Существует ли демократическая политическая культура, т. е. некий тип политических позиций, который благоприятствует демократической стабильности, или, образно говоря, в определенной степени «подходит» демократической политической системе? Чтобы ответить на данный вопрос, нам следует обратиться к политической культуре двух относительно стабильных и преуспевающих демократий – Великобритании и Соединенных Штатов Америки. Политическая культура этих наций примерно соответствует понятию гражданской культуры. Такой тип политических позиций в некоторых отношениях отличается от «рационально-активистской» модели, той модели политической культуры, которая, согласно нормам демократической идеологии, должна была бы присутствовать в преуспевающей демократии...

Гражданская культура – это смешанная политическая культура. В ее рамках многие граждане могут быть активными в политике, однако многие другие играют более пассивную роль подданных. Еще более важным является тот факт, что даже у тех, кто активно исполняет гражданскую роль, качества подданных и прихожан не полностью вытеснены. Роль участника просто добавляется к таким двум ролям. Это означает, что активный гражданин сохраняет свои традиционалистские, неполитические связи, равно как и свою более пассивную роль подданного. Конечно, рационально-активистская модель отнюдь не предполагает, что ориентации участника заменяют собой ориентации подданного и прихожанина, однако поскольку наличие двух последних типов ориентации четко не оговаривается, получается, что они не имеют отношения к демократической политической культуре.

На самом же деле эти два типа ориентации не только сохраняются, но и составляют важную часть гражданской культуры. Во-первых, ориентации прихожанина и подданного меняют интенсивность политической включенности и активности индивида. Политическая деятельность представляет собой лишь часть интересов гражданина, причем, как правило, не очень важную их часть. Сохранение других ориентации ограничивает степень его включенности в политическую деятельность и удерживает политику в надлежащих рамках. Более того, ориентации прихожанина и подданного не просто сосуществуют с ориентациями участника, они пронизывают и видоизменяют их. Так, например, первичные связи важны в становлении типов гражданского влияния. Кроме того, взаимопроникающие структуры общественных и межличностных связей имеют тенденцию воздействовать и на характер политических ориентации – делать их менее острыми и разделяющими. Будучи пронизаны первичными групповыми, а также общесоциальными и межличностными ориентациями, политические ориентации отнюдь не являются лишь производными от четко выраженных принципов и рационального расчета...

Но хотя полностью активистская политическая культура скорее всего является лишь утопическим идеалом, должны быть и другие, более значимые причины того, почему в наиболее процветающих демократиях существует сложно переплетенная, смешанная гражданская культура. Такая культура, которая иногда включает в себя явно несовместимые политические ориентации, кажется наиболее соответствующей потребностям демократических политических систем, поскольку они также представляют собой переплетение противоречий...

Самая распространенная и принятая многими политологами классификация политических культур предложена Г.Алмондом и С.Вербой.

Полит культура – специфическая модель полит ориентаций на полит политические объекты, характерная для определенной нации; совокупность стереотипов полит сознания и поведения.

В зависимости от специфики 3х видов ориентаций – познавательных (знание о полит системе), эмоциональных(эмоции к полит системе) и оценочных (оценка полит системы), авторы выделяют три «чистых типа» полит культуры:

1. «Парохиальная или приходская политическая культура». На примере африканских племен или местных автономных общин авторы показывают, что в них не существует специализированных политических ролей, политическая ориентация на племенных вождей не отделена от религиозных, социально-экономических и иных ориентаций. Представления относительно политической системы (которой нет) и, соответственно, установок в отношении к ней минимальны. Низкая степень ролевой или функциональной дифференциации. Несекулярность.

2. «Подданническая политическая культура». Специализированные политические институты уже существуют, и на них ориентируются члены общества, проявляя при этом различные чувства: гордость, неприязнь, воспринимая их как законные или как незаконные. Но отношение к политической системе носит пассивный характер без стремления изменить что-либо своими силами или участвовать в процессе принятия политических решений, влиять на них. Этот тип культуры характеризуется низкой политической активностью субъектов.

3. «Активистская политическая культура», или «политическая культура участия». (страны африки 1960-70-е гг.) Члены общества не только формируют свои требования политического характера, но и являются активными участниками политической системы в целом, считающими себя могущими повлиять на выработку полит курса, принятие полит решений.

4 типа объектов:

1. Полит система в целом

2. «вход» в систему

3. «выход» из системы

4. Самоориентация как полит актора

Американские авторы отмечают, что в реальной политической жизни эти типы в чистом виде не существуют. Взаимодействуя между собой, они образуют смешанные формы с доминированием того или иного компонента. Наряду с выделенными чистыми типами были предложены три типа смешанных политических культур: приходская-подданическая, подданически-участническая, парохиально-участническая.

Патриархально-подданическая – большая часть населения не интересуется политикой, а относительно «продвинутое» меньшинство, располагая некоторыми знаниями о политической системе, не допускает ни малейших сомнений в авторитете государства и остается пассивным в плане попыток влияния на политические решения. Такой тип политической культуры характерен, к примеру, для средневековой Европы.

Подданически-активистская политическая культура предполагает, что подавляющее большинство населения в большей или меньшей степени осведомлено о политических институтах и процессах и о тех ограничениях, правилах, рамках поведения, которые накладываются на политическое поведение. Вместе с тем, одна часть населения ориентирована преимущественно на пассивное восприятие происходящего, а другая воспринимает существующую политическую систему не как нечто раз и навсегда заданное и от них не зависимое и стремится оказать влияние на принятие политических решений и протекание политических процессов.

Парохиально-участническая – смешанный тип политической культуры возникает там, где в рамках одного общества сосуществуют традиционно-патриархальные группы с их выключенностью из политического процесса и политически активные группы элит с высоким политическим сознанием. Подобный тип культуры характерен для развивающихся стран.

Баланс между: активностью и пассивностью (гражданская пассивность ведет к олигархии, активность – нестабильность, авторитарные методы управления), эмоциональностью и рациональностью (излишняя рациональность – утилитарное отношение к демократии, эмоциональность – демократия как самоценность), согласием и несогласием (наличие согласия по базовым ценностям, которые выведены за рамки полит споров, но наличие конфликта интересов; чрезмерное согласие – снижение конкуренции, чрезмерное несогласие – поляризация общества)

Закон ожидаемой реакции – элиты действуют ответственно не потому, что общество активно, а потому что они хотят удержать его от активности.

Цель – попытка понять культурные условия стабильности конкурентных демократий

Промежуточная задача – привлечение развивающихся стран в капиталистический лагерь. Основная идея – все полит культуры носят смешанный характер, являясь сочетанием нескольких типов. Гражданская культура – культура лояльного участия, сочетание участнической, подданнической и парохиальной типов культур.

Политическая культура стран Западной Европы: общее и особенное.

Обусловлены находящимися в центре внимания спорными вопросами, сделали бы в конечном итоге сложным сохранение баланса, так к такому результату привело бы и полное отсутствие включенности и активности. Баланс может поддерживаться на протяжении длительного времени лишь в том случае, если разрыв между активностью и пассивностью не слишком широк. Если вера в политические возможности человека время от времени не будет подкрепляться, она скорее всего исчезнет. С другой стороны, если эта вера поддерживается лишь сугубо ритуальным образом, она не будет представлять собой потенциальный источник влияния и служить средством сдерживания тех, кто принимает решения […]
До сих пор мы рассматривали вопрос о путях уравновешивания активности и пассивности, присущих отдельным гражданам. Но такое равновесие поддерживается не только имеющимся у индивидов набором позиций, но и распределением позиций между различными типами участников политического процесса, действующих в системе: одни индивиды верят в свою компетентность, другие – нет; некоторые активны, некоторые пассивны. Такой разброс в представлениях и степени активности индивидов также способствует укреплению баланса между властью и ответственностью. Это можно увидеть, если проанализировать описанный выше механизм становления равновесия: какой-то вопрос приобретает остроту; активность возрастает; благодаря ответу правительства, снижающему остроту вопроса, баланс восстанавливается. Одна из причин, почему усиление важности какого-то вопроса и ответный взлет политической активности не приводят к перенапряжению политической системы, заключается в том, что значимость того или иного вопроса редко когда возрастает для всех граждан одновременно. Скорее, ситуация выглядит следующим образом: отдельные группы демонстрируют взлет политической активности, в то время как остальные граждане остаются инертными. Поэтому объем гражданской активности в каждом конкретном месте и в каждый конкретный момент оказывается не настолько велик, чтобы повлечь за собой перенапряжение системы.
Все сказанное выше основано на данных о позициях обычных граждан. Однако, чтобы механизм, существование которого мы постулировали, мог работать, позиции неэлит должны дополняться позициями элит. Принимающим решения необходимо верить в демократический миф – в то, что обычные граждане должны участвовать в политике, и в то, что они на деле обладают влиянием. Если принимающий решения придерживается такого взгляда на роль обычного гражданина, его собственные решения способствуют поддержанию баланса между правительственной властью и ответственностью. С другой стороны, принимающий решения волен действовать так , как ему представляется наилучшим, поскольку обычный гражданин не барабанит в его дверь с требованиями каких-то действий. Он огражден инертностью обычного человека. Но если принимающий решения разделяет веру в потенциальную влиятельность обычного человека, его свобода действий ограничена тем, что он предполагает: если не действовать в соответствии с желаниями граждан, в его дверь начнут барабанить. Более того, если официальное лицо разделяет точку зрения, что обычный человек должен участвовать в принятии решений, его заставляет действовать ответственно и вера в то, что подобное влияние граждан законно и оправданно. И хотя из наших данных это и не следует, есть основания предположить, что политические элиты разделяют политическую структуру неэлит; что в обществе, где существует гражданская культура, они, как и неэлиты, придерживаются связанных с ней позиций. В конечном счете элиты составляют часть той же самой политической системы и во многом прошли через тот же самый процесс политической социализации, что и неэлиты. И анализ показывает, что политические и общественные лидеры, равно как и имеющие высокий статус граждане более склонны принимать демократические нормы, чем те, чей статус ниже.
Исследование позиций элит наводит на мысль о существовании еще одного механизма, позволяющего укреплять ответственность в условиях, когда активность и включенность обычного гражданина остается низкой. Влияние гражданина не всегда и даже не в большинстве случаев является именно тем стимулом, за которым следует ответ (гражданин или группа граждан выдвигают требование – правительственная элита предпринимает действия, чтобы удовлетворить его). Здесь, скорее, действует хорошо известный закон "ожидаемых реакций". Значительная часть гражданского влияния на правительственные элиты осуществляется без активных действий и даже без осознанного стремления граждан. Элиты могут предвидеть возможные требования и действия, в соответствии с этим принимать ответные меры. Элиты действуют ответственно не потому» что граждане активно выдвигают свои требования, а для того, чтобы удержать их от активности.
Таким образом, в рамках гражданской культуры индивид не обязательно бывает рациональным, активным гражданином. Тип его активности – более смешанный и смягченный. Это позволяет индивиду совмещать определенную долю компетентности , включенности и активности с пассивностью и невключенностью. Более того, его взаимоотношения с правительством не являются чисто рациональными, Поскольку они включают в себя приверженность – как его, так и принимающих решения – тому, что мы назвали демократическим мифом о компетентности гражданина. А существование такого мифа влечет за собой важные последствия. Во-первых, это не чистый миф: вера в потенциальную влиятельность обычного человека имеет под собой известные основания и указывает на реальный поведенческий потенциал. И вне зависимости от того, соответствует ли этот миф действительности или нет, в него верят.
Умение управлять эмоциями
[…] Есть несколько причин, по которым именно баланс прагматических и эмоциональных ориентаций, а не максимальное проявление либо прагматизма, либо страсти необходим для эффективного функционирования демократии. Во-первых, политическая приверженность, чтобы на нее можно было положиться, не должна быть полностью лишенной эмоций. Согласно выводу, сделанному С. Липсетом, лояльность по отношению к политической системе, если в ее основе лежат сугубо прагматические соображения относительно эффективности последней, покоится на весьма шаткой основе, поскольку чересчур сильно зависит от того, как эта система функционирует. Чтобы сохранять стабильность на протяжении длительного периода времени, система нуждается в политической приверженности, основанной на более общей привязанности к ней, на том, что мы могли бы охарактеризовать как "системное чувство". Далее, повторяя соображение, высказанное Г. Экштейном, можно отметить, что сугубо прагматическая, неэмоциональная политическая включенность подразумевает проведение оппортунистической политики, которая нередко приводит к цинизму. С другой стороны, если эмоциональное отношение к политике или к конкретной политической группе становится чересчур сильным, это может иметь пагубные последствия для демократии. Во-первых, сильная эмоциональная включенность в политику ставит под угрозу баланс между активностью и пассивностью, поскольку сохранение этого баланса зависит от невысокой значимости политики. Во-вторых, политическая включенность такого плана ведет к "росту политических ставок", создавая благоприятную почву для мессианских массовых движений, которые подрывают стабильность демократий. Более того, последствия сильной эмоциональной пристрастности могут быть пагубными и тогда, когда такая пристрастность обращена на систему в целом и на официально освященные элиты , и тогда, когда она касается конкретных общественных подгрупп. Понятно, что слишком сильная приверженность определенным политическим партиям и группам может привести к дестабилизирующему уровню фрагментаризации системы. Но даже если такая приверженность направлена на политическую систему и официально освященные элиты, то последствия, скорее всего, будут неблагоприятными. Чтобы граждане могли хоть в какой-то степени контролировать политические элиты, их преданность по отношению к системе и этим элитам не должна быть полной и безусловной. Кроме того, гражданская культура, наряду с ролью гражданина, предполагает сохранение более традиционных ролей прихожанина. Сохранение находящейся вне политики сферы деятельности является весьма важным фактором, если стремиться к сбалансированному воздействию гражданской культуры.
Из всего этого следует, что участие в политике не должно быть ни сугубо инструментальным, ни сугубо эмоциональным. Человек, принимающий участие в политике, должен получать от такого участия как прагматическое, так и эмоциональное вознаграждание. И сбалансированное включение в политику опять-таки оказывается характерным для гражданской культуры наиболее процветающих демократий. […]
Согласие и разногласия
[…] Значение социального доверия и сотрудничества как компонента гражданской культуры невозможно переоценить. В определенном смысле они являются тем основным резервуаром, из которого демократическое устройство черпает свою способность функционировать. Создатели конституций изобрели формальные структуры политической жизни, призванные укреплять вызывающие доверие поведение, однако без существующих отношений доверия подобные институты, похоже, мало чего стоят. Социальное доверие способствует политическому сотрудничеству граждан этих стран, а без данного сотрудничества демократическая политика невозможна. Такое доверие, вероятно, составляет и часть взаимоотношений между гражданами и политическими элитами. Ранее мы говорили, что для демократии необходимо поддержание власти элит. Теперь мы хотим добавить, что чувство доверия по отношению к политической элите, вера в то, что чувство доверия по отношению к политической элите, вера в то, что она представляет собой не враждебную и внешнюю силу, а часть того же самого политического сообщества, заставляет граждан стремиться передать ей власть. Наряду с этим наличие общесоциальных установок снижает опасность того, что эмоциональная приверженность к определенной политической подгруппе приведет к политической фрагментации. […]
Все вышесказанное подводит нас к пониманию того, что в демократической системе должен поддерживаться еще один баланс – между согласием и разногласием. […] В обществе, говоря словами Т. Парсонса, должна быть "ограниченная поляризация". Если нет согласия , мало шансов на мирное разрешение политических споров, которое ассоциируется с демократическим процессом. Если, например, стоящая у власти элита сочтет оппозиционную чересчур опасной, она вряд ли допустит мирную конкуренцию с последней за достижение статуса правящей элиты.
Баланс между согласием и разногласием поддерживается в гражданской культуре при помощи механизма, аналогичного тому, который обеспечивает баланс между активностью и пассивностью, а именно: с помощью несоответствия между нормами и поведением. […] Это лишь один из путей, с помощью которых гражданская культура укрощает разногласия в обществе. В целом такое укрощение сопровождается подчинением конфликтов на политическом уровне неким более высоким, всеобъемлющим ориентациям на сплоченность, будь то нормы, связанные с "демократическими правилами игры", или вера в том, что в обществе существует солидарность, основанная на не связанных с политическим единомыслием критериях, а стоящая над партийными интересами.
Баланс, о котором идет речь, должен поддерживаться не только на уровне граждан, но и на уровне элит. […] Так, например, сложные формальные и неформальные правила этикета в законодательных органах США и Великобритании поощряют и даже требуют дружеских отношений (или хотя бы дружелюбных слов) между сторонниками находящихся в оппозиции друг к другу партий. И это смягчает их явную ориентацию только на своих сторонников. Конечно, это не означает, что приверженность "своим" перестает быть важной силой, просто она удерживается в допустимых рамках с помощью более общих норм человеческих отношений.
Суммируя, можно сказать, что наиболее поразительной чертой гражданской культуры, как она описана в этой книге, является ее разнородный характер. Во-первых, она является смешением ориентаций прихожанина, подданного и гражданина. Ориентация прихожанина на первичные взаимоотношения, пассивная политическая позиция подданного, активность гражданина – все это слилось в гражданской культуре. Результатом же является набор укрощенных или сбалансированных политических ориентаций. Есть здесь и политическая активность, но ее не так много, чтобы получить возможность разрушить правительственную власть; наличествуют вовлеченность и преданность, но они смягчены; имеются и разногласия, но они умеряются. Кроме того, политические ориентации , образующие гражданскую культуру, тесно связаны с общесоциальными и межличностными ориентациями. В рамках гражданской культуры нормы межличностных отношений, общего доверия и доверия по отношению к своему социальному окружению пронизывают политические позиции и смягчают их. Смешение позиций, характерное для гражданской культуры, полностью "подходит" для демократической политической системы. Оно по многим своим параметрам наиболее соответствует такой смешанной политической системе, какой является демократия3.
Источники гражданской культуры
[…] Государственные деятели, стремящиеся создать политическую демократию, часто концентрируют свои усилия на учреждении формального набора демократических правительственных институтов и на составлении конституций. Они также могут сосредоточить внимание на формировании политических партий, с тем чтобы стимулировать участие масс. Но для развития стабильного и эффективного демократического строя требуется нечто большее, чем определенные политические и управленческие структуры. Это развитие зависит от ориентаций, имеющихся у людей в отношении политического процесса, т. е. от политической культуры. Если она не способна поддержать демократическую систему, шансы на успех последней весьма слабы.
Наиболее подходящей для демократической политической системы остается гражданская культура. Это не единственная разновидность демократической культуры, но она представляется именно той ее разновидностью, которая в наибольшей степени соответствует стабильной демократической системе. Поэтому целесообразно посмотреть, как гражданская культура передается от поколения к поколению. Первое, что можно отметить в данной связи, это то, что ей не учат в сколько-нибудь прямом смысле слова в школах. Гражданское обучение в США делает упор на тот тип поведения, который ближе к рационально-активистской модели, чем к гражданской культуре. Указанный тип поведения составляет важный компонент гражданской культуры, но не более, чем компонент. В Великобритании, политическая культура которой также весьма приближена к гражданской культуре, мы почти не наблюдаем выраженных попыток привить детям ни систему норм поведения, ассоциирующихся с гражданской культурой, ни ту, которая выражена в рационально-активистской модели. Там практически нет четко сформулированной теории относительно того, что же такое "хороший британский подданный" и как готовить детей к выполнению роли гражданина. Это не означает, что непосредственное обучение в школе не играет никакой роли в выработке гражданской культуры. Речь идет скорее о том , что его роль второстепенна.
Неудивительно, что гражданская культура не передается исключительно путем прямого обучения ей. Составляющие ее ориентации и поведение соединены сложным, запутанным образом – ведь это культура, характеризующаяся определенной долей непоследовательности и уравновешенных противоположностей. Одну из важнейших частей гражданской культуры составляет набор позиций, касающихся доверия по отношению к другим людям, – многослойный, иногда противоречивый набор, который трудно передать при помощи прямого обучения. Как же тогда гражданская культура передается от поколения к поколению?
Ответ на вопрос содержится в процессе политической социализации. Гражданская культура передается в ходе сложного процесса, который включает в себя обучение во многих социальных институтах – в семье, группе сверстников, школе, на рабочем месте, равно и в политической системе как таковой. Тип опыта, получаемого в этих институтах, различен. Индивиды приобретают политические ориентации путем направленного обучения – например, на специальных уроках основ гражданственности; но они также обучаются, сталкиваясь с политическим опытом, который вовсе не рассчитан на то, чтобы на нем учились, – например, ребенок слышит, как его родители обсуждают политические вопросы или наблюдает за деятельностью субъектов политической системы. Воспитание политических ориентаций может быть и не направленным и не политическим по своему характеру, как это бывает, когда индивид узнает о власти из своего участия во властных структурах семьи или школы, или когда он узнает о том, заслуживают ли люди доверия, из своих ранних контактов со взрослыми.
Столь широкий характер политической социализации дает великолепную возможность постичь те тонкости, на которых основана гражданская культура. Поскольку некоторые из уроков не выражены явно, противоречия между ориентациями могут пройти незамеченными. И поскольку политическое обучение идет одновременно по многим каналам, человек может воспринять различные аспекты политической культуры из разных источников. Такой характер обучения позволяет уменьшить до предела то напряжение, которое могло бы возникнуть, если бы ориентация на активность и ориентация на пассивность (как один из примеров противоположных политических установок , входящих в гражданскую культуру) происходили бы из единого источника. Так, через свое участие в жизни семьи и школы, равно как и через восприятие норм политического участия ребенок может научиться рассчитывать на возможность реального участия в принятии решений. В то же самое время неизбежное соприкосновение с иерархическим типом власти в семье и школе умеряет настроенность на господство над своим политическим окружением. Аналогичным образом то, что вычитано из книг о необходимости политической активности и идеализма в политике, будет сглажено наблюдениями за фактическим политическим поведением и ориентациями взрослых. И этот разнородный набор ориентаций, выработанных в детстве, еще будет модифицироваться под влиянием последующего непосредственного опыта соприкосновения с политикой. Ожидания и нормы, касающиеся участия в ней, будут взаимодействовать с теми фактическими возможностями участия, которые предоставляет политическая система, с тем значением, которое человек сам придает тому или иному вопросу, и с теми требованиями, которые накладывает на него исполнение других ролей.

Типология политической культуры

Существуют различные типологии политической культуры, в частности типология исторической преемственности.

В современной политической культуре обычно выделяют две основные разновидности: демократическую культуру и автократическую. Большинство исследователей считают первую доминирующим типом, вторую - второстепенным.

Основные черты современной демократической политической культуры:

традиционализм в виде архаичных элементов, унаследованных от прошлой политической культуры (лояльность, почтительность к власти, законопослушание и др.);

морализм, выражающий приверженность к общечеловеческим нравственным ценностям;

индивидуализм, стоящий на позициях того, что основная ценность политической культуры - частные интересы, в отличие от коллективных; тяготение к отношениям, основанным на доверительных личных контактах и обязательствах;

политический активизм, состоящий в убеждении, что деятельное участие во всех сферах жизни может принести личный успех.

В последние десятилетия под влиянием различных альтернативных движений (антивоенных, феминистских, молодежных, экологических и др.) демократическая политическая культура вобрала в себя новые ценности: терпимость к инакомыслию, гражданское согласие, падение авторитета иерархической власти и др.

Автократический тип политической культуры в основном представлен двумя разновидностями: авторитарной и тоталитарной политическими культурами.

Идеал автократической политической культуры - государство с сильной и неконтролируемой властью, которая почти исключает права и свободы граждан. Авторитаризм отражает неудовлетворенную потребность в стабильности, опоре и объединяет всех тех, кто опасается социально-политических и экономических изменений независимо от своего социального статуса. Сущность авторитарной политической культуры - безграничное слияние общественного сознания с субъектом власти - лидером политической партии или монархом с сильным волевым характером.

Для субъектов тоталитарной культуры значимо, прежде всего, то, что нисходит от носителя власти. Тоталитарная политическая культура характеризуется полным отсутствием плюрализма в сфере политических отношений. Инакомыслие не только подавляется, но и предупреждается.

Каждому обществу соответствует свой тип политической культуры, обусловленный историческими особенностями. Выделяют три чистых типа политической культуры:

патриархальную, когда у людей отсутствует интерес к своей политической системе. В патриархальных общинах политическая ориентация на племенных вождей не отделена от их религиозных, социально-экономических и иных ориентаций;

подданническую, которая отличается сильной ориентацией на политическую систему, но слабым участием людей в ее функционировании. Здесь уже существуют специализированные политические институты, на них ориентируются члены общества, проявляя при этом разные чувства (от гордости до неприязни) и воспринимая их как законные или незаконные;

активистскую, в рамках которой людей интересует не только то, что политическая система дает им, но и то, могут л и они игратьак- тивную роль в этой системе, выполнять свои гражданские права и обязанности.

Типы политических культур

Политическая культура в ходе своей исторической эволюции проходит сложный процесс формирования и развития. Для каждой исторической эпохи, для каждого вида политических систем и социальных сообществ характерным является свой тип политической культуры. Общепринятой считается типологизация политических культур, предложенная Г. Алмондом и С. Вербой:

1. патриархальный тип - для него характерны: низкая компетентность в политических проблемах, отсутствие интереса граждан к политической жизни, ориентация на местные ценности - общину, род, племя и т. д. Понятие о политической системе общества и способах ее функционирования полностью отсутствует. Члены сообщества ориентируются на вождей, шаманов и других значимых, по их мнению, личностей;

2. подданнический тип - ориентируется на интересы государства, но личная активность невысокая. Такой тип хорошо усваивает исполнительские роли и функции, поэтому легко поддается манипулированию со стороны различного рода политиканов, чиновников, политических авантюристов. Индивидуальная политическая активность достаточно низкая, интерес к политике слабый. Понятие о политической системе уже присутствует, но представление о возможностях как-то повлиять на власть отсутствует;

3. активистский тип - предполагает активную включенность граждан в политический процесс, участие в выборе органов власти и стремление повлиять на разработку и принятие политических решений. Интерес граждан к политике достаточно высокий, они хорошо информированы о структуре и функциях политической системы и стремятся реализовать с помощью конституционных прав свои политические интересы.

Определить реальное состояние политической культуры общества довольно сложно, особенно если в этом обществе отсутствуют демократия и гласность. Многие десятилетия советские идеологи марксизма пытались доказать, что уровень развития политической культуры в СССР значительно выше, чем в буржуазных странах. При этом в качестве главного аргумента они указывали на то, что социализм (в соответствии с марксистской теорией) является более высокой стадией развития общества. Однако утвердившиеся с конца 80-х гг. XX в. в России демократия и гласность показали, что состояние политической культуры в нашей стране находится на достаточно низком уровне развития. По данным исследований, проведенных автором в начале 90-х гг., примерно 40-45 % взрослого населения России можно отнести к активистскому типу политической культуры, 30-35 % - к подданническому и 20-25 % - к патриархальному типу.

Любое современное общество, любая политическая система представляют собой сложную структуру, состоящую из различного типа политических субкультур, и от того, какой тип политической культуры доминирует в обществе, во многом зависит форма политической системы и политический режим власти.

Определение

Габриэль Алмондом и Сидней Вербой определили политическую культуру как совокупность специфических политических установок в отношении поли­тической системы и ее различных частей и установок по отношению к собственной роли в системе.

Сидней Верба. Политическая культура – это тот феномен, что задает фор­му выражения связи между событиями в политике и пове­дением индивидов как реакции на них; хотя политическое поведение индивидов и групп... – это ответ на действия официальных лиц из правительства, войны, избирательные кампании и тому подобное, оно еще в большей степени оп­ределяется тем [символическим] значением, которое при­дается каждому из этих событий людьми, их наблюдающи­ми. Можно сказать, что политическая культура - всего только проявление того, как люди воспринимают политику и как они интерпретируют увиденное.

Таким образом, политическая культура, интегрируя и систематизируя такие феномены как «политическая иде­ология, национальный характер и дух, национальная политическая психология и фундаментальные ценности народа», является, по существу, «системой ориентации на политическое действие внутри данного общества».

Функции политической культуры

Политическая культура выполняет в обществе опреде­ленные функции: 1) идентификации, реализуя потребность человека в по­нимании групповой принадлежности; 2) ориентации, объясняя смысл политических явлений; 3) адаптации и социализации - через освоение навыков поведения для реализации своих прав; 4) интеграции, направленной на сохранение ценностей государства через интеграцию интересов групп; 5) коммуникации, осуществляя взаимодействие субъек­тов и институтов на основе символов, стереотипов.

Уровни политической культуры

Габриель Алмонд выделил три уровня политической культуры:

Политическая культура нации включает в себя три уровня ориен­тации граждан: их отношение а) к политической системе, б) к поли­тическому процессу, в том числе к процессу определения политичес­кого курса, и в) к результатам и следствиям реализации политического курса.

Ориентации системного уровня отражают представления граждан и их лидеров о ценностях и организациях, скрепляющих политическую систему. Идентифицируют ли себя граж­дане с нацией и принимают ли общую систему управления?

В ориентациях уровня процесса отражены представления о том, как должна действовать политика, а также отношение индивидов к политическо­му процессу.

Ориентации уровня политического курса касаются того, что граждане и их лидеры ожидают от политического курса правительства. На достижение каких целей должна быть направлена прави­тельственная политика и как эти цели должны достигаться?

Типология политической культуры Габриеля Алмонда и Сиднея Вербы

Габриель Алмонд и Сидней Верба выделили три «чистых» типа политической культуры:

приходская, или парокиальная, для которой характерно отсутствие интереса людей к политике, знаний о политической системе и су­щественных ожиданий от ее функционирования;

подданническая (англ. subject), где сильна ориентация на политические институты, но невысок уровень индивидуальной активности граждан;

партиципаторная, или участническая (англ. participant), отражающая заинтересованность граждан в политическом участии и проявление ими соответствующей активности.

Соотношение установок различных типов политической культуры в авторитарных и демократических политических системах разной степени индустриализации.

Понятие гражданской политической культуры

Габриель Алмонд и Сидней Верба отмечали:

Гражданская культура – это смешанная политическая культура. В ее рамках многие граждане могут быть активными в политике, однако многие другие играют более пассивную роль подданных. Еще более важным является тот факт, что даже у тех, кто активно исполняет гражданскую роль, качества подданных и прихожан не полностью вытеснены. Роль участника просто добавляется к таким двум ролям. Это означает, что активный гражданин сохраняет свои традиционалистские, неполитические связи, равно как и свою более пассивную роль подданного.

Таким образом, в рамках гражданской культуры индивид не обязательно бывает рациональным, активным гражданином. Тип его активности - более смешанный и смягченный. Это позволяет индивиду совмещать определенную долю компетентности, включенности и активности с пассивностью и невключенностью. Более того, его взаимоотношения с правительством не являются чисто рациональными, Поскольку они включают в себя приверженность - как его, так и принимающих решения - тому, что мы назвали демократическим мифом о компетентности гражданина.

Концепция политической культуры Г. Алмонда

Приоритет в разработке идеи политической культуры принадлежит американскому политологу Т. Алмонду, создавшему довольно оригинальную концепцию. В ее разработке принимали активное участие члены возглавляемого Г. Алмондом Комитета по сравнительной политике при Исследовательском совете по социальным наукам Л. Пай, С. Верба и Дж. Пауэлл.

В анализе политической культуры Алмонд использовал функциональный подход, с позиций которого политическая культура преимущественно рассматривалась как психологический феномен. Каждая политическая система, но Алмонду, "включена в особый образец ориентаций на политические действия", который ученый назвал "политической культурой". Наиболее полное определение политической культуры предложил С. Верба: "Политическая культура общества состоит из системы эмпирических убеждений (believs ), экспрессивных символов и ценностей, определяющих ситуацию, в которой происходит политическое действие. Она формирует субъективную ориентацию на политику" .

Признавая наличие в обществе множества конкурирующих политических ориентаций, авторы концепции обнаружили, что политические культуры отличаются друг от друга некоторыми основополагающими политическими позициями. Политическая позиция обусловливает предрасположенность к определенным типам поведения в рамках существующей политической системы.

Политические ориентации (политические позиции) индивида, по Алмонду и Пауэллу, включают три компонента: 1) когнитивный, т.е. знания, полученные индивидом о политиках, политических институтах и партиях; 2) аффективный, т.е. чувства, обусловливающие реакцию индивида: чувства симпатии или антипатии, влечения или отвращения, восхищения или презрения; 3) оценочный, включающий ценности, верования, идеалы, идеологию. В зависимости от доминирования одного из трех компонентов ученые выделяли более или менее секуляризированные культуры в зависимости от того, в какой мере политическое поведение индивида основывается на рациональных знаниях или верованиях.

Типы политической культуры по Г. Алмонду и С. Верба

Как уже отмечалось, в 1958–1962 гг. Г. Алмонд и С. Верба предприняли сравнительное эмпирическое исследование политических культур Англии, США, Западной Германии, Италии и Мексики. Результаты исследования стали основой их работы "Гражданская культура" (1963). В каждой стране было опрошено в среднем около тысячи человек, принадлежащих к различным социальным слоям общества. Предметом исследования стали политические ориентации (когнитивные, аффективные, оценочные) индивидов на четыре основных объекта: политическую систему в целом, правительство, общенациональные выборы, саму личность. Направление анализа соответствовало гипотезе авторов, согласно которой под политической культурой понимались "специфические политические ориентации – установки относительно политической системы и ее различных частей, а также относительно собственной роли политической культуры в этой системе".

По версии ученых, политическая культура включает в себя политические ориентации трех типов: патриархальную, подданническую и ориентацию на активное участие. В конкретном обществе может доминировать какой-либо из них. Эти три "чистых" (идеальных) типа ориентаций выступают основой трех типов политической культуры: патриархальной, подданнической и культуры участия.

• 1. Патриархальная политическая культура характеризуется ориентацией на местные ценности (ценности клана, племени, рода) и может проявляться в форме местного патриотизма, семейственности, коррупции. Индивид, как правило, маловосприимчив к глобальной политической культуре и не выполняет конкретных политических ролей. Этот тип политической культуры характерен для молодых независимых государств, в которых политическая культура представлена наслоением местных субкультур.
• 2. Подданническая политическая культура предполагает пассивное и отстраненное отношение индивида к политической системе. Он ориентируется на традиции, хотя политически сознателен. Подчиняясь власти, индивид ожидает от нее различных благ (социальных пособий, гарантий и т.д.) и опасается ее диктата.
• 3. Культура участия отличается политической активностью, вовлеченностью и рациональностью. Граждане стремятся активно воздействовать на политику, направлять ее деятельность с помощью законных средств влияния (выборов, демонстраций и т.д.) .

Однако идеальные типы политической ориентации в чистом виде на практике не встречаются, они сосуществуют и не вытесняют друг друга. Например, для политической культуры Великобритании XX в. характерно сочетание подданничества (признание института монархии) и участия.

Согласно концепции Алмонда и Вербы политическая культура исследованных ими стран представляет особую, смешанную культуру, которую они назвали "культурой гражданственности". Наиболее характерная черта такой культуры – рационально-активное поведение граждан, которое соответствует демократической политической системе.

Результаты эмпирического исследования внесли значительные коррективы в теоретические предположения Г. Алмонда и С. Вербы. Утопичным оказалось предположение о всеобщем участии граждан в политике. "В идеальной культуре гражданственности, – замечают они, – активность и вовлеченность граждан должны уравновешиваться некоторой дозой пассивности и неучастия".

Итоги обследования выявили "несовершенство" и "неидеальность" американской и английской моделей политической культуры, несмотря на то что до исследования авторы наделяли их статусом самых развитых культур. Так, носитель культуры гражданственности характеризуется целым рядом достоинств: 1) осознанно оценивает деятельность национального правительства как положительную для себя лично; 2) проявляет высокий интерес к работе правительства и хорошо осведомлен в этой области; 3) обладает чувством гордости за политические институты своей нации; 4) рассчитывает на оказание ему внимательного отношения со стороны официальных лиц; 5) с желанием обсуждает вопросы политики публично или в кругу друзей и знакомых; 6) открыто и лояльно выражает оппозиционные настроения; 7) с удовольствием участвует в общенациональных политических мероприятиях, например, кампаниях по выборам; 8) компетентно оценивает правительственную политику и считает своим долгом оказывать воздействие на эту политику лично или совместно с кем-нибудь из сограждан; 9) компетентно использует правовые установления в целях успешного противодействия актам произвола; 10) верит в то, что демократия участия является необходимой и желательной системой государственного управления .

В результате проведенного опроса "идеальная модель" политической культуры натолкнулась на реальные политические позиции граждан пяти обследованных стран. Так, воздействие правительства на их повседневную жизнь полностью отрицали 11% опрошенных американцев, 23% англичан, 17% западных немцев, 19% итальянцев, 66% мексиканцев. Регулярно интересуются политическими событиями 27% американцев, 23% англичан, 35% западных немцев, 11% итальянцев, 15% мексиканцев. "Посмешищем и глупостью" выглядят избирательные кампании в глазах 58% опрошенных американцев, 37% англичан, 46% западных немцев, 15% итальянцев и 32% мексиканцев .

Если сравнить эти данные и данные о характере ориентаций на политическую систему граждан в развитых европейских странах в 1985 г., т.е. 20 лет спустя, то можно установить следующую картину: "недовольство тем, как действует демократия" высказали 43% англичан, 48% французов, 38% голландцев, 45% ирландцев, 72% итальянцев . Естественно, следует учитывать, что и уровень притязаний граждан значительно вырос. Высказанное же негативное отношение к существующей демократической политической системе в развитых странах не мешает ей оставаться самой стабильной и социально эффективной.

Критика концепции политической культуры Г. Алмонда за преимущественно психологическую трактовку феномена не умаляет ее революционного влияния на политическую науку. Введение идеи политической культуры в политологический анализ позволило сформулировать универсальный объяснительный принцип: конечной причиной политики конкретного общества является система его политической культуры. Тем самым был дан толчок развитию сравнительной политологии. В контексте концепции политической культуры оказалось возможным объяснить различную эффективность схожих политических институтов, действующих в разных странах. Она объясняется доминирующей в обществе политической культурой, уровнем ее однородности. Это позволило Алмонду выделить по характеру культуры четыре типа политических систем :

• 1) англо-американские политические системы, характеризующиеся гомогенной и секуляризированной политической культурой;
• 2) континентальные западноевропейские системы с фрагментарной политической культурой, состоящей из смешанных политических субкультур;
• 3) доиндустриальные и частично-индустриальные политические системы с дифферецированными политическими культурами;
• 4) тоталитарные политические системы с гомогенной политической культурой, "гомогенность в которых искусственна" .

Например, при всей автономности участников политического процесса в Великобритании стабильность и эффективность политической системы объясняется приверженностью граждан одним и тем же политическим ценностям – традиционализму, элитаризму, индивидуализму, политической лояльности, законопослушанию, политическому активизму и викторианским ценностям.

Не менее важно и то, что определение политической культуры через совокупность политических ориентаций позволяет логически различать переменные величины политических взаимодействий и дает возможность измерить их качественные и количественные параметры.

Марксистская концепция политической культуры

В выявлении природы политической культуры марксисты акцентировали внимание на ее экономических и классовых основах. Политическая культура определялась ими через политические действия. В марксистской концепции подчеркивались достоинства политической культуры рабочего класса как исторически прогрессивного, а также его союзника в лице трудового крестьянства.

Структура политической культуры социализма рассматривалась как сплав классово ориентированного политического сознания (идеологии) с правосознанием отдельных граждан. Эта политическая культура, по мысли советских политологов, выражалась в практической деятельности по строительству нового общества. Упрощенная модель классовой политической культуры строилась на основе признания возможности поголовного участия населения в политике, взаимозаменяемости политических ролей и функций, которые могут выполняться каждым индивидом.

Наиболее существенный изъян концепции состоял в упрощенном понимании процесса политической социализации, в недостаточно серьезном внимании к изучению и учету сложной взаимосвязи переменных, влияющих на формирование политических ориентаций, включая индивидуальные воззрения и переживания. Политические предпочтения автоматически не вытекают из материальных основ жизни, жестко не детерминируются господствующей идеологией и не "вносятся в сознание" индивида исключительно средствами пропаганды. Наличие этих изъянов в концепции обусловили существенные расхождения ее выводов с мировыми тенденциями политического развития.

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 24. С. 120–121.