Рассказ Куприна "Чудесный доктор” основан на реальных событиях в давние времена в Киеве. Автор лишь изменил некоторые имена.
Два брата - Володя и Гриша стояли возле витрины и разглядывали, что находится за ней. А там было на что посмотреть – горы красных яблок, апельсинов и мандаринов, копченые и маринованные рыбы, окорочка, колбасы и даже поросенок с зеленью во рту. Сглотнув слюну и тяжко вздохнув, мальчуганы отлипли от стекла и пошли домой. Они возвращались с задания, которое им дала мать – отнести письмо барину с просьбой о помощи.
Вскоре они дошли до своего жилища – покосившегося ветхого дома с каменным подвалом и деревянным верхом. Спустившись в подвал и найдя свою дверь, они вновь окунулись в привычную нищету. В подвале был запах грязного детского белья, крыс и сырости. В углу на большой грязной постели лежала больная семилетняя девочка, а под потолком была люлька с кричащим младенцем. Возле больной девочки стояла на коленях изможденная, бледная мать, не забывая покачивать колыбельку.
Услышав, что вошли ребята, она тут же обратила к ним лицо и с надеждой во взгляде стала спрашивать их, передали ли они письмо барину.
Однако братья разочаровали ее, поведав, что швейцар не взял у них письмо для барина и прогнал их. А Володе даже отвесил подзатыльник.
Мать перестала расспрашивать и предложила им борща.
Внезапно, в коридоре раздались шаги и все обернулись на двери, ожидая, кто в нее войдет. Это был Мерцалов, их отец и муж. Жена не стала его расспрашивать, она все поняла по его глазам. Он был в отчаянии.
Этот год в семье Мерцаловых был насыщен неприятностями. Сначала глава семейства заболел брюшным тифом, на его лечение ушли все деньги. Когда же он излечился, оказалось, что его место занято и ему пришлось искать новую работу. Семья погрязла в нищете, залог и перезалог вещей, голод, безденежье. А тут еще и дети начали болеть. Одна дочка умерла, теперь вторая лежит в жаре без сознания, а матери нужно еще кормить младенца и ходить на другой конец города, где она стирала вещи за деньги.
Весь сегодняшний день Мерцалов ходил по городу и просил деньги у кого только можно. А детей послали с письмом к бывшему работодателю Мерцалова. Но везде были лишь отказы и отговорки.
Посидев немного на сундуке, Мерцалов решительно поднялся и отправился просить милостыню. Незаметно он дошел до сада и присел на садовой скамейке. Внезапно, его голову пронзила мысль, и он сунул руку под жилет, где была толстая веревка. Он решил уйти из жизни быстро, а не постепенно. Ему не хотелось думать о нищете и больной Машутке.
Тем временем в саду раздался скрип шагов, который выдернул Мерцалова из задумчивости. Вскоре со скамейкой поравнялся старик и попросил разрешения присесть на скамейку рядом с Мерцаловым.
Мерцалов отвернулся и отодвинулся на край скамейки. Несколько минут они молчали, пока незнакомый старик курил.
Старичок начал рассказывать Мерцалову о том, что накупил подарочков детям, что вывело из себя Мерцалова, и тот накричал на старика и рассказал ему о своем тяжелом положении. Но, старик не оскорбился, а сказал, что он врач и попросил Мерцалова показать ему больную девочку.
Вскоре они были уже у Мерцалова дома. Доктор осмотрел девочку и прописал лекарство. И туж же ушел, пожав родителям руки и пожелав удачи. Мерцалов остолбенел, а затем бросился за доктором, чтобы узнать его фамилию. Но не догнал и не узнал. Вернувшись, Мерцалов обнаружил под блюдцем деньги.
Он отправился в аптеку за лекарствами, которые прописал доктор и там, на рецепте увидел, что чудесный доктор носит фамилию Пирогов.
А вскоре дела семьи наладились – Машутка выздоровела, Мерцалов нашел работу и даже Гришка нашел неплохое место в банке. Вся семья считает, что это все благодаря их спасителю – чудесному доктору Пирогову.
Следующий рассказ не есть плод досужего вымысла. Все описанное мною действительно произошло в Киеве лет около тридцати тому назад и до сих пор свято, до мельчайших подробностей, сохраняется в преданиях того семейства, о котором пойдет речь. Я, с своей стороны, лишь изменил имена некоторых действующих лиц этой трогательной истории да придал устному рассказу письменную форму.
– Гриш, а Гриш! Гляди-ка, поросенок-то… Смеется… Да-а. А во рту-то у него!.. Смотри, смотри… травка во рту, ей-богу, травка!.. Вот штука-то!
И двое мальчуганов, стоящих перед огромным, из цельного стекла, окном гастрономического магазина, принялись неудержимо хохотать, толкая друг друга в бок локтями, но невольно приплясывая от жестокой стужи. Они уже более пяти минут торчали перед этой великолепной выставкой, возбуждавшей в одинаковой степени их умы и желудки. Здесь, освещенные ярким светом висящих ламп, возвышались целые горы красных крепких яблоков и апельсинов; стояли правильные пирамиды мандаринов, нежно золотившихся сквозь окутывающую их папиросную бумагу; протянулись на блюдах, уродливо разинув рты и выпучив глаза, огромные копченые и маринованные рыбы; ниже, окруженные гирляндами колбас, красовались сочные разрезанные окорока с толстым слоем розоватого сала… Бесчисленное множество баночек и коробочек с солеными, вареными и копчеными закусками довершало эту эффектную картину, глядя на которую оба мальчика на минуту забыли о двенадцатиградусном морозе и о важном поручении, возложенном на них матерью, – поручении, окончившемся так неожиданно и так плачевно.
Старший мальчик первый оторвался от созерцания очаровательного зрелища. Он дернул брата за рукав и произнес сурово:
– Ну, Володя, идем, идем… Нечего тут…
Одновременно подавив тяжелый вздох (старшему из них было только десять лет, и к тому же оба с утра ничего не ели, кроме пустых щей) и кинув последний влюбленно-жадный взгляд на гастрономическую выставку, мальчуганы торопливо побежали по улице. Иногда сквозь запотевшие окна какого-нибудь дома они видели елку, которая издали казалась громадной гроздью ярких, сияющих пятен, иногда они слышали даже звуки веселой польки… Но они мужественно гнали от себя прочь соблазнительную мысль: остановиться на несколько секунд и прильнуть глазком к стеклу.
Но мере того как шли мальчики, все малолюднее и темнее становились улицы. Прекрасные магазины, сияющие елки, рысаки, мчавшиеся под своими синими и красными сетками, визг полозьев, праздничное оживление толпы, веселый гул окриков и разговоров, разрумяненные морозом смеющиеся лица нарядных дам – все осталось позади. Потянулись пустыри, кривые, узкие переулки, мрачные, неосвещенные косогоры… Наконец они достигли покосившегося ветхого дома, стоявшего особняком; низ его – собственно подвал – был каменный, а верх – деревянный. Обойдя тесным, обледенелым и грязным двором, служившим для всех жильцов естественной помойной ямой, они спустились вниз, в подвал, прошли в темноте общим коридором, отыскали ощупью свою дверь и отворили ее.
Уже более года жили Мерцаловы в этом подземелье. Оба мальчугана давно успели привыкнуть и к этим закоптелым, плачущим от сырости стенам, и к мокрым отрепкам, сушившимся на протянутой через комнату веревке, и к этому ужасному запаху керосинового чада, детского грязного белья и крыс – настоящему запаху нищеты. Но сегодня, после всего, что они видели на улице, после этого праздничного ликования, которое они чувствовали повсюду, их маленькие детские сердца сжались от острого, недетского страдания. В углу, на грязной широкой постели, лежала девочка лет семи; ее лицо горело, дыхание было коротко и затруднительно, широко раскрытые блестящие глаза смотрели пристально и бесцельно. Рядом с постелью, в люльке, привешенной к потолку, кричал, морщась, надрываясь и захлебываясь, грудной ребенок. Высокая, худая женщина, с изможденным, усталым, точно почерневшим от горя лицом, стояла на коленях около больной девочки, поправляя ей подушку и в то же время не забывая подталкивать локтем качающуюся колыбель. Когда мальчики вошли и следом за ними стремительно ворвались в подвал белые клубы морозного воздуха, – женщина обернула назад свое встревоженное лицо.
– Ну? Что же? – спросила она отрывисто и нетерпеливо.
Мальчики молчали. Только Гриша шумно вытер нос рукавом своего пальто, переделанного из старого ватного халата.
– Отнесли вы письмо?.. Гриша, я тебя спрашиваю, отдал ты письмо?
– Ну, и что же? Что ты ему сказал?
– Да все, как ты учила. Вот, говорю, от Мерцалова письмо, от вашего бывшего управляющего. А он нас обругал: «Убирайтесь вы, – говорит, – отсюда… сволочи вы…»
– Да кто же это? Кто же с вами разговаривал?.. Говори толком, Гриша!
– Швейцар разговаривал… Кто же еще? Я ему говорю: «Возьмите, дяденька, письмо, передайте, а я здесь внизу ответа подожду». А он говорит: «Как же, – говорит, – держи карман… Есть тоже у барина время ваши письма читать…»
– Ну, а ты?
– Я ему все, как ты учила, сказал: «Есть, мол, нечего… Машутка больна… Помирает…» Говорю: «Как папа место найдет, так отблагодарит вас, Савелий Петрович, ей-богу, отблагодарит». Ну, а в это время звонок как зазвонит, как зазвонит, а он нам и говорит: «Убирайтесь скорее отсюда к черту! Чтобы духу вашего здесь не было!..» А Володьку даже по затылку ударил.
– А меня он по затылку, – сказал Володя, следивший со вниманием за рассказом брата, и почесал затылок.
Год издания рассказа: 1897
Рассказ Куприна «Чудесный доктор» еще одно произведение великого русского писателя, которое вошло в школьную программу. Согласно предисловию самого автора, этот рассказ основан на реальных событиях и Куприн лишь придал ему художественную форму. Теперь рассказ Куприна «Чудесный доктор» читать обязательно для учеников 6 класса, а благодаря востребованности творчества писателя он входит в наш .
Рассказа «Чудесный доктор» краткое содержание
Действие рассказа Куприна «Чудесный доктор» начинается с повествования о двух братьях – Володе и Грише, которые засмотрелись на витрины гастрономического магазина. Дается это зрелище им с трудом, ведь сами они с утра ели только пустые щи. В итоге старший десятилетний Гриша тянет младшего брата домой. Они бредут по сначала по центральным улицам готовящегося к рождеству Киева, а затем постепенно удаляются во все более мрачные переулки. Это продолжается пока они не приходят к одиноко стоящему покосившемуся дому, основание у которого каменное, а верх деревянный. Обойдя помойную яму, они спускаются в подвал и по темному общему коридору проходят к дверям своей комнаты.
Далее в рассказе Куприна «Чудесный доктор» кратком содержании вы узнаете, что оказывается эти два мальчугана старшие дети семейства Мерцаловых. Это семейство уже более года живет в этом сыром подвале, где белье сушится на протянутых через всю комнату веревках. В углу комнаты лежит больная девочка лет семи – Машутка, а рядом расположена люлька еще грудного ребенка. Мать, которая пытается уделить внимание обоим детям, спрашивает братьев как прошел их поход. Оказывается, Гришу и Володю отправляли отнести письмо хозяину дома где раньше работал глава семейства Мерцаловых. По несуразным ответам ребят мать узнает, что письмо им отдать не удалось ведь их прогнал взашей швейцар. Расстроенная мать предлагает им поесть пустых холодных щей, ведь разогреть их нечем.
Далее в произведении Куприна «Чудесный доктор» читать можно о том, как домой вернулся отец семейства. Он был в летнем пальто, войлочной шляпе и без калош. Из-за этого он сильно замерз и был в прямом смысле слова синий. По отчаянию застывшем в глазах жены он прочитал о неудаче, постигшей ребят и устало сел на сундук. В этом году семейство Мерцаловых неудачи настигали одна за другой. Сначала он сам заболел брюшным тифом. Пока он болел его место управляющего на 25 рублей в месяц занял другой. Мерцалов пробовал найти другую работу, но ему это не удавалось. Тем временем заболела и умерла три месяца назад одна девочка, теперь в жару лежит другая. Его жене – Елезовете Ивановне приходится не только ходить за больной девочкой, но и кормить новорожденного, а еще бегать на другой конец города где она по денно стирает белье.
Если дальше читать рассказа «Чудесный доктор» краткое содержание, то вы узнаете, что, посидев не более 10 минут отец семейства встал и пошел к выходу. На вопрос жены куда он, Мерцалов ответил, что сиденьем делу не поможешь и он пойдет просить милостыню. Милостыню он уже сегодня просил, но первый раз ему прочитали лекцию о том, что нужно идти работать, а второй, что вызовут полицию. Так погруженный в свои мысли он дошел до сада, где сел на лавочку. У него возникло дикое желание заснуть, но он засунул руку и нащупал веревку, которая служила поясом. Как в произведении мысль о самоубийстве стала ясно в голове. 
Не дал осуществиться этим мыслям огонек от сигары, который явственно просматривался на дорожке. Постепенно он приближался и прорисовывался старик небольшого роста, который попросился присесть рядом с Мерцаловым. Старик попытался разговорить Мерцалова сначала разговором о погоде, а потом о подарках, которых он купил знакомым детям. Это стало последней каплей главный герой произведения Александра Куприна «Чудесный доктор» вскипел и рассказал о своих голодных детях. Старик потребовал полного рассказа, и тот как на духу рассказал ему всю свою историю.
Если дальше читать кратко «Чудесный доктор» Куприна вы узнаете, как ласковым и убедительным голосом старик потребовал отвести его к больной Машутке. Он дал денег на чай и дрова, осмотрел девочку и выписал лекарство. Мерцалов просил хотя бы его имя, но старичок сказал, что молится о нем не надо и это все пустяки. Главное, что он сказал, что некогда нельзя падать духом. Кроме того, он оставил крупную суму денег. Но имя этого старичка всплыло в аптеке, где лекарство, выписанное им, было подписано – по рецепту доктора Пирогова.
Этот рассказ Куприн услышал от Григория Емельяновича Мерцалова, того самого десятилетнего Гришки, который теперь стал крупным служащим в одном из банков. И вообще в семье Мерцаловых с тех пор все пошло на лад. А своего благодетеля после этого они видели только один раз, когда тело великого доктора перевозили в его имение Вишни. Хотя то мощное и святое, что горело в нем уже и угасло.
Рассказ «Чудесный доктор» на сайте Топ книг
Рассказ Куприна «Чудесный доктор» читать достаточно популярно. Благодаря этому он уже не первый раз попадает в наш . Кроме того, во время прохождения произведения в школьной программе рассказ попадает в наш рейтинг . И учитывая все эти особенности мы прогнозируем, что и в дальнейшем рассказ «Чудесный доктор» не раз попадет в рейтинги нашего сайта.
Рассказ Александра Куприна «Чудесный доктор» читать онлайн на сайте Топ книг вы можете .
Рассказ Куприна «Чудесный доктор» скачать бесплатно на сайте Топ книг вы можете .
«Эта история произошла в действительности», - утверждает автор с первых строк своего рассказа. Приведем его краткое содержание. «Чудесный доктор» отличается емким смыслом и ярким языком. Документальная основа придает повествованию особый интригующий привкус. Финал открывает тайну.
Краткое содержание рассказа «Чудесный доктор». Голодные дети
Перед витриной с гастрономическим изобилием остановились два мальчугана и, сглатывая подступающие слюнки, оживленно обсуждают увиденное. Их веселит вид румяного с веточкой зелени во рту. Повествование о «натюрморте» за стеклом автор дает в высшей степени эстетично и аппетитно. Здесь и «гирлянды колбас», и «пирамиды нежно-золотистых мандаринов». А голодные ребятишки бросают на них «влюбленно-жадные» взоры. Слишком контрастным выглядит готовившийся к Рождественским праздникам Киев в сравнении с жалкими худенькими фигурками нищих ребятишек.
Роковой год
Гриша и Володя ходили по поручению матери с письмом о помощи. Да только швейцар влиятельного адресата с бранью прогнал маленьких оборвышей. И вот они вернулись в свое жилище - подвал с «плачущими от сырости стенами». Описание семейства Мерцаловых вызывает острое сострадание. Лежит в лихорадке семилетняя сестренка, рядом в люльке надрывается от крика голодный младенец. Изможденная женщина «с почерневшим от горя лицом» дает мальчуганам остатки холодной похлебки, которую нечем разогреть. Является отец с «разбухшими» от мороза руками. Мы узнаем о том, что в этот роковой год он, заболев тифом, потерял место управляющего, которое приносило скромный доход. Одно за другим посыпались несчастья: стали болеть дети, ушли все сбережения, умерла дочка, теперь тяжко захворала другая. Милостыню никто не подавал, и просить было уже некого. Вот описание несчастий, их краткое содержание.
Чудесный доктор
Отчаяние охватывает Мерцалова, он уходит из дому, бродит по городу, ни на что не надеясь. Уставший, он усаживается на скамейку в городском саду и чувствует желание покончить с собой. В этот момент на аллее появляется незнакомец. Он присаживается рядом и заводит приветливый разговор. Когда старик упоминает о подарках, купленных для знакомых ребятишек, Мерцалов не выдерживает и начинает горячо и злобно кричать о том, что его дети «с голоду подыхают». Старик внимательно слушает сбивчивый рассказ и предлагает помощь: оказывается, он - врач. Мерцалов ведет его к себе. Доктор осматривает больную девочку, выписывает рецепт, дает денег для покупки дров, лекарств и еды. В тот же вечер Мерцалов по ярлыку на склянке с микстурой узнает имя своего благодетеля - это профессор Пирогов, выдающийся русский медик. С этих пор словно «ангел снизошёл» на семью, и дела ее пошли в гору. Так утверждает Куприн. Чудесный доктор (краткое содержание подведем этим выводом к концу) поступил очень человечно, и это изменило не только обстоятельства, но и мировоззрение героев рассказа. Мальчики выросли, один из них занял крупный пост в банке и всегда был особенно чуток к нуждам бедных людей.
А. И. Куприн
Чудесный доктор
Следующий рассказ не есть плод досужего вымысла. Все описанное мною действительно произошло в Киеве лет около тридцати тому назад и до сих пор свято, до мельчайших подробностей, сохраняется в преданиях того семейства, о котором пойдет речь. Я, с своей стороны, лишь изменил имена некоторых действующих лиц этой трогательной истории да придал устному рассказу письменную форму.
– Гриш, а Гриш! Гляди-ка, поросенок-то… Смеется… Да-а. А во рту-то у него!.. Смотри, смотри… травка во рту, ей-богу, травка!.. Вот штука-то!
И двое мальчуганов, стоящих перед огромным, из цельного стекла, окном гастрономического магазина, принялись неудержимо хохотать, толкая друг друга в бок локтями, но невольно приплясывая от жестокой стужи. Они уже более пяти минут торчали перед этой великолепной выставкой, возбуждавшей в одинаковой степени их умы и желудки. Здесь, освещенные ярким светом висящих ламп, возвышались целые горы красных крепких яблоков и апельсинов; стояли правильные пирамиды мандаринов, нежно золотившихся сквозь окутывающую их папиросную бумагу; протянулись на блюдах, уродливо разинув рты и выпучив глаза, огромные копченые и маринованные рыбы; ниже, окруженные гирляндами колбас, красовались сочные разрезанные окорока с толстым слоем розоватого сала… Бесчисленное множество баночек и коробочек с солеными, вареными и копчеными закусками довершало эту эффектную картину, глядя на которую оба мальчика на минуту забыли о двенадцатиградусном морозе и о важном поручении, возложенном на них матерью, – поручении, окончившемся так неожиданно и так плачевно.
Старший мальчик первый оторвался от созерцания очаровательного зрелища. Он дернул брата за рукав и произнес сурово:
– Ну, Володя, идем, идем… Нечего тут…
Одновременно подавив тяжелый вздох (старшему из них было только десять лет, и к тому же оба с утра ничего не ели, кроме пустых щей) и кинув последний влюбленно-жадный взгляд на гастрономическую выставку, мальчуганы торопливо побежали по улице. Иногда сквозь запотевшие окна какого-нибудь дома они видели елку, которая издали казалась громадной гроздью ярких, сияющих пятен, иногда они слышали даже звуки веселой польки… Но они мужественно гнали от себя прочь соблазнительную мысль: остановиться на несколько секунд и прильнуть глазком к стеклу.
По мере того как шли мальчики, все малолюднее и темнее становились улицы. Прекрасные магазины, сияющие елки, рысаки, мчавшиеся под своими синими и красными сетками, визг полозьев, праздничное оживление толпы, веселый гул окриков и разговоров, разрумяненные морозом смеющиеся лица нарядных дам – все осталось позади. Потянулись пустыри, кривые, узкие переулки, мрачные, неосвещенные косогоры… Наконец они достигли покосившегося ветхого дома, стоявшего особняком; низ его – собственно подвал – был каменный, а верх – деревянный. Обойдя тесным, обледенелым и грязным двором, служившим для всех жильцов естественной помойной ямой, они спустились вниз, в подвал, прошли в темноте общим коридором, отыскали ощупью свою дверь и отворили ее.
Уже более года жили Мерцаловы в этом подземелье. Оба мальчугана давно успели привыкнуть и к этим закоптелым, плачущим от сырости стенам, и к мокрым отрепкам, сушившимся на протянутой через комнату веревке, и к этому ужасному запаху керосинового чада, детского грязного белья и крыс – настоящему запаху нищеты. Но сегодня, после всего, что они видели на улице, после этого праздничного ликования, которое они чувствовали повсюду, их маленькие детские сердца сжались от острого, недетского страдания. В углу, на грязной широкой постели, лежала девочка лет семи; ее лицо горело, дыхание было коротко и затруднительно, широко раскрытые блестящие глаза смотрели пристально и бесцельно. Рядом с постелью, в люльке, привешенной к потолку, кричал, морщась, надрываясь и захлебываясь, грудной ребенок. Высокая, худая женщина, с изможденным, усталым, точно почерневшим от горя лицом, стояла на коленях около больной девочки, поправляя ей подушку и в то же время не забывая подталкивать локтем качающуюся колыбель. Когда мальчики вошли и следом за ними стремительно ворвались в подвал белые клубы морозного воздуха, женщина обернула назад свое встревоженное лицо.
– Ну? Что же? – спросила она отрывисто и нетерпеливо.
Мальчики молчали. Только Гриша шумно вытер нос рукавом своего пальто, переделанного из старого ватного халата.
– Отнесли вы письмо?.. Гриша, я тебя спрашиваю, отдал ты письмо?
– Ну, и что же? Что ты ему сказал?
– Да все, как ты учила. Вот, говорю, от Мерцалова письмо, от вашего бывшего управляющего. А он нас обругал: «Убирайтесь вы, говорит, отсюда… Сволочи вы…»
– Да кто же это? Кто же с вами разговаривал?.. Говори толком, Гриша!
– Швейцар разговаривал… Кто же еще? Я ему говорю: «Возьмите, дяденька, письмо, передайте, а я здесь внизу ответа подожду». А он говорит: «Как же, говорит, держи карман… Есть тоже у барина время ваши письма читать…»
– Ну, а ты?
– Я ему все, как ты учила, сказал: «Есть, мол, нечего… Машутка больна… Помирает…» Говорю: «Как папа место найдет, так отблагодарит вас, Савелий Петрович, ей-богу, отблагодарит». Ну, а в это время звонок как зазвонит, как зазвонит, а он нам и говорит: «Убирайтесь скорее отсюда к черту! Чтобы духу вашего здесь не было!..» А Володьку даже по затылку ударил.
– А меня он по затылку, – сказал Володя, следивший со вниманием за рассказом брата, и почесал затылок.
Старший мальчик вдруг принялся озабоченно рыться в глубоких карманах своего халата. Вытащив наконец оттуда измятый конверт, он положил его на стол и сказал:
– Вот оно, письмо-то…
Больше мать не расспрашивала. Долгое время в душной, промозглой комнате слышался только неистовый крик младенца да короткое, частое дыхание Машутки, больше похожее на беспрерывные однообразные стоны. Вдруг мать сказала, обернувшись назад:
– Там борщ есть, от обеда остался… Может, поели бы? Только холодный, – разогреть-то нечем…
В это время в коридоре послышались чьи-то неуверенные шаги и шуршание руки, отыскивающей в темноте дверь. Мать и оба мальчика – все трое даже побледнев от напряженного ожидания – обернулись в эту сторону.
Вошел Мерцалов. Он был в летнем пальто, летней войлочной шляпе и без калош. Его руки взбухли и посинели от мороза, глаза провалились, щеки облипли вокруг десен, точно у мертвеца. Он не сказал жене ни одного слова, она ему не задала ни одного вопроса. Они поняли друг друга по тому отчаянию, которое прочли друг у друга в глазах.
В этот ужасный, роковой год несчастье за несчастьем настойчиво и безжалостно сыпались на Мерцалова и его семью. Сначала он сам заболел брюшным тифом, и на его лечение ушли все их скудные сбережения. Потом, когда он поправился, он узнал, что его место, скромное место управляющего домом на двадцать пять рублей в месяц, занято уже другим… Началась отчаянная, судорожная погоня за случайной работой, за перепиской, за ничтожным местом, залог и перезалог вещей, продажа всякого хозяйственного тряпья. А тут еще пошли болеть дети. Три месяца тому назад умерла одна девочка, теперь другая лежит в жару и без сознания. Елизавете Ивановне приходилось одновременно ухаживать за больной девочкой, кормить грудью маленького и ходить почти на другой конец города в дом, где она поденно стирала белье.
Весь сегодняшний день был занят тем, чтобы посредством нечеловеческих усилий выжать откуда-нибудь хоть несколько копеек на лекарство Машутке. С этой целью Мерцалов обегал чуть ли не полгорода, клянча и унижаясь повсюду; Елизавета Ивановна ходила к своей барыне, дети были посланы с письмом к тому барину, домом которого управлял раньше Мерцалов… Но все отговаривались или праздничными хлопотами, или неимением денег… Иные, как, например, швейцар бывшего патрона, просто-напросто гнали просителей с крыльца.
Минут десять никто не мог произнести ни слова. Вдруг Мерцалов быстро поднялся с сундука, на котором он до сих пор сидел, и решительным движением надвинул глубже на лоб свою истрепанную шляпу.
– Куда ты? – тревожно спросила Елизавета Ивановна.
Мерцалов, взявшийся уже за ручку двери, обернулся.
– Все равно, сидением ничего не поможешь, – хрипло ответил он. – Пойду еще… Хоть милостыню попробую просить.
Выйдя на улицу, он пошел бесцельно вперед. Он ничего не искал, ни на что не надеялся. Он давно уже пережил то жгучее время бедности, когда мечтаешь найти на улице бумажник с деньгами или получить внезапно наследство от неизвестного троюродного дядюшки. Теперь им овладело неудержимое желание бежать куда попало, бежать без оглядки, чтобы только не видеть молчаливого отчаяния голодной семьи.
Просить милостыни? Он уже попробовал это средство сегодня два раза. Но в первый раз какой-то господин в енотовой шубе прочел ему наставление, что надо работать, а не клянчить, а во второй – его обещали отправить в полицию.
