ненужный плач! От ужаса лицо свое не прячь! Не надвигай край сари на глаза. Из-за чего в душе твоей гроза? Еще твои ворота на запоре? Ломай замок! Уйди! Исчезнут вскоре И радости и скорби навсегда. Везде царит последняя беда. Ужель твой голос скроет ликованье? Неужто в пляске, в грозном колыханье Браслетам на ногах не зазвучать? Игра, которой носишь ты печать,- Сама судьба. Забудь, что было прежде! В кроваво-красной приходи одежде, Как ты пришла невестою тогда. Везде, везде - последняя беда. Перевод А. Ахматовой

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Герой Бенгалии

* * *

Дожди иссякли, зазвучал разлуки голос одинокий. Собрать напевы срок настал,- перед тобою путь далекий. Отгрохотал последний гром, причалил к берегу паром,- Явился бха дро, не нарушив сроки. В кадамбовом лесу желтеет пыльцы цветочной легкий слой. Соцветья ке токи забыты неугомонною пчелой. Объяты тишиной леса, таится в воздухе роса, И на свету от всех дождей - лишь блики, отблески, намеки. Перевод М.Петровых

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Женщина

Ты не только творение бога, не земли порожденье ты,- Созидает тебя мужчина из душевной своей красоты. Для тебя поэты, о женщина, дорогой соткали наряд, Золотые нити метафор на одежде твоей горят. Живописцы твой облик женский обессмертили на холсте В небывалом еще величье, в удивительной чистоте. Сколько всяческих благовоний, красок в дар тебе принесли, Сколько жемчуга из пучины, сколько золота из земли. Сколько нежных цветов оборвано для тебя в весенние дни, Сколько истреблено букашек, чтоб окрасить твои ступни. В этих сари и покрывалах, свой застенчивый пряча взгляд, Сразу ты недоступней стала и таинственнее стократ. По-иному в огне желаний засияли твои черты. Существо ты - наполовину, полувоображение ты. Перевод В.Тушновой

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Жизнь

В этом солнечном мире я не хочу умирать, Вечно жить бы хотел в этом цветущем лесу, Там, где люди уходят, чтобы вернуться опять, Там, где бьются сердца и цветы собирают росу. Жизнь идет по земле вереницами дней и ночей, Сменой встреч и разлук, чередою надежд и утрат,- Если радость и боль вы услышите в песне моей, Значит, зори бессмертия сад мой в ночи озарят. Если песня умрет, то, как все, я по жизни пройду - Безымянною каплей в потоке великой реки; Буду, словно цветы, я выращивать песни в саду - Пусть усталые люди заходят в мои цветники, Пусть склоняются к ним, пусть срывают цветы на ходу, Чтобы бросить их прочь, когда в пыль опадут лепестки. Перевод Н. Воронель.

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Жизнь драгоценна

Знаю - виденью этому однажды конец придет. На веки мои тяжелые последний сон упадет. А ночь, как всегда, наступит, и в ярких лучах сиять В проснувшуюся вселенную утро придет опять. Жизни игра продолжится, шумная, как всегда, Под каждую крышу явится радость или беда. Сегодня с такими мыслями гляжу я на мир земной, Жадное любопытство сегодня владеет мной. Нигде ничего ничтожного не видят глаза мои, Кажется мне бесценною каждая пядь земли. Сердцу любые малости дороги и нужны, Душе - бесполезной самой - нет все равно цены! Мне нужно все, что имел я, и все, чего не имел, И что отвергал когда-то, что видеть я не умел. Перевод В.Тушновой

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

* * *

Из тучи - грохот барабана, могучий рокот непрестанный... Волна глухого гула мне сердце всколыхнула, Его биенье в громе потонуло. Таилась боль в душе, как в бездне,- чем горестней, тем бессловесней, Но ветер влажный пролетел, и лес протяжно зашумел, И скорбь моя вдруг зазвучала песней. Перевод М.Петровых

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

* * *

Из тьмы я пришел, где шумят дожди. Ты сейчас одна, взаперти. Под сводами храма своего путника приюти! С дальних троп, из лесных глубин принес я тебе жасмин, Дерзко мечтая: захочешь его в волосы ты вплести? Медленно побреду назад в сумрак, полный звона цикад, Ни слова не произнесу, только флейту к губам поднесу, Песню мою - мой прощальный дар - посылая тебе с пути. Перевод Ю. Нейман.

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

* * *

Индиец, ты гордость свою не продашь, Пусть нагло глядит на тебя торгаш! Он прибыл с Запада в этот край,- Но шарфа ты светлого не снимай. Твердо иди дорогой своей, Не слушая лживых, пустых речей. Сокровища, скрытые в сердце твоем, Достойно украсят смиренный дом, Венцом незримым оденут чело, Владычество золота сеет зло, Разнузданной роскоши нет границ, Но ты не смущайся, не падай ниц! Своей нищетою будешь богат,- Покой и свобода дух окрылят. Перевод Н.Стефановича

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Индия-лакшми

О ты, чарующая людей, о земля, сияющая в блеске солнца лучей, великая Мать матерей, Долы, омытые Индом шумящим, ветром - лесные, дрожащие чаши, С Гималайскою в небо летящей снежной короной своей; В небе твоем солнце взошло впервые, впервые леса услышали веды святые, Впервые звучали легенды, песни живые, в домах твоих и в лесах, в просторах полей; Ты - вечно богатство цветущее наше, народам дающая полную чашу, Ты - Джамна и Ганга, нет краше, привольней, ты - жизни нектар, молоко матерей! Перевод Н.Тихонова

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

К цивилизации

Лес верни нам. Возьми свой город, полный шума и дымной мглы. Забери свой камень, железо, поваленные стволы. Современная цивилизация! Пожирательница души! Возврати нам тень и прохладу в священной лесной тиши. Эти купанья вечерние, над рекою закатный свет, Коров пасущихся стадо, тихие песни вед, Пригоршни зерен, травы, из коры одежды верни, Разговор о великих истинах, что всегда мы в душе вели, Эти дни, что мы проводили, в размышленья погружены. Даже царские наслаждения мне в тюрьме твоей не нужны. Я свободы хочу. Хочу я снова чувствовать, что лечу, Чтобы снова вернулись силы в сердце мое, хочу. Знать хочу, что разбиты оковы, цепи хочу разъять. Вечный трепет сердца вселенной хочу ощутить опять. Перевод В.Тушновой

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Карма

Я утром звал слугу и не дозвался. Взглянул - дверь отперта. Вода не налита. Бродяга ночевать не возвращался. Я без него, как на беду, одежды чистой не найду. Готова ли еда моя, не знаю. А время шло и шло... Ах так! Ну хорошо. Пускай придет - я проучу лентяя. Когда он в середине дня пришел, привествуя меня, Сложив почтительно ладони, Я зло сказал: "Тотчас прочь убирайся с глаз, Мне лодырей не нужно в доме". В меня уставя тупо взор, он молча выслушал укор, Затем, помедливши с ответом, С трудом слова произнеся, сказал мне: "Девочка моя Сегодня умерла перед рассветом". Сказал и поспешил скорей к работе приступить своей. Вооружившись полотенцем белым, Он, как всегда до этих пор, прилежно чистил, скреб и тер, Пока с последним не покончил делом. * Карма - зд. воздаяние. Перевод В.Тушновой .

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Клич

Не сможет вспять нас повернуть Никто и никогда. А тех, кто преградит нам путь, Несчастье ждет, беда. Мы путы рвем. Вперед, вперед - Сквозь зной, сквозь холод непогод! А тем, кто сети нам плетет, Самим попасть туда. Беда их ждет, беда. То Шивы клич. Вдали поет Его призывный рог. Зовет полдневный небосвод И тысяча дорог. С душой сливается простор, Лучи пьянят, и гневен взор. А тех, кто любит сумрак нор, Лучи страшат всегда. Беда их ждет, беда. Все покорим - и высь вершин, И океан любой. О, не робей! Ты не один, Друзья всегда с тобой. А тем, кого терзает страх, Кто в одиночестве зачах, Остаться в четырех стенах На долгие года. Беда их ждет, беда. Очнется Шива. Протрубит. Взлетит наш стяг в простор. Преграды рухнут. Путь открыт. Закончен давний спор. Пусть взбитый океан кипит И нас бессмертьем одарит. А тем, кто смерть, как бога, чтит, Не миновать суда! Беда их ждет, беда. Перевод А.Ревича

Рабиндранат Тагор. Избранное. Школьная библиотека. Перевод с бенгальского. Москва: Просвещение, 1987.

* * *

Когда страданье приведет Меня к порогу твоему, Ты позови его и сам Дверь отвори ему. Оно все бросит, чтоб взамен Изведать рук счастливый плен; Тропою поспешит крутой На свет в твоем дому... Ты позови его и сам Дверь отвори ему. От боли песней исхожу; Заслушавшись ее, Хоть на минуту выйди в ночь, Покинь свое жилье. Как стриж, что бурей сбит во мгле, Та песня бьется по земле. Навстречу горю моему Ты поспеши во тьму, Ах, позови его и сам Дверь отвори ему. Перевод Т.Спендиаровой

Рабиндранат Тагор. Избранное. Школьная библиотека. Перевод с бенгальского. Москва: Просвещение, 1987.

* * *

Когда тебя во сне моем не вижу, Мне чудится, что шепчет заклинанья Земля, чтобы исчезнуть под ногами. И за пустое небо уцепиться, Поднявши руки, в ужасе хочу я. В испуге просыпаюсь я и вижу, Как шерсть прядешь ты, низко наклонившись, Со мною рядом неподвижно сидя, Собой являя весь покой творенья. Перевод А.Ахматовой

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

* * *

Когда-то, свадебным смущенная нарядом, Здесь, в мире суеты, со мной ты стала рядом, И было трепетно соприкасанье рук. По прихоти ль судьбы все совершилось вдруг? То был не произвол, не беглое мгновенье, Но тайный промысел и свыше повеленье. И прожил я свой век с любимою мечтой, Что будем, ты и я, единством и четой. Как из души моей ты черпала богато! Как много свежих струй влила в нее когда-то! Что создавали мы в волнении, в стыде, В трудах и бдениях, в победах и беде, Меж взлетов и потерь,- то, навсегда живое, Кто в силах довершить? Лишь мы с тобою, двое. Перевод С. Шервинского

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

* * *

Кто ты, далекий? Запела вдали Флейта... Качнулась, танцует змея, Слыша напев незнакомой земли. Чья это песня? В какие края Флейта сзывает нас... флейта твоя? Кружишься ты. Разметались, взвились Волосы, кольца. Как ветер легка, Рвется накидка твоя в облака, Дугами радуги брошена ввысь. Блеск, пробужденье, смятение, взлет! В водах волнение, чаща поет, Крылья шумят. От глубин до высот Все раскрывается - души и двери,- Флейта твоя в потаенной пещере, Флейта к тебе меня властно зовет! Низкие ноты, высокие ноты - Звуков смешение, волны без счета! Волны на волны и снова волна! Звуки врываются в край тишины,- В щели сознания, в смутные сны,- Солнце пьянеет, тонет луна! Танец восторженный ближе и ближе! Вижу потайное, скрытое вижу, Вихрем охваченный, в радости жгучей: Там в подземелье, в пещере, в ущелье, Флейта в руках твоих! Флейты веселье, Пьяную молнию вырвав из тучи, В землю врывается из темноты Соками - в чампу, в листы и цветы! Словно валы, напролом, сквозь запруды, Внутрь сквозь стены, сквозь толщу, сквозь груды Камня - в глубины! Повсюду! Повсюду Зов и заклятье, звенящее чудо! Мрак оставляя, Ползет вековая Скрытая в сердце-пещере змея. Свитая мгла Тихо легла,- Флейта ей слышится, флейта твоя! О, зачаруй, заколдуй, и со дна К солнцу, к ногам твоим выйдет она. Вызови, вызволи, вырви из теми! В ярком луче отовсюду видна, Будет, как пена, как вихрь и волна, Слитая в танце со всем и со всеми, Виться под звон, Распустив капюшон. Как подойдет она к роще в цвету, К небу и блеску, К ветру и всплеску! Пьяная светом! Вся на свету! Перевод З. Миркиной

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Мать-Бенгалия

В добродетелях и пороках, в смене взлетов, падений, страстей, О моя Бенгалия! Взрослыми сделай своих детей. У колен своих материнских не держи в домах взаперти, Пусть на все на четыре стороны разбегаются их пути. Пусть по всей стране разбредутся, поскитаются там и тут, Место в жизни пускай поищут и пускай его обретут. Их, как мальчиков, не опутывай, из запретов сплетая сеть, Пусть в страданьях учатся мужеству, пусть достойно встречают смерть. Пусть сражаются за хорошее, против зла подымая меч. Если любишь сынов, Бенгалия, если хочешь ты их сберечь, Худосочных, добропорядочных, с тишиной всегдашней в крови, Оторви от привычной жизни, от порогов прочь оторви. Дети - семьдесят миллионов! Мать, ослепшая от любви, Ты их вырастила бенгальцами, но не сделала их людьми. Перевод В.Тушновой

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Метафора

Когда одолеть преграды у реки не хватает сил, Затягивает пеленою стоячую воду ил. Когда предрассудков ветхих повсюду встает стена, Застывшей и равнодушной делается страна. Тропа, по которой ходят, остается торной тропой, Не пропадет она, сорной не зарастет травой. Кодексы мантр закрыли, преградили стране пути. Теченье остановилось. Некуда ей идти. Перевод В.Тушновой

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Морские волны

(Написано по случаю гибели лодок с паломниками у города Пури) Во тьме, словно бред бессвязной, свои разрушенья празднуй - О дикий ад! То ветра свист исступленный иль крыльев миллионы Кругом гремят? И с морем небо мгновенно слилось, чтобы взор вселенной Задернуть, ослепив. То молний внезапных стрелы иль это ужасный, белый Усмешек злобных извив? Без сердца, без слуха и зрения проносится в опьяненье Каких-то гигантов рать - В безумье все разрушать. Ни цвета, ни форм, ни линий. В бездонной, черной пучине - Смятенье, гнев. И мечется море с криком, и бьется в хохоте диком, Осатанев. И шарит - где же граница, чтоб о нее раздробиться, Где берегов черта? Васуки в грохоте, визге валы разбивает в брызги Ударом хвоста. Земля потонула где-то, и бурею вся планета Потрясена. И разрываются сети сна. Беспамятство, Ветер. Тучи. Нет ритма, и нет созвучий - Лишь пляска мертвеца. Смерть ищет опять чего-то,- она забирает без счета И без конца. Сегодня во мгле свинцовой ей надо добычи новой. И что же? Наугад, Не чувствуя расстояний, какие-то люди в тумане К смерти своей летят. Путь их бесповоротен. Вместилось несколько сотен Людей в ладью. Цепляется каждый за жизнь свою! Уже отбиваться трудно. И буря бросает судно: «Давай! Давай!» А вспенившееся море гремит, урагану вторя: «Давай! Давай!» Со всех сторон обступая, смерть кружится голубая, От злобы побледнев. Теперь не сдержать напора - и судно рухнет скоро: Моря ужасен гнев. Для бури и это шалость! Все спуталось, перемешалось - И небо и земля... Но рулевой - у руля. И люди сквозь мрак и тревогу, сквозь грохот взывают к богу: «О всеблагой! Смилуйся, о великий!» Несутся мольбы и крики: «Спаси! Укрой!» Но звать и молиться поздно! Где ж солнце? Где купол звездный? Где счастья благодать? И лет невозвратных были? И те, кого так любили? Здесь мачеха, а не мать! Пучина. Удары грома. Все дико и незнакомо. Безумье, мгла... А призракам нет числа. Не выдержал борт железный, проломано дно, и бездны Раскрыта пасть. Здесь царствует не Всевышний! Здесь мертвой природы хищной Слепая власть! Во тьме непроглядной звонко разносится крик ребенка. Смятенье, дрожь... А море словно могила: что не было или было - Не разберешь. Как будто ветер сердитый задул светильники чьи-то... И в тот же час Свет радости где-то погас. Как в хаосе мог безглазом возникнуть свободный разум? Ведь мертвое вещество, Бессмысленное начало - не поняло, не осознало Себя самого. Откуда ж сердец единство, бестрепетность материнства? Вот братья обнялись, Прощаясь, тоскуя, плача... О солнечный луч горячий, О прошлое, вернись! Беспомощно и несмело сквозь слезы их заблестела Надежда вновь: Светильник зажгла любовь. Зачем же всегда покорно мы смерти сдаемся черной? Палач, мертвец, Чудовище ждет слепое, чтоб все поглотить святое - Тогда конец. Но даже и перед смертью, дитя прижимая к сердцу, Не отступает мать. Ужели же все напрасно? Нет, злобная смерть не властна Дитя у нее отнять! Здесь - бездна и волн лавина, там - мать, защищая сына, Стоит одна. Кому же отнять его власть дана? Ее бесконечна сила: ребенка загородила, Прикрыв собой. Но в царстве смерти - откуда любви подобное чудо И свет такой? В ней жизни бессмертной зерна, источник чудотворный Неисчислимых щедрот. К кому прикоснется эта волна тепла и света, Тот матерь обретет. О, что ей весь ад восставший, любовью смерть поправшей, И грозный шквал! Но кто ей такую любовь даровал? Любовь и жестокость мести всегда существуют вместе,- Сплелись, борясь. Надежды, страхи, тревоги в одном обитают чертоге: Повсюду связь. И все, веселясь и плача, решают одну задачу: Где истина, где ложь? Природа разит с размаху, но в сердце не будет страха, Когда к любви придешь. А если чередованье расцвета и увяданья, Побед, оков - Лишь спор бесконечный двух богов? Перевод Н.Стефанович

Рабиндранат Тагор. Избранное. Школьная библиотека. Перевод с бенгальского. Москва: Просвещение, 1987.

Мужественная

Иль женщинам нельзя вести борьбу, Ковать свою судьбу? Иль там, на небе, Решен наш жребий? Должна ль я на краю дороги Стоять смиренно и в тревоге Ждать счастья на пути, Как дара неба... Иль самой мне счастья не найти? Хочу стремиться За ним в погоню, как на колеснице, Взнуздав неукротимого коня. Я верю: ждет меня Сокровище, которое, как чудо, Себя не пощадив, добуду. Не робость девичья, браслетами звеня, А мужество любви пусть поведет меня, И смело я возьму венок мой брачный, Не сможет сумрак тенью мрачной Затмить счастливый миг. Хочу я, чтоб избранник мой постиг Во мне не робость униженья, А гордость самоуваженья, И перед ним тогда Откину я покров ненужного стыда. Мы встретимся на берегу морском, И грохот волн обрушится, как гром,- Чтоб небо зазвучало. Скажу, с лица откинув покрывало: «Навек ты мой!» От крыльев птиц раздастся шум глухой. На запад, обгоняя ветер, Вдаль птицы полетят при звездном свете. Творец, о, не лиши меня ты дара речи, Пусть музыка души звенит во мне при встрече. Пусть будет в высший миг и наше слово Все высшее в нас выразить готово, Пусть льется речь потоком Прозрачным и глубоким, И пусть поймет любимый Все, что и для меня невыразимо, Пусть из души поток словесный хлынет И, прозвучав, в безмолвии застынет. Перевод М.Зенкевича

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Мы живем в одной деревне

В той же я живу деревне, что она. Только в этом повезло нам - мне и ей. Лишь зальется свистом дрозд у их жилья - Сердце в пляс пойдет тотчас в груди моей. Пара выращенных милою ягнят Под ветлой у нас пасется поутру; Если, изгородь сломав, заходят в сад, Я, лаская, на колени их беру. Называется деревня наша Кхонджона, Называется речушка наша Онджона, Как зовусь я - это здесь известно всем, А она зовется просто - наша Ронджона. Мы живем почти что рядом: я вон там, Тут она,- нас разделяет только луг. Их лесок покинув, может в рощу к нам Рой пчелиный залететь с гуденьем вдруг. Розы те, что в час молитв очередной В воду с гхата их бросают богу в дар, Прибивает к гхату нашему волной; А бывает, из квартала их весной Продавать несут цветы на наш базар. Называется деревня наша Кхонджона, Называется речушка наша Онджона, Как зовусь я - это здесь известно всем, А она зовется просто - наша Ронджона. К той деревне подошли со всех сторон Рощи манго и зеленые поля. По весне у них на поле всходит лен, Подымается на нашем конопля. Если звезды над жилищем их взошли, То над нашим дует южный ветерок, Если ливни гнут их пальмы до земли, То у нас в лесу цветет кодом-цветок. Называется деревня наша Кхонджона, Называется речушка наша Онджона, Как зовусь я - это здесь известно всем, А она зовется просто - наша Ронджона. Перевод Т.Спендиаровой

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Невозможное

Одиночество? Что это значит? Проходят года, Ты в безлюдье идешь, сам не зная, зачем и куда. Гонит месяц срабон над лесною листвой облака, Сердце ночи разрезала молния взмахом клинка, Слышу: плещется Варуни, мчится поток ее в ночь. Мне душа говорит: невозможное не превозмочь. Сколько раз непогожею ночью в объятьях моих Засыпала любимая, слушая ливень и стих. Лес шумел, растревоженный всхлипом небесной струи, Тело с духом сливалось, рождались желанья мои, Драгоценные чувства дала мне дождливая ночь, Но душа говорит: невозможное не превозмочь. Ухожу в темноту, по размокшей дороге бредя, И в крови моей слышится долгая песня дождя. Сладкий запах жасмина порывистый ветер принес. Запах дерева малоти, запах девических кос; В косах милой цветы эти пахли вот так же, точь-в-точь. Но душа говорит: невозможное не превозмочь. Погруженный в раздумье, куда-то бреду наугад. На дороге моей чей-то дом. Вижу: окна горят. Слышу звуки ситара, мелодию песни простой, Это песня моя, орошенная теплой слезой, Это слава моя, это грусть, отошедшая прочь. Но душа говорит: невозможное не превозмочь. Перевод А.Ревича.

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

* * *

Нисходит полумрак и синим краем сари Окутывает мир в его грязи и гари,- Дом развалившийся, одежды рваной срам. О, пусть, подобная спокойным вечерам, Скорбь о тебе сойдет в мой бедный дух и мглою Всю жизнь окутает с ее тоской былою, Когда влачился я, изношен, хил и хром. О, пусть она в душе, сливая зло с добром, Мне начертает круг для золотой печали. Желаний в сердце нет, волненья замолчали... Да не предамся вновь глухому мятежу,- Все бывшее ушло... Туда я отхожу, Где пламя ровное в светильнике свиданья, Где вечно радостен владыка мирозданья. Перевод С. Шервинского

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Ночь

О ночь, одинокая ночь! Под необъятным небом Сидишь ты и что-то шепчешь. Глядя в лицо вселенной, Волосы расплела, Ласкова и смугла... Что ты поешь, о ночь? Снова слышу твой клич. Но песен твоих доныне Я не могу постичь. Дух мой тобой вознесен, Взоры туманит сон. И кто-то в глуши души моей Песню твою поет, о любимая. Голосом легким твоим Вместе с тобой поет, Словно родной твой брат Заблудился в душе, одинок, И тревожно ищет дорог. Он гимны отчизны твоей поет И ждет ответа. И, дождавшись, навстречу идет... Будто беглые звуки эти Будят память о ком-то былом, Будто смеялся он здесь, и плакал, И звал кого-то в звездный свой дом. Снова он хочет сюда прийти - И не может найти пути... Сколько ласковых полуслов и стыдливых полуулыбок, Старых песен и вздохов души, Сколько нежных надежд и бесед любви, Сколько звезд, сколько слез в тиши, О ночь, он тебе дарил И во тьме твоей схоронил!.. И плывут эти звуки и звезды, Как миры, обращенные в прах, В бесконечных твоих морях. И когда на твоем берегу я сижу одинок, Окружают песни и звезды меня, Жизнь меня обнимает, И, усмешкой маня, Уплывает вперед, И цветет, и тает вдали, и зовет... Ночь, я нынче пришел опять, Чтобы в очи твои глядеть, Я хочу для тебя молчать И хочу для тебя петь. Там, где прежние песни мои, и мой потерянный смех, И мечтаний забытых рой, Сохрани мои песни, ночь, И гробницу для них построй. Ночь, я вновь для тебя пою, Знаю, ночь, я любовь твою. Песнь укрой от пристальной злобы, Схорони в заветном краю... Будет медленно падать роса, Будут мерно вздыхать леса. Тишина, подпершись рукою, Осторожно придет туда... Лишь порою, скользнув слезою, Упадет на гробницу звезда. Перевод Д. Голубкова

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

* * *

О бойшакх пылающий, внемли! Пусть твой горький вздох аскета возвестит распад расцвета, Пестрый сор сметет, кружа в пыли. Пусть уйдут воспоминанья, отголоски песни ранней, Дымка слез рассеется вдали. Утомление земное одолей, разрушь Омовеньем в жгучем зное, погруженьем в сушь. Утомленность каждодневным истреби в пыланье гневном, Гулом раковины грозным искупленье ниспошли, От блаженного покоя исцели! Перевод М.Петровых

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

* * *

О, всеединство разума, духа и бренной плоти! Тайна жизни, которая в вечном круговороте. От века не прерывается, исполненная огня, В небе игра волшебная звездных ночей и дня. Вселенная воплощает тревоги свои в океанах, В скалах крутых - суровость, нежность - в зорях багряных. Сплетенье существований, движущихся повсюду, Каждый в себе ощущает, как волшебство и чудо. Сквозь душу порой проносятся неведомых волн колебания, Каждый в себе вмещает вечное мироздание. Ложе соединенья с владыкою и творцом, Престол божества бессмертный ношу я в сердце моем. О, красота беспредельная! О, царь земли и небес! Я создан тобою, как самое чудесное из чудес. Перевод Н.Стефановича

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

* * *

О, я знаю, пройдут Мои дни, пройдут, И в каком-то году предвечерней порою Потускневшее солнце, прощаясь со мною, Улыбнется мне грустно В одну из последних минут. Будет флейта протяжно звучать при дороге, Будет мирно пастись возле заводи вол круторогий, Будет бегать ребенок у дома, Птицы песни свои заведут. А дни пройдут, мои дни пройдут. Прошу об одном, Об одном умоляю я: Пусть узнаю перед уходом, Зачем был я создан, Для чего позвала меня Зеленеющая земля? Зачем меня заставляло ночей молчание Слушать звездных речей звучание, Зачем, зачем волновало Душу сиянье дня? Вот о чем умоляю я. Когда мои дни пройдут, Земной окончится срок, Хочу, чтобы песня моя до конца дозвучала, Чтобы ясная, звучная нота ее увенчала. Чтобы жизнь приносила плоды, Как цветок, Хочу, чтоб в сиянии жизни этой Увидал я твой облик светлый, Чтоб венок свой Надеть на тебя я мог, Когда окончится срок. Перевод В. Тушновой

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Обыкновенная девушка

Я - девушка из онтохпура. Ясно, Что ты меня не знаешь. Я прочла Последний твой рассказ «Гирлянда Увянувших цветов», Шорот-Бабу Твоя остриженная героиня На тридцать пятом годе умерла. С пятнадцати случались с ней несчастья. Я поняла, что вправду ты волшебник: Ты девушке дал восторжествовать. Я о себе скажу. Мне лет немного, Но сердце я одно уж привлекла И ведала к нему ответный трепет. Но что я! Я ведь девушка как все, А в молодости многие чаруют. Будь добр, прошу я, напиши рассказ О девушке совсем обыкновенной. Она несчастна. То, что в глубине У ней необычайного таится, Пожалуйста, найди и покажи Так, чтоб потом все замечали это. Она так простодушна. Ей нужна Не истина, а счастье. Так нетрудно Увлечь ее! Сейчас я расскажу, Как это все произошло со мною. Положим, что его зовут Нореш. Он говорил, что для него на свете Нет никого, есть только я одна. Я этим похвалам не смела верить, Но и не верить тоже не могла. И вот он в Англию уехал. Вскоре Оттуда письма стали приходить, Не очень, впрочем, частые. Еще бы! Я думала - ему не до меня. Там девушек ведь тьма, и все красивы, И все умны и будут без ума От моего Нореша Сена, хором Жалея, что так долго был он скрыт На родине от просвещенных взоров. И вот в одном письме он написал, Что ездил с Лиззи на море купаться, И приводил бенгальские стихи О вышедшей из волн небесной деве. Потом они сидели на песке, И к их ногам подкатывались волны, И солнце с неба улыбалось им. И Лиззи тихо тут ему сказала: «Еще ты здесь, но скоро прочь уедешь, Вот раковина вскрытая. Пролей В нее хотя одну слезу, и будет Жемчужины дороже мне она». Какие вычурные выраженья! Нореш писал, однако: «Ничего, Что явно так слова высокопарны, Зато они звучат так хорошо. Цветов из золота в сплошных алмазах Ведь тоже нет в природе, а меж тем Искусственность цене их не мешает». Сравненья эти из его письма Шипами тайно в сердце мне вонзались. Я - девушка простая и не так Испорчена богатством, чтоб не ведать Действительной цены вещам. Увы! Что там ни говори, случилось это, И не могла ему я отплатить. Я умоляю, напиши рассказ О девушке простой, с которой можно Проститься издали и навсегда Остаться в избранном кругу знакомых, Вблизи владелицы семи машин. Я поняла, что жизнь моя разбита, Что мне не повезло. Однако той, Которую ты выведешь в рассказе, Дай посрамить врагов в отместку мне. Я твоему перу желаю счастья. Малати имя (так зовут меня) Дай девушке. Меня в ней не узнают. Малати слишком много, их не счесть В Бенгалии, и все они простые. Они на иностранных языках Не говорят, а лишь умеют плакать. Доставь Малати радость торжества. Ведь ты умен, твое перо могуче. Как Шакунталу, закали ее В страданиях. Но сжалься надо мною. Единственного, о котором я Всевышнего просила, ночью лежа, Я лишена. Прибереги его Для героини твоего рассказа. Пусть он пробудет в Лондоне семь лет, Все время на экзаменах срезаясь, Поклонницами занятый всегда. Тем временем пускай твоя Малати Получит званье доктора наук В Калькуттском университете. Сделай Ее единым росчерком пера Великим математиком. Но этим Не ограничься. Будь щедрей, чем бог, И девушку свою отправь в Европу. Пусть тамошние лучшие умы, Правители, художники, поэты, Пленятся, словно новою звездой, Как женщиною ей и как ученой. Дай прогреметь ей не в стране невежд, А в обществе с хорошим воспитаньем, Где наряду с английским языком Звучат французский и немецкий. Надо, Чтоб вкруг Малати были имена И в честь ее готовили приемы, Чтоб разговор струился, точно дождь, И чтобы на потоках красноречья Она плыла уверенней в себе, Чем лодка с превосходными гребцами. Изобрази, как вкруг нее жужжат: «Зной Индии и грозы в этом взоре». Замечу, между прочим, что в моих Глазах, в отличье от твоей Малати, Сквозит любовь к создателю одна И что своими бедными глазами Не видела я здесь ни одного Благовоспитанного европейца. Пускай свидетелем ее побед Стоит Нореш, толпою оттесненный. А что ж потом? Не стану продолжать! Тут обрываются мои мечтанья. Еще ты на всевышнего роптать, Простая девушка, имела смелость? Перевод Б.Пастернака

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Обыкновенный человек

На закате, с палкой под мышкой, с ношей на голове, Шагает домой крестьянин вдоль берега, по траве. Если спустя столетья, чудом, каким ни есть, Вернувшись из царства смерти, он явится снова здесь, В облике том же самом, с тем же самым мешком, Растерянный, в изумленье осматриваясь кругом,- Какие толпы народа сбегутся к нему тотчас, Как все окружат пришельца, с него не спуская глаз, Как жадно каждое слово будут они ловить О жизни его, о счастье, горестях и любви, О доме и о соседях, о поле и о волах, О думах его крестьянских, житейских его делах. И повесть о нем, который не знаменит ничем, Тогда покажется людям поэмою из поэм. Перевод В.Тушновой

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Отречение

В поздний час пожелавший отрешиться от мира сказал: "Нынче к богу уйду я, мне дом мой обузою стал. Кто меня колдовством у порога держал моего?" Бог сказал ему: "Я". Человек не услышал его. Перед ним на постели, во сне безмятежно дыша, Молодая жена прижимала к груди малыша. "Кто они - порождения майи?" - спросил человек. Бог сказал ему: "Я". Ничего не слыхал человек. Пожелавший от мира уйти встал и крикнул: "Где ты, божество?" Бог сказал ему: "Здесь". Человек не услышал его. Завозился ребенок, заплакал во сне, завздыхал. Бог сказал: "Возвратись". Но никто его не услыхал. Бог вздохнул и воскликнул: "Увы! Будь по-твоему, пусть. Только где ты найдешь меня, если я здесь остаюсь". Перевод В.Тушновой

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Паром

Кто ты такой? Нас перевозишь ты, О человек с парома. Ежевечерне вижу я тебя, Став на пороге дома, О человек с парома. Когда кончается базар, Бредут на берег млад и стар, Туда, к реке, людской волной Моя душа влекома, О человек с парома. К закату, к берегу другому ты Направил бег парома, И песня зарождается во мне, Неясная, как дрема, О человек с парома. На гладь воды гляжу в упор, И влагой слез подернут взор. Закатный свет ложится мне На душу невесомо, О человек с парома. Твои уста сковала немота, О человек с парома. То, что написано в глазах твоих, Понятно и знакомо, О человек с парома. Едва в глаза твои взгляну, Я постигаю глубину. Туда, к реке, людской волной Моя душа влекома, О человек с парома. Перевод Т.Спендиаровой

Рабиндранат Тагор. Избранное. Школьная библиотека. Перевод с бенгальского. Москва: Просвещение, 1987.

* * *

По ночам под звуки флейты бродят звездные стада. Ты коров своих, незримый, в небесах пасешь всегда. Светоносные коровы озаряют сад плодовый, Меж цветами и плодами разбредаясь кто куда. На рассвете убегают, лишь клубится пыль вдогон. Ты их музыкой вечерней возвращаешь в свой загон. Разбрестись я дал желаньям, и мечтам, и упованьям. О пастух, придет мой вечер - соберешь ли их тогда? Перевод В.Потаповой

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Праздничное утро

Открылось утром сердце ненароком, И влился мир в него живым потоком. Недоуменно я следил глазами За золотыми стрелами-лучами. Аруны показалась колесница, И утренняя пробудилась птица, Приветствуя зарю, защебетала, И все вокруг еще прекрасней стало. Как брат, мне небо крикнуло: «Приди!>> И я припал, прильнул к его груди, Я по лучу поднялся к небу, ввысь, Щедроты солнца в душу пролились. Возьми меня, о солнечный поток! Направь ладью Аруны на восток И в океан безбрежный, голубой Возьми меня, возьми меня с собой! Перевод Н.Подгоричани

Рабиндранат Тагор. Избранное. Школьная библиотека. Перевод с бенгальского. Москва: Просвещение, 1987.

* * *

Приди, о буря, не щади сухих моих ветвей, Настало время новых туч, пора иных дождей, Пусть вихрем танца, ливнем слез блистательная ночь Поблекший цвет минувших лет скорей отбросит прочь. Пусть все, чему судьба - уйти, уйдет скорей, скорей! Циновку ночью расстелю в моем дому пустом. Сменю одежду - я продрог под плачущим дождем. Долину залило водой,- неймется в берегах реке. Как вздох жасмина, голос мой летит, теряясь вдалеке, И как бы за чертою смерти проснулась жизнь в душе моей. Перевод М.Петровых

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Пьяный

О пьяные, в беспамятстве хмельном Идете, двери распахнув рывком, Вы все спускаете за ночь одну, С пустым домой идете кошельком. Пророчества презрев, идете в путь Наперекор календарям, приметам, Плутаете по свету без дорог, Пустых деяний груз таща при этом; Вы парус подставляете под шквал, Канат перерубая рулевой. Готов я, братья, ваш обет принять: Пьянеть и - в пекло головой! Копил я мудрость многих лет, Упорно постигал добро и зло, Я в сердце столько рухляди скопил, Что стало сердцу слишком тяжело. О, сколько я убил ночей и дней В трезвейшей изо всех людских компаний! Я видел много - стал глазами слаб, Я стал слепым и дряхлым от познаний. Мой груз пустой,- весь нищий мой багаж Пускай развеет ветер штормовой. Я понял, братья, счастье лишь одном: Пьянеть и - в пекло головой! О, распрямись, сомнений кривизна! О буйный хмель, сбивай меня с пути! Вы, демоны, должны меня схватить И от защиты Лакшми унести! Есть семьянины, тружеников тьма, Их мирный век достойно будет прожит, На свете есть большие богачи, Встречаются помельче. Кто как может! Пускай они, как жили,- впредь живут. Неси меня, гони, о шквал шальной! Я все постиг,- занятье лучше всех: Пьянеть и - в пекло головой! Отныне я, клянусь, заброшу все,- Досужий, трезвый разум в том числе,- Теории, премудрости наук И все понятья о добре и зле. Я памяти сосуд опустошу, Навек забуду и печаль и горе, Стремлюсь я к морю пенного вина, Я смех омою в этом зыбком море. Пускай, достоинство с меня сорвав, Меня уносит ураган хмельной! Клянусь идти по ложному пути: Пьянеть и - в пекло головой! Перевод А. Ревича

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Раджа и его жена

Один раджа на свете жил... В тот день раджою я наказан был За то, что, не спросившись, в лес Ушел и там на дерево залез, И с высоты, совсем один, Смотрел, как пляшет голубой павлин. Но подо мною треснул вдруг Сучок, и мы упали - я и сук. Потом я взаперти сидел, Своих любимых пирожков не ел, В саду раджи плодов не рвал, Увы, на празднике не побывал... Кто наказал меня, скажи? Кто скрыт под именем того раджи? А у раджи жена была - Добра, красива, честь ей и хвала... Во всем я слушался ее... Узнав про наказание мое, Она взглянула на меня, Потом, печально голову склоня, Ушла поспешно в свой покой И дверь закрыла крепко за собой. Весь день не ела, не пила, Сама на праздник тоже не пошла... Но кара кончилась моя - И в чьих объятьях оказался я? Кто целовал меня в слезах, Качал, как маленького, на руках? Кто это был? Скажи! Скажи! Ну, как зовут жену того раджи? Перевод А.Эфрон

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

* * *

Солнечный луч засмеялся в объятиях туч,- дожди иссякли вдруг. Сегодня есть у меня досуг, чудесный досуг. В какую бы рощу пойти, не намечая пути? Иль, может быть, убежать с детворой на пестрый луг? Из листьев кетоки лодку слажу, цветами ее уберу, Пущу по озеру - пусть плывет, колышась на ветру. В лугах разыщу пастушонка, на свирели сыграю звонкой. Валяясь в чаще, измажусь пыльцою тонкой, желтеющей вокруг. Перевод М.Петровых

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

* * *

Та женщина, что мне была мила, Жила когда-то в этой деревеньке. Тропа к озерной пристани вела, К гнилым мосткам на шаткие ступеньки. Названье этой дальней деревушки, Быть может, знали жители одни. Холодный ветер приносил с опушки Землистый запах в пасмурные дни. Такой порой росли его порывы, Деревья в роще наклонялись вниз. В грязи разжиженной дождями нивы Захлебывался зеленевший рис. Без близкого участия подруги, Которая в те годы там жила, Наверное, не знал бы я в округе Ни озера, ни рощи, ни села. Она меня водила к храму Шивы, Тонувшему в густой лесной тени. Благодаря знакомству с ней, я живо Запомнил деревенские плетни. Я б озера не знал, но эту заводь Она переплывала поперек. Она любила в этом месте плавать, В песке следы ее проворных ног. Поддерживая на плечах кувшины, Плелись крестьянки с озера с водой. С ней у дверей здоровались мужчины, Когда шли мимо с поля слободой. Она жила в окраинной слободке, Как мало изменилось все вокруг! Под свежим ветром парусные лодки, Как встарь, скользят по озеру на юг. Крестьяне ждут на берегу парома И обсуждают сельские дела. Мне переправа не была б знакома, Когда б она здесь рядом не жила. Перевод Б.Пастернака

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Труба

Твоя труба лежит в пыли, И не поднять мне глаз. Стих ветер, свет погас вдали. Пришел несчастья час! Зовет борьба борцов на бой, Певцам приказывает - пой! Путь выбирай быстрее свой! Повсюду ждет судьба. Валяется в пыли пустой Бесстрашия труба. Под вечер шел в молельню я, Прижав цветы к груди. Хотел от бури бытия Надежный кров найти. От ран на сердце - изнемог. И думал, что настанет срок, И смоет грязь с меня поток, И стану чистым я... Но поперек моих дорог Легла труба твоя. Свет вспыхнул, озарив алтарь, Алтарь и темноту, Гирлянду тубероз, как встарь, Сейчас богам сплету. Отныне давнюю войну Окончу, встречу тишину. Быть может, небу долг верну... Но вновь зовет (в раба В минуту превратив одну) Безмолвная труба. Волшебным камнем юных лет Коснись меня скорей! Пускай, ликуя, льет свой свет Восторг души моей! Грудь мрака черного пронзив, Бросая в небеса призыв, Бездонный ужас пробудив В краю, что тьмой одет, Пусть ратный пропоет мотив Труба твоих побед! И знаю, знаю я, что сон От глаз моих уйдет. В груди - как в месяце срабон - Ревут потоки вод. На зов мой кто-то прибежит, Заплачет кто-нибудь навзрыд, Ночное ложе задрожит - Ужасная судьба! Сегодня в радости звучит Великая труба. Покоя я хотел просить, Нашел один позор. Надень, чтоб тело все закрыть, Доспехи с этих пор. Пусть новый день грозит бедой, Останусь я самим собой. Пусть горя, данного тобой, Наступит торжество. И буду я навек с трубой Бесстрашья твоего! Перевод А.Ахматовой

* * *

Ужасная пора! Как душны вечера! Томлюсь в полдневный зной, не сплю в тиши ночной. Жестокость солнца гибельно щедра. Здесь голубь чуть живой, от жажды сам не свой, В иссохшей роще сетует с утра. Я страх мой превозмог, я знал: настанет срок - И ливнем хлынешь ты с далекой высоты К душе, которую гнетет жара. Перевод М.Петровых

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Через сто лет

В грядущем, через сто лет от наставшего ныне дня, Кем ты будешь, Читатель стихов, оставшихся от меня? В грядущее, через сто лет от наставшего ныне дня, удастся ли им донести частицу моих рассветов, Кипение крови моей, И пенье птиц, и радость весны, И свежесть цветов, подаренных мне, И странные сны, И реки любви? Сохранят ли песни меня В грядущем, через сто лет от наставшего ныне дня? Не знаю, и все же, друг, ту дверь, что выходит на юг, Распахни; присядь у окна, а потом, Дали завесив дымкой мечты, Вспомни о том, Что в былом, до тебя ровно за сто лет, Беспокойный ликующий трепет, оставив бездну небес, К сердцу земли приник, приветом ее согрет. И тогда же, освобожденный приходом весны из пут, Охмелевший, безумный, самый нетерпеливый на свете Ветер, несущий на крыльях пыльцу и запах цветов, Южный ветер Налетел и заставил землю цвести. В былом, до тебя ровно за сто лет. День был солнечен и чудесен. С душою, полною песен, В мир тогда явился поэт, Он хотел, чтоб слова, как цветы, цвели, А любовь согревала, как солнечный свет, В былом, до тебя ровно за сто лет. В грядущем, через сто лет от наставшего ныне дня, Поющий новые песни поэт Принесет в твой дом привет от меня И сегодняшней юной весны, Чтобы песни моей весенний ручей слился, звеня, С биением крови твоей, с жужжаньем твоих шмелей И с шелестом листьев, что манит меня В грядущее, через сто лет от наставшего ныне дня. Перевод А.Сендыка Перевод А.Ахматовой

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

Юное племя

О юное, о дерзостное племя, Всегда в мечтах, в безумных снах; Борясь с отжившим, обгоняешь время. В кровавый час зари в краю родном Пускай толкует каждый о своем,- Все доводы презрев, в пылу хмельном, Лети в простор, сомнений сбросив бремя! Расти, о буйное земное племя! Качает клетку ветер неуемный. Но пуст наш дом, безмолвно в нем. Все неподвижно в комнате укромной. На жерди птица дряхлая сидит, Опущен хвост, и плотно клюв закрыт, Недвижная, как изваянье, спит; В ее тюрьме остановилось время. Расти, упорное земное племя! Слепцы не видят, что весна в природе: Река ревет, плотину рвет, И волны разгулялись на свободе. Но дремлют дети косные земли И не хотят идти пешком в пыли,- На ковриках сидят, в себя ушли; Безмолвствуют, прикрыв от солнца темя. Расти, тревожное земное племя! Среди отставших вспыхнет возмущенье. Лучи весны разгонят сны. «Что за напасть!» - вскричат они в смятенье. Их поразит удар могучий твой. С кровати вскочат, в ярости слепой, Вооружившись, устремятся в бой. Сразится правда с ложью, солнце с темью. Расти, могучее земное племя! Алтарь богини рабства перед нами. Но час пробьет - и он падет! Безумье, вторгнись, все сметая в храме! Взовьется стяг, промчится вихрь кругом, Твой смех расколет небеса, как гром. Разбей сосуд ошибок - все, что в нем, Возьми себе - о радостное бремя! Расти, земное дерзостное племя! От мира отрешась, свободным стану! Передо мной простор открой, Вперед идти я буду неустанно. Немало ждет меня преград, скорбей, И сердце мечется в груди моей. Дай твердость мне, сомнения развей,- Пусть книжник в путь отправится со всеми Расти, о вольное земное племя! О юность вечная, всегда будь с нами! Сбрось прах веков и ржавь оков! Мир засевай бессмертья семенами! В грозовых тучах ярых молний рой, Зеленым хмелем полон мир земной, И ты возложишь на меня весной Гирлянду бокула ,- уж близко время. Расти, бессмертное земное племя! Перевод Е.Бируковой

Рабиндранат Тагор. Избранное. Школьная библиотека. Перевод с бенгальского. Москва: Просвещение, 1987.

* * *

Я люблю мой песчаный берег, Где одинокой осенью Аисты гнезда вьют, Где цветы белоснежно цветут И стаи гусей из холодных стран Зимой находят приют. Здесь на ласковом солнце греются Черепах ленивых стада. Вечерами рыбачьи лодки Приплывают сюда... Я люблю свой песчаный берег, Где одинокой осенью Аисты гнезда вьют. Ты любишь лесные заросли На своем берегу - Там, где ветвей сплетенье, Где колышутся зыбкие тени, Где юркая змейка тропинки Огибает стволы на бегу, А над нею бамбук Машет сотней зеленых рук, И вокруг полутьмы прохлада, И тишина вокруг... Там на рассвете и к вечеру, Пройдя через рощи тенистые, Собираются женщины возле пристани, И дети до темноты По воде пускают плоты... Ты любишь лесные заросли На своем берегу - Там, где ветвей сплетенье, Где колышутся зыбкие тени. А между нами река струится - Между тобой и мной - И берегам бесконечную песню Напевает своей волной. Я лежу на песке На своем берегу пустынном. Ты на своей стороне Рощей прохладной прошла к реке С кувшином. Мы долго слушаем песню речную С тобою вдвоем. Ты на своем берегу слышишь песню иную, Чем я на моем... Между нами река струится, Между тобой и мной, И берегам бесконечную песню Напевает своей волной.

Рабиндранат Тагор. Избранное. Школьная библиотека. Перевод с бенгальского. Москва: Просвещение, 1987.

* * *

Я, как безумный, по лесам кружу. Как мускусный олень, не нахожу Покоя, запахом своим гонимый. О, ночь фальгуна!- все несется мимо: И южный ветер, и весны дурман. Какая цель меня во мгле манила?.. К чему стремлюсь - безумье и обман, А что само дается, мне не мило. И вырвалось желанье из груди. То мечется далеко впереди, То вырастает неотвязным стражем, То кружит вкруг меня ночным миражем. Теперь весь мир моим желаньем пьян, А я не помню, что меня пьянило... К чему стремлюсь - безумье и обман, А что само дается, мне не мило. Увы, моя свирель сошла с ума: Сама рыдает, буйствует сама, Сошли с ума неистовые звуки. Я их ловлю, протягиваю руки... Но мерный строй безумному не дан. По морю звуков мчусь я без кормила... К чему стремлюсь - безумье и обман, А что само дается, мне не мило. Перевод В.Марковой

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

* * *

Явилась толпа темно-синих туч, ашархом ведо ма. Не выходите сегодня из дома! Потоками ливня размыта земля, затоплены рисовые поля. А за рекой - темнота и грохот грома. Слышишь: паромщика кто-то зовет, голос звучит незнакомо. Уже свечерело, не будет сегодня парома. Ветер шумит на пустом берегу, волны шумят на бегу,- Волною волна гонима, теснима, влекома... Уже свечерело, не будет сегодня парома. Слышишь: корова мычит у ворот, ей в коровник пора давно. Еще немного, и станет темно. Взгляни-ка, вернулись ли те, что в полях с утра,- им вернуться пора. Пастушок позабыл о стаде - вразброд плутает оно. Еще немного, и станет темно. Не выходите, не выходите из дома! Вечер спустился, в воздухе влага, истома. Промозглая мгла на пути, по берегу скользко идти. Взгляни, как баюкает чашу бамбука вечерняя дрема. Перевод М.Петровых

Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.