Итак, проследив немногие дореволюционные труды, в которых обсуждается проблема тютчевского миросозерцания, можно обощить: те из авторов, кто разделяет христианскую концепцию бытия, не приемлют для характеристики поэзии Тютчева понятие пантеизма. Чем же все-таки подтверждается тютчевский пантеизм в тех работах, которые не обходятся без этого весьма зыбко утвержденного понятия? Можно выделить три общих аргумента, которые будут буквально скопированы в советский период.
Во-первых, это близость поэта немецкой культуре, личное знакомство с Шеллингом и влияние ранних натурфилософских работ Шеллинга на поэта. Однако Тютчев достаточно самобытен как мыслитель, чтобы освоить немецкую философию и поэзию и, даже приняв некоторые ее темы, выработать свое собственное отношение к ним по принципу избирательного сродства19. Как это было у А. С. Хомякова и И. В. Киреевского, которые, изучив немецкую метафизику, поставили своей задачей создание иной философии, укорененной в русской духовной традиции, – уже в начале 30-х годов10, в те же годы, когда Тютчев в Германии писал свои философские стихотворения. Не принимая внерелигиозной философии, будущие славянофилы вели спор с Шеллингом с тех же позиций, что и Тютчев, пытались разгадать загадку долгого молчания философа и торжествовали как величайшее событие, как знамение времени поворот Шеллинга к философии Откровения.Второй аргумент, подтверждавший пантеизм Тютчева: поэт восхищается природой и одухотворяет ее. Из этого исходит большинство советских исследователей. Недоразумение здесь очевидно. Христианские и пантеистические взгляды на природу расходятся, прежде всего, как уже было отмечено, в идее тварности мира. Отношение к миру как к дивному и чудному творению Божьему, для разума человеческого свидетельствующему о Премудрости Божией, а для сердца и души являющемуся источником красоты, – характерная черта христианского восприятия природы.
Пантеизм же, отождествление Бога и мира, или, по крайней мере, утверждение их имманентности, не приемлет идеи творения – это черта всех пантеистических систем, весьма разнородных. Пантеизм как отождествление божественного начала и мира был присущ древнегреческим философам, не знавшим личного Бога. Пантеизм новой эпохи – это учение о безличном мировом духе, скрытом в самой природе. В противоположность представлениям о сотворении мира Богом, пантеисты развивают концепцию вечного порождения природы безличным богом. Бог и природа сливаются в единую субстанцию, являющуюся причиной самой себя.
Критики часто называют Тютчева классиком в романтизме. Крылатые фразы из тютчевских стихотворений до сих пор на слуху («Умом Россию не понять...», «Блажен, кто посетил сей мир / В его минуты роковые...» и др.).
Лирический герой поэзии Тютчева — сомневающийся, ищущий, находящийся на краю «бездны роковой» человек, осознающий трагическую конечность жизни. Мучительно переживая разрыв с миром, он в то же время устремлён к обретению единства с бытием.
В стихотворении «Тени сизые смесились…» (1835) мы слышим меланхолическую интонацию, создаваемую лексическими повторами, градацией и особым романтическим эпитетом «тихий». Обратите внимание на детали: лирический герой ощущает и незримый полёт мотылька, и непостижимость огромного дремлющего мира. Микрокосм (внутренний, духовный мир человека) и макрокосм (внешний мир, Вселенная) словно сливаются воедино.
Романтический мотив у Тютчева не связан с жизненными обстоятельствами, не обусловлен традиционным конфликтом «личность — общество», он имеет, как принято говорить, «метафизическую основу». Человек одинок перед лицом вечности, перед тайной бытия. Он не может в полной мере выразить свои мысли и чувства, потому что не существует полного соответствия им на языке слов. Отсюда возникает столь значимый для лирики Тютчева мотив поэтического молчания.
Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои…
« Silentium !»
Излюбленный тютчевский прием — антитеза. Чаще всего противопоставляются ночь и день, земля и небо, гармония и хаос, природа и человек, покой и движение. Контрастность, парадоксальность образов способствуют изображению противоречий, которыми полон мир. «Мир души ночной» с особой остротой воспринимает бытие, под мнимым покоем и светом дня скрывается первозданный хаос.
Многие стихотворения Тютчева выдержаны в форме поэтического фрагмента и, как правило, имеют симметричную структуру: две, четыре, шесть строф. Подобная форма не только позволяет подчеркнуть открытость художественного мира, его незавершённость, мимолётность, но и подразумевает его целостность, полноту. Подобные фрагменты тесно примыкают друг к другу, создавая общую поэтическую концепцию мира, своеобразный лирический дневник.
Основная тема стихотворения обычно подчёркивается повтором, риторическим вопросом или восклицанием. Иногда стихотворение напоминает диалог лирического героя с самим собой.
Лексическое наполнение стихотворений Тютчева отличается сочетанием штампов элегической и одической поэзии, лексики нейтральной и архаичной. Для передачи особого эмоционального состояния смешиваются зрительные, слуховые и осязательные образы.
Впросонках слышу я — и не могу
Вообразить такое сочетанье,
А слышу свист полозьев на снегу
И ласточки весенней щебетанье.
Из античной и немецкой поэзии Тютчев позаимствовал традицию составных эпитетов: «громокипящий кубок», «грустно-сиротеющая земля» и др. Перед нами не только описание явления или предмета, но и его эмоциональная оценка.
Стихотворения Тютчева очень музыкальны: повторы, ассонансы и аллитерации, анафоры и рефрены, особенно в любовной лирике, создают их неповторимую мелодику. Недаром на стихи Тютчева написано немало романсов. Кроме того, поэт использует разные стихотворные размеры в рамках одного стихотворения, что позволяет также варьировать поэтическую интонацию.
Одной из важнейших особенностей лирики Тютчева является «неуловимость» тематики стихотворения. Собственно пейзажной лирики у поэта немного: чаще всего тема природы связана с философскими мотивами или темой любви, стихотворение о любви может содержать философские обобщения.
Источник (в сокращении): Ланин Б.А. Русский язык и литература. Литература: 10 класс / Б.А. Ланин, Л.Ю. Устинова, В.М. Шамчикова. - М.: Вентана-Граф, 2016
Творческое наследие Федора Ивановича Тютчева невелико: оно составляет всего несколько публицистических статей и примерно 50 переводных и 250 оригинальных стихотворных произведений, довольно много среди которых неудачных. Зато некоторые творения этого автора представляют собой настоящие жемчужины поэзии. Философский характер лирики Тютчева способствует тому, что интерес к его творчеству не ослабевает, ведь оно затрагивает вечные темы. Стихотворения эти и по сей день неповторимы по силе и глубине мысли, благодаря чему бессмертны.
Которого будет рассмотрена в данной статье, как поэт сложился примерно на рубеже 1820-1830 годов. К этому периоду относятся шедевры его творчества: "Летний вечер", "Бессонница", "Последний катаклизм", "Видение", "Цицерон", "Осенний вечер", "Весенние воды" и др.
Общая характеристика поэзии
Проникнутая напряженной страстной мыслью и одновременно острым ощущением трагизма жизни, поэзия Тютчева выразила в художественном слове всю противоречивость и сложность действительности. Его философские взгляды формировались под влиянием натурфилософских воззрений Ф. Шеллинга. Лирика пропитана тревогой. Природа, человек, мир предстают в его творениях в вечном столкновении различных противоборствующих сил. Человек по своей природе обречен на "неравный", "безнадежный" бой, "отчаянную" борьбу с роком, жизнью и самим собой. В особенности поэт тяготел к изображению гроз и бурь в человеческой душе и мире. Пейзажные образы в его поздних стихах окрашиваются русским национальным колоритом, в отличие от ранних творений.
Особенности философской лирики
Вместе с Е. А. Баратынским Ф. И. Тютчев - виднейший представитель философской лирики в нашей стране в 19 веке. Его отражает характерное для поэзии того времени движение от романтизма к реализму. Талант Федора Ивановича, поэта, который обращался охотно к хаотичным силам бытия, был сам по себе чем-то стихийным. Философская лирика Тютчева в своем идейном содержании характеризуется не столько разнообразием, сколько большой глубиной. Последнее место при этом занимает мотив сострадания, который можно найти в таких стихотворениях, как "Пошли, Господь, свою отраду" и "Слезы людские".
Уникальность поэзии Тютчева
Поставленные познавательным возможностям человека пределы, ограниченность людских знаний, описание природы, слияние с ней, безотрадное и нежное признание ограниченности любви - вот основные мотивы философской лирики Тютчева. Еще одна тема - мотив мистической и хаотической первоосновы всего живого.
Тютчев, философская лирика которого весьма интересна, действительно является самобытным и своеобразным поэтом, если не сказать, единственным во всей литературе. В таком преломлении отражается вся его поэзия. Так, например, стихотворения "О, вещая душа моя", "Святая ночь", "Ночное небо", "Ночные голоса", "Безумие", "День и ночь" и другие представляют собой уникальную в своем роде поэтическую философию стихийного безобразия, хаоса и безумия. И отзвуки любви, и описания природы проникнуты у этого автора сознанием, что за всем этим скрыта таинственная, роковая, страшная, отрицательная сущность. Поэтому философское раздумье Федора Ивановича всегда проникнуто грустью, преклонением перед роком, сознанием своей ограниченности.
Периодизация творчества Федора Ивановича Тютчева
Урок "Философская лирика Тютчева" в школе обычно начинается с периодизации его творчества. Говоря о ней, можно отметить следующие этапы развития поэзии этого автора.
1-й период - 20-е годы. Это начальный период. Стихотворения Федора Ивановича в это время в основном умозрительны, условны. Однако уже в 1820 годы поэзия автора постепенно проникается философской мыслью. Основная тема: слияние всего воедино - и философии, и природы, и любви.
2-ой период - 30-40-е годы. В это время Федор Иванович продолжает быть поэтом мысли. Темы природы и любви по-прежнему актуальны в его творчестве, но в них звучат тревожные мотивы. Они выражаются разной окраской и акцентами, например в стихотворениях на тему странничества ("Из края в край..." и др.).
3-й период - 1850-1860 годы. Наблюдается углубление тревожных мотивов, которые перерастают в безысходное и мрачное восприятие жизни.
Тютчев, философская лирика которого была очень сильна, что признавали многие современники, никогда не заботился о том, чтобы издать свои сочинения. Первая большая группа его творений вышла в свет с помощью И. С. Гагарина в пушкинском "Современнике" в 1836-37 годах. Следующая крупная публикация тоже связана с "Современником", она была в 1854 году, подготовил выпуск И. С. Тургенев. 1868 год - последнее прижизненное издание сочинений. И вновь Тютчев устраняется от его подготовки, ей занимается его зять И. С. Аксаков.
Парадоксальность личности и творчества Тютчева
Этот автор никогда не писал в жанрах, в которых создавали свои произведения литераторы его времени. Он больше любил прозу, чем стихи. Федор Иванович рано оценил Льва Николаевича Толстого, являлся поклонником Тургенева.
Многих исследователей занимала философская лирика Тютчева. Сочинение по этой теме создал, например, Ф. Корнило. В книге "Тютчев. Поэт-философ" автор берет высказывания Федора Ивановича из писем и по ним строит систему его взглядов. Но из тех же записей можно извлечь и другие, диаметрально противоположные, мнения. Люди, знавшие Тютчева довольно близко, отмечали, что он вызывал у них недоумение (ср. высказывания И. С. Аксакова, зятя поэта, и письма дочери Анны). Личность Федора Ивановича характеризовалась двойственностью: он стремится быть один, но в то же время боится этого. Характер автора отражает, в частности, и философская тема в лирике Тютчева.
Влияние происхождения и окружения на лирику Тютчева
Федор Иванович родился в имении Овстуг, расположенном в Брянском уезде, в семье небогатых родителей. В родительском доме говорили по-французски. Мать поэта была очень набожна, поэтому он рано усвоил архаическую речь. Обучение будущего поэта проходило под руководством С. Е. Раича в Москве. Этот человек был профессором и посредственным поэтом, входившим в Московскую поэтическую группу: Буринский, Мерзляков, Милонов. У них считался идеалом поэт-ученый, а лирика в их представлении - это всего лишь плод упорного труда.
Федор Иванович писать стихи начал очень рано. Ранние творения поэт создавал в Мюнхене. Он присылал их в Россию, печатал в альманахах, издаваемых Раичем. Имя Тютчева в то время мелькает среди второстепенных поэтов.
Место Тютчева в литературном процессе
Федор Иванович находится как бы вне литературы, поскольку он не примыкал ни к каким литературным лагерям, не участвовал в спорах.
Карамзинская эпоха выдвинула следующую оппозицию: поэт-дилетант - поэт-ученый. В ней Тютчев принадлежал скорее к первым.
В отличие от представителей Московского кружка, поэт-дилетант ведет уединенную жизнь, он является ленивцем, невеждой, эпикурейцем, не должен никому служить. "Ленивец" - обрубивший традицию человек, с принципиальной установкой на творческое новаторство.
Федора Ивановича часто сопоставляют с другим русским поэтом - Афанасием Афанасьевичем Фетом. И это неслучайно. Философская и Тютчева сильно перекликается. Афанасий Афанасьевич - импрессионист, его мир - это мир сиюминутных впечатлений: запахов, звуков, цвета, света, переходящий в другое, в размышления о бытии. Тютчева также нередко соотносят с Баратынским из-за общности тематики (философская лирика), однако его мир стремится к однозначности, терминологичности, чего нельзя сказать о Федоре Ивановиче.
Тютчевский мир
Любая суммарная картина мира Тютчева, в особенности созданная по дневникам, письмам или же в результате анализа его творческого наследия, условна. Федору Ивановичу нужна система для того, чтобы уходить от нее. Горизонты его лирики расширяются при одновременной проекции нескольких взглядов.
По мнению Тынянова, этот автор был поэтом короткой формы, в отличие от своих предшественников-учителей (Тредиаковский, Бобров). На самом деле Федор Иванович принимает европейскую традицию написания коротких стихов выборочно и частично, существенно трансформируя ее.
Центром мироощущения поэта является ощущение существования/несуществования. И в стихах, и в письмах Федор Иванович вновь и вновь возвращается к вопросу о хрупкости жизни. Художественная система поэта строится на противопоставлениях присутствие/отсутствие, реальность/ирреальность, пространство/время.
Как мы уже отмечали, Тютчев боится разлуки. Он ненавидит пространство, говоря о том, что оно "пожирает нас". Именно поэтому поэт горячо приветствует железные дороги, для него это победители пространства.
В то же время есть много стихотворений Тютчева, посвященных пространству. Одно из них - "На возвратном пути", созданное в 1859 году. В этом произведении у поэта присутствуют одновременно и жажда бытия, и чувство его хрупкости, а с другой стороны - мысль о разрушении. Тютчев, философская лирика которого непроста, не чувствовал себя вполне живым. Федор Иванович сравнивает свою личность с домом, окна которого замазаны мелом.
Бытие, таким образом, у этого автора - основа всего. Но важна при этом и другая грань существования, противоположная ей, - уничтожение себя, разрушение (любовь, например, это самоубийство). В данном отношении интересно стихотворение "Близнецы", последняя строчка которого - "самоубийство и любовь!" - объединяет два этих понятия в неразрывное целое.
В тютчевском мире важно наличие границы: грань, черта и отпугивают, и организуют. Мысль об уничтожении в качестве лейтмотива организует весь "денисьевский" цикл, в котором соединяется любовная и философская лирика Тютчева.
Понятие "смерть" для поэта весьма многогранно. Его внутренне рифмует с любовью Тютчев. Философская лирика, стихотворения, построенные на контрасте, в частности, это целый мир. Мир границ, перехлестов. Одна строфа объединяет и свет, и тень. Это характерно, например, для начала стихотворения "Весенние воды". В нем говорится о том, что в полях еще лежит снег, но воды уже шумят.
Интересно, что Л. В. Пумплянский считал Тютчева представителем бодлеризма. Эстетическую красоту смерти изображает стихотворение "Mal"aria" (в переводе - "Зараженный воздух"). В системе этого произведения присутствуют негатив и позитив: прекрасный мир (благоухание роз, звенящие ручьи, прозрачный небосвод) - это одновременно и мир смерти.
Для Тютчева бытие - это сиюминутная непосредственная реальность, которая противостоит разрушению. Оно в этом смысле находится на противоположном полюсе понятия "время", поскольку все прошедшее - это все умершее. Но есть и особая сила - память (не случайно так много стихотворений посвящено ей). Философская лирика в творчестве Тютчева очень подробно раскрывает эту тему.
Мотив памяти в лирике Тютчева
К памяти у поэта отношение болезненное, которое характеризуется множеством императивов: "Помни!", "Вспомни!" и др. Она может оживить прошлое, но оно от этого не становится реальнее. В письмах поэт неоднократно упоминает о том, что не любит вспоминать, поскольку чувствует, что память нереальна. По возвращении в Россию из Германии после двадцати лет отсутствия он повстречал своих старых знакомых, и это столкновение знания и зрения с воспоминаниями было для поэта мучительным.
Для Тютчева мир памяти двойной: он страшен и поэтичен одновременно (поскольку реальное в прошлом не так реально в настоящем).
Чем вещи неподвижнее, тем отчетливее слышен стон, гул времени. Как и жизнь, смерть течет. Настоящее хрупко, а прошедшего нет, поскольку оно - лишь тень. Но ведь и на сегодняшний день можно смотреть как на тень ушедшего. Таким образом, реальное оказывается в тени. Бытие не может существовать без тени, считает Тютчев. Философская лирика, стихотворения, посвященные бытию (в частности, - это и важнейший мотив жизни и смерти, не только человеческой, но и всего мира. Тютчев предсказывает, что когда-нибудь наступит конец природы, землю покроют воды, в которых отобразится "Божий лик".
Пространство и пейзаж в творчестве поэта
Рядом с временем у Федора Ивановича существует пространство, но оно - это именно время в пространственном значении. Это лишь постоянное сужение и расширение. Существует и другое - бытовое (горизонталь). Его следует преодолеть как отрицательное, античеловечное, считает Тютчев. Философская лирика анализирует пространство и с другой стороны. Направленное вверх, в бесконечность всегда положительно оценивается. Но еще важнее - направление вниз, поскольку там - глубина бесконечности.
Пейзажно-философская лирика Тютчева имеет свои особенности. В пейзаже у поэта отчетливо противопоставляются горы и равнины. Плоское пространство страшно и ужасно. Поэт счастлив тем, что есть еще горы в мире ("На возвратном пути"), тема их музыкальности занимает особое место в пейзаже данного автора.
Мотив дороги в творчестве Федора Ивановича Тютчева
Философская лирика Ф. И. Тютчева включает в себя и этот мотив. В стихотворении "Странник" появляется дорога, и вовсе не метафорическая, в произведении "Я лютеран люблю богослуженье" она отождествляется с одним моментом: нахождение в некоторой точке дороги является единственным.
Для Тютчева все виды встреч, свиданий - это жизнь, а разлука - смерть. Дорога обозначает уход. Хотя она и соединяет две эти точки, но отрывает от первой, поэтому обозначена отрицательно.
Философская система в творчестве Тютчева
Как вы видите, тютчевский мир довольно сложен. Однако это не делает его бессистемным. Напротив, в основе лежит глубокое смысловое единство, которое понимается как соединение и разнообразие. Это отражается во многих произведениях. Так, в стихотворении "Странник" присутствует мысль о соединенности (странник и Зевс) и о единстве разнообразия. Мир, подвижный для путника, является недвижимым для Зевса. Он богат разнообразием и представляет собой единство соединенного, где контрасты составляют одно целое. В ряде других стихов, однако, слияние это оценивается отрицательно, имеет признаки опустошенного, мертвого мира. То, что обозначает полноту, богатство, одновременно есть и опустошение.
Итак, философская лирика Ф. И. Тютчева характеризуется тем, что основные слова имеют порой противоположную оценку и семантику. Для каждого ключевого понятия у этого поэта есть ряд смыслов. Любое произведение Федора Ивановича построено именно как затемнение мысли, а не ее прояснение. Понятие может обозначать и смерть, и жизнь.
Пророчество
Тема пророчества является важной в Но и она раскрывается по-особенному. Но это не предсказания пушкинского или библейского провидца - это прорицания пифии. Между ней и людьми должен существовать посредник, другими словами жрец. Поэт занимает скользящую позицию: он то жрец, то пифия. Тютчев иногда дает пророчествам истолкования, но они, как и жреческие, далеко не однозначны, не до конца ясны. Читатель должен мыслить самостоятельно, истолковывать (как в античности).
Мир и поэзия
Для Федора Ивановича мир - загадка, а поэзия - это тайна вдвойне. Она греховна, поскольку, по мысли автора, удваивает греховность земли. Загадку можно разгадать, но это надо еще суметь сделать. Реалии у поэта - это эмблемы (то есть однозначно истолковываются), а не символы (многозначные). Хотя следует отметить множественность самого значения. Тютчев предполагает, что сам мир есть загадка, он имеет смысл, значение. Мир кем-то задан. Но кем же? Возьмем стихотворение Тютчева "Не то, что мните вы, природа...". Из него видно, что в природе есть смысл. Мир разговаривает с нами, но не все его слышат. Бытие - это Слово, сказанное кем-то для кого-то. А люди не могут понять этого неземного языка и остаются глухонемыми ("Природа - сфинкс...", написанное в 1869 году, и др.).
Философская лирика Тютчева кратко была рассмотрена в данной статье. При ее написании были использованы наблюдения - известного литературоведа. Вы можете обратиться к его трудам и дополнить свои знания, отметив и некоторые другие особенности философской лирики Тютчева, в этой статье не рассмотренные. Можно использовать и другие источники для изучения творчества Федора Ивановича, например книгу Ирины Ильиничны Ковтуновой "Очерки по языку русских поэтов", в которой можно найти главу, посвященную творчеству Тютчева. Или же обратиться к изданной еще в 1962 году книге "Жизнь и творчество Тютчева", написанной Кириллом Васильевичем Пигаревым. Мы же постарались хоть и кратко, но по возможности емко осветить заданную тему.
Лирика - род литературы, который характеризуется главным образом выражением мыслей, чувств и эмоций субъекта, тяготеет к стихотворной форме. Известному литературоведу А.Н. Веселовскому принадлежит теория, что лирика происходит от древнего обрядового хора. В большинстве лирических произведений отсутствует событийный ряд, иными словами, лирика сосредотачивается не на действиях, а на их переживании. В современном литературоведении выделяются философская лирика, гражданская, любовная, пейзажная. О первой разновидности мы поговорим подробнее.
Философская лирика
В произведениях такого рода преобладающими мотивами являются размышления о смысле жизни, о том, какое место в природе и Космосе занимает человек. Для этого жанра характерен углубленный психологизм, стремление лирического героя к самопознанию, самораскрытию. В целом прослеживается установка на метафоричность. Зачастую стихотворения строятся на основе аллегории. Философская лирика уделяет пристальное внимание вечным вопросам бытия. Подобные идеи могут подаваться как в завуалированной форме, так и открыто декларироваться автором.
Представители
Философская лирика была излюбленным жанром таких великих поэтов, как А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Ф.И. Тютчев, А.А. Фет. Рассмотрим некоторых из них в отдельности.
Стихотворения Тютчева: философская лирика
В качестве первого русского поэта, поставившего во главу угла вопросы мироустройства, литературоведы называют Тютчева. Характерно, что для его лирического героя не свойственно следование какой-либо определенной позиции, он пытается найти себя, определить свое место во Вселенной. Пантеизм, то есть обожествление природы - одна из самых ярких особенностей Все его произведения исследователи делят на три периода. В 1830 - 1860-е годы лирический герой оценивает себя как часть огромной, могущественной силы, одушевляет стихии, стремится к слиянию с ними. К концу 60-х годов нарастают мотивы усталости, смятения, безверия. Человек у Тютчева ощущает свою ничтожность, беспомощность. Однако с 1871 года поэт преодолевает эти настроения и находит в себе силы для принятия мира.
А.С. Пушкин
При анализе этого жанра следует подчеркнуть огромное место, которое занимает философская лирика Пушкина. Стихотворения его отражают все человеческие состояния: от праздной, бесшабашной юности до гармоничного расцвета зрелости. На протяжении всей жизни поэт не переставал искать ответы на основополагающие вопросы. Такие темы, как связь поколений, смена эпох, роль творца в обществе проходят через все его творчество. В ранних философских стихотворениях Пушкина заметно сильное влияние Батюшкова: наслаждение жизнью, эпикурейство, все удовольствия молодости - вот то, ради чего стоит жить. Однако уже через несколько лет происходит перелом. Байрон и Наполеон - вот новые кумиры юноши. Закономерно, что в стихах отражаются его новые идеалы: тщетность, бессмысленность человеческого существования, всеобъемлющее одиночество каждого человека. Тем не менее в зрелости поэту удалось обрести гармонию: смерть для него не конец, а всего лишь одно звено бесконечного цикла.
Жанровая поэтика Тютчева также подчиняется закону «двойного бытия», в ней столь же интенсивно протекает синтез полярностей, что и на уровне ее мифопоэтики. Ю.Н. Тынянов убедительно доказал, что лирика Тютчева представляет собой поздний продукт переразложения жанровой основы высокой ораторской поэзии XVIII в. (торжественная ода, дидактическая поэма) и ее переподчинения функциям романтического фрагмента: «Словно на огромные державинские формы наложено уменьшительное стекло, ода стала микроскопиче ской, сосредоточив свою силу на маленьком пространстве : "Ви дение " ("Есть некий час, в ночи, всемирного молчанья..." )» "Сны" ("Как океан объемлет шар земной ..."), "Цицерон" и т. д. - все это микроскопические оды» . Нередко всего одна сложная метафора или одно развернутое сравнение - эти реликты одической поэтики - сами по себе способны у Тютчева образовать завершенный текст («23 ноября 1865 г.»; «Как ни тяжел последний час...», 1867; «Поэзия», 1850; «В разлуке есть высокое значенье...», 1851). Афористичность концовок, ориентация на композицию эпиграммы с ее парадоксальной заостренностью мысли создают ситуацию, в которой компоненты одического мышления гораздо эффективнее реализуют заложенную в них художественную семантику. От архаического стиля XVIII в. поэзия Тютчева унаследовала ораторские зачи ны («Не то, что мните вы, природа»; «Нет, мера есть долготер пенью» и т. п.), учительские интонации и вопросы-обращения («Но видите ль? Собравшися в дорогу»), «державинские» многосложные («благовонный», «широколиственно») и составные эпитеты («пасмурно-багровый»; «огненно-живой», «громоки пящий», «мглисто-лилейно», «удушливо-земной», «огнезвезд ный» и т. п.). Собственно, в русской поэзии 1820-1830-х годов Тютчев был далеко не первым, кто открыто ориентировался на затрудненные, архаические формы лексики и синтаксиса . Это с успехом делали поэты-любомудры, в частности СП. Шевырев. Считалось, что такой «шершавый» слог наиболее приспособлен для передачи отвлеченной философской мысли. Однако у Тютчева, также принадлежавшего в начале поэтического поприща к окружению любомудров, весь этот инструментарий риторической поэтики нередко заключен в форму чуть ли не записки, написанной «между прочим », с характерными «слу чайными », как бы второпях начатыми фразами: «Нет, моего к тебе пристрастья», «Итак, опять увиделся я с вами», «Так, в жизни есть мгновенья», «Да, вы сдержали ваше слово» и т. п. Подобное сращение оды с романтическим фрагментом придает совершенно новое качество «поэзии мысли ». В ней свободно начинает сочетаться жанровая память различных по своему происхождению стилевых пластов. Например, в стихотворении «Полдень» (конец 1820-х ) мы видим сложное сочетание идиллической (Пан, нимфы, сладкая дремота ), одической («пламенная и чистая» небесная «твердь ») и элегической («ле ниво тают облака ») образности. Создается ситуация диалога различных поэтических эпох, возникают напряженные ассо циативные переклички смыслов на сравнительно небольшом пространстве пейзажной зарисовки .
Вообще словоупотребление Тютчева с необычайной экспансией вторгается в семантику традиционных поэтических тропов и преобразует ее изнутри, заставляя слово вибрировать двойными оттенками смысла. Например, образ «сладкой дре моты » из стихотворения «Как сладко дремлет сад темно-зеле ный...» (1830-е ) -
Как сладко дремлет сад темно-зеленый,
Объятый негой ночи голубой;
Сквозь яблони, цветами убеленной,
Как сладко светит месяц золотой! <...> -
еще тесно слит с его традиционным смыслом в «школе по этической точности» Жуковского-Батюшкова : греза, мечта, сфера контакта лирического «я» с невыразимым в природе (ср. у Жуковского: «Как слит с прохладою растений фимиам! // Как сладко в тишине у брега струй плесканье! // Как тихо веянье зефира по водам...»). И в то же время, по мере развертывания лирического сюжета, эта метафора, не утрачивая поэтических ассоциаций с привычным контекстом, начинает выявлять свои связи с индивидуальным художественным миром Тютчева: по являются образы ночи-«завесы», «изнеможения», «хаоса», в котором «роится» странный, пугающий гул ночных звуков и голосов... Возникает динамическое напряжение между традиционным и новым семантическим контекстом одних и тех же слов-сигналов. Поверх традиционной, стертой семантики наслаивается семантика индивидуально-авторская.
Несомненными чертами жанрово-стилевого новаторства от мечена и любовная лирика Тютчева, особенно поздняя, посвя щенная «последней любви» поэта - Елене Денисьевой . Все исследователи сходятся во мнении, что эта лирика представ ляет собой несобранный цикл, отмеченный единством новых тематических и сюжетно-композиционных решений. « Е.А. Де нисьева , - отмечал биограф поэта Г. Чулков , - внесла в жизнь поэта необычайную глубину, страстность и беззаветность. И в стихах Тютчева вместе с этою любовью возникло что-то но вое, открылась новая глубина, какая-то исступленная стыд ливость чувства и какая-то новая, суеверная страсть, похожая на страдание и предчувствие смерти» . «Денисьевский цикл » Тютчева, куда вошли такие стихотворения, как «Последняя любовь», «О, как убийственно мы любим...» (1851), «Она сиде ла на полу...» (1858), «Весь день она лежала в забытьи...» (1864 ) и др., с одной стороны, наполнен узнаваемыми штампами романтической любовной фразеологии («лазурь... безоблачной души», «воздушный шелк кудрей», «убитая радость», «пасть готов был на колени», «скудеет в жилах кровь», «любишь ис кренно и пламенно», «святилище души твоей» и т. п .), причем чуть ли в вычурном вкусе Бенедиктова или даже жестокого романса, а с другой стороны, самим мелодраматизмом положений предвосхищает «погибельную», на грани жизни и смерти, любовную драму романов Достоевского. Еще Г.А. Гуков ский , доказывая сходство « денисьевских» текстов с поэтикой прозаического романа второй половины XIX в., отмечал уме ние Тютчева « рисовать в коротком лирическом стихотворении сцену, в которой оба участника даны и зрительно, и с «репли ками», и в сложном душевном конфликте» . Отмечалась подробная (насколько, разумеется, это возможно в границах лирического рода) прорисовка «мизансцены» , предметного фона, роль психологического жеста («Она сидела на полу // И груду писем разбирала, // И как остывшую золу, // Брала их в руки и бросала»). К этим наблюдениям следует добавить намеренную затрудненность стиха, метрические перебои («По следняя любовь »), создающие будничную интонацию, а также установку на «днелогичность лирического повествования. Последняя, в частности, выражается в постоянных переходах от 3-го лица к 1-му, от 1-го лица ко 2-му в рамках одного и того же текста. Например, повествуя в стихотворении «Весь день она лежала в забытьи...» о своей возлюбленной в 3-м лице, лирический герой в финале дает реплику самой героини от ее лица: «О, как все это я любила!», а в последней строфе, словно откликаясь на слова умершей, неожиданно обращается к ней на «ты»: «Любила ты... » Отрешенно-созерцательный рассказ о прошедшем в итоге приобретает черты страстного диалога с героиней: событие как бы вырывается из плена смерти и пред стает совершающимся сейчас, на глазах читателя, во всей осле пительной силе и остроте переживаемой трагедии. Аналогичную смену планов и лиц повествования можно заметить и в других стихотворениях денисьевского цикла (« В часы, ко гда бывает...», 1858 ).
Итак, поэзия Тютчева представляет собой своеобразное про межуточное звено между поэзией пушкинской эпохи 1820- 1830-х годов и поэзией нового, «некрасовского» этапа в исто рии русской литературы. По сути, эта поэзия явилась уникальной художественной лабораторией, «переплавившей» в своем стиле поэтические формы не только романтической эпохи, но и эпохи «ломоносовско-державинской » и передавшей в концентрированном виде «итоги» развития русского стиха XVIII - первой трети XIX в. своим великим наследникам. Само «второе рождение» Тютчева, открытого Некрасовым в 1850 г. в списке «русских второстепенных поэтов», - факт почти мистический и, как все мистическое, глубоко законо мерный. Он был открыт тем поэтом, стиль которого, проза ичный и «шероховатый», во многом подготовил в собственном творчестве. Но, по сути, такова уж судьба Тютчева, что он «уми рал » и «рождался» в истории русской поэзии несколько раз. В следующий, уже после Некрасова, раз Тютчева откроет Вл. Соловьев в своей знаменитой критической статье 1895 г., причем откроет его уже как поэта-« мифотворца », увидевшего мир как живую « творимую легенду » и передавшего это ясно видческое знание своим потомкам. Так Тютчев на рубеже веков провозглашается уже родоначальником «символической школы» русской поэзии. И, кто знает, сколько еще « откры тий» Тютчева ожидают отечественную культуру, ибо кладезь этот поистине неисчерпаемый...
