В 1958 работавший в университете Калифорнии (Лос-Анжелес, США) психоаналитик Роберт Столлер ввел в науку термин «гендер» (социальные проявления принадлежности к полу или «социальный пол»). В 1963 он выступил на конгрессе психоаналитиков в Стокгольме, сделав доклад о понятии социополового (или – как он назвал его – гендерного) самоосознания. Его концепция строилась на разделении «биологического» и «культурного»: изучение пола (англ. – sex ), считал Р.Столер, является предметной областью биологии и физиологии, а анализ гендера (англ. – gender ) – может быть рассмотрен как предметная область исследований психологов и социологов, анализа культурно-исторических явлений. Предложение Р.Столлера о разведении биологической и культурной составляющих в изучении вопросов, связанных с полом, и дало толчок формированию особого направления в современном гуманитарном знании – гендерным исследованиям.
Благодаря их появлению и развитию пол в социальной теории рассматривается как инструмент социальной детерминации и стратификации (наравне с классом, этносом, конфессией, культурой), а актуальные социальные проблемы – власть, насилие, самосознание, свобода – предстают как проблемы, связанные с принадлежностью к определенному полу. Проблемы сущности человека, смысла и предназначения получили благодаря гендерным исследованиям гендерное измерение, представ как связанные с социально-половыми (гендерными) ролями каждого индивида и существующей в любом обществе иерархии и дискриминации по признаку пола.
Женские исследования
Женские исследования (women"s studies) – начальный этап гендерных исследований (70-е годы).Ощутимый рост интереса к «женской теме» в современном гуманитарном знании относится к концу 60-х. Социально-политический контекст появления женских исследований был создан либералистскими идеями (эмансипации, равенства, автономии, прогресса), нашедшими отражение в (1) молодежных движениях конца 1960-х и революции «новых левых», (2) сексуальной революции, от последствий которой женщины выиграли более мужчин и (3) связанной с сексуальной революцией «второй волной» феминизма.
Теоретический анализ отношений полов был востребован изменившимися (по сравнению с 19 в. и «первой волной» движения) целями феминисток: от борьбы за равенство прав, которое оказалось уже зафиксированным в законах многих стран, они перешли к борьбе за равенство возможностей для женщин, от «феминизма равенства» к «феминизму различий», требованию признать «особость» женского социального опыта. Главной целью «шестидесятниц» 20 в. стало создание свободной, автономной женской личности.
Споры о том, достижима ли такая цель, втянули в исследования «женской темы» генетиков, психологов, антропологов, этнологов, философов, историков, социологов, филологов. Вместе с возникновением в 1970 во Франции «Движения за освобождение женщины» там были основаны и первые феминистские журналы. Аналогичный процесс начался и в США, где в короткие сроки добились больших тиражей журналы «Signs», «Feminist Studies», «Women"s Studies Quarterly». Взлет неофеминизма появлиял на интеллектуальную сферу: ученые в Европе и США стали избирать объектом своих изысканий женщину – в семье, на производстве, в системах права и образования, в науке, политике, литературе и искусстве. Первый спецкурс по истории «женского движения» был прочитан в Сиэтле в 1965. В конце 60-х спецкурсы «о женщинах» читались также в Вашингтоне, Портлэнде, Ричмонде, Сакраменто. В 1969 исследовательница из Корнелльского университета Шейла Тобиас предложила обобщающее название для этих спцкурсов – Female Studies. В 1970 возглавленная ею команда преподавателей социальных наук (психологов, социологов, историков) прочла в указанном университете междисциплинарный курс «Женская персональность» («Female Personality»), на который записалось и сдало зачетный экзамен более 400 человек. Одновременно, в том же 1970, в университете Сан-Диего была учреждена своя «женская» программа обучения студентов; та же Ш.Тобиас организовала там специальное издание «Female Studies», которое взялось за публикацию программ курсов, списков литературы и было нацелено на обмен опытом между преподавателями, увлеченными женской темой. В том же 1970 в Балтиморе Флоренс Хоу и Полом Лоутером было учреждено издательство «Feminist Press», сыгравшее немалую роль в пропаганде научного знания о взаимоотношениях полов.
К концу 60-х – началу 70-х в рамках многих традиционных академических дисциплин уже в десятках университетов США и Европы появилось «изучение женщин». Историки возвращали несправедливо забытые имена тех, кто внес вклад в развитие культуры, литературоведы рассматривали своеобразие образного и речевого стиля женщин-писательниц, педагоги ставили вопрос об особенностях воспитания мальчиков и девочек, психологи обращались к ранее известным, но несколько подзабытым классическим трудам по женской психологии, социологи пытались показать неодинаковость социальных ролей мужчин и женщин и вытекающие из нее демографические последствия. Термин «гендер» в их работах соотносился лишь с женским опытом и употреблялся тогда, когда речь шла о социальных, культурных, психологических аспектах «женского» в сравнении с «мужским», при описании норм, стереотипов, социальных ролей, типичных для женщин.
Исследования, которые именовались «гендерными» и были опубликованы в 70-е, были «женскими исследованиями» и велись они женщинами-учеными, стоявшими на феминистских позициях. Те же самые исследования в 70-е могли также называться:
«женскими исследованиями» («Female Studies»), что казалось ученым-феминисткам слишком биологизированным;
«феминистскими исследованиями» («Feminist Studies»), что отвергалось многими по причине идеологизированности (т.к. не все желающие примкнуть к новому направлению числили себя феминист(к)ами);
«изучением женщин» («Women"s Studies»), что считалось не слишком политкорректным, так как подчеркивало «объектность» женщины или женщин как предмета изучения;
«женскими исследованиями» («Women Studies») – так определялись исследования любой проблемы, написанной на «женскую тему», и (!) чаще всего самими женщинами.
В 1975, объявленном ООН «Всемирным годом женщины», американская исследовательница Нин Коч (Nynne Koch) сконструировала термин «феминология», получивший распространение в России. Под нею стали понимать междисциплинарную отрасль научного знания, изучающую совокупность проблем, связанных с социально-экономическим и политическим положением женщины в обществе, эволюцией ее социального статуса и функциональных ролей.
Главными отличиями «женских исследований» или «феминологии» как научного направления от всех предшествующих штудий, касающихся социально-половых ролей, этнографии, психологии и социологии пола, были: (1) ориентация на критику наук, ранее не «видевших» женщин; (2) нацеленность на критику общества и потому связанность с женским движением; (3) развитие на пересечении научных дисциплин в форме междисциплинарной исследовательской практики.
Говоря о главных достижениях гендерных исследований на их первом, феминологическом этапе, нужно подчеркнуть, что они: (1) ввели фактор различия полов в традиционный социальный, в том числе социально-стратификационный анализ; (2) возвратили женские имена социальному знанию – истории, философии, литературоведению, психологии; (3) заставили признать, что социальное знание, ранее считавшееся «полным» и «универсальным» для всех без различия пола, таковым не является, поскольку традиционные теории познания преуменьшали значение главных в женском опыте и женских жизнях областей знания, были слишком рационалистическими; (4) обосновали историчность двух взаимодополняющих социальных сфер – публичной-«мужской» и частной-«женской» и равную значимость частной сферы для функционирования общества; (5) разрушили многие проявления мужского мифотворчества (о равной значимости для обоих полов крупных социальных потрясений – например, Французской буржуазной революции 1789 (см. также ВЕЛИКАЯ ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ), о неспособности женщин создать гениальное произведение – выяснилось, что каноны гениальности созданы также мужчинами и т.д.) и заставили обсуждать предположение о том, что историческое время, проживаемое женской половиной человечества, протекает не в тех же ритмах», что «мужское»; (6) создали предпосылки для перехода от анализа больших структур и социальных общностей к антропологически-ориентированным социальным наукам, интересующимся жизнью отдельных людей; (7) поставили вопрос о разных научных стилях – объективистском, «мужском» и эмоционально-богатом, «женском» – написания исследований; (8) ввели гендерное измерение в социально-экономическую историю, пополнившуюся такими темами, как «феминизация бедности», «фемининность безработицы», «политэкономия домашнего труда», «история женского домашнего труда», заставив признать категорию «пол» одним из структурообразующих экономических принципов; (9) выявили особое понимание темы «женской работы » как неоплачиваемого женского труда (рождение детей, воспитание их, труд по поддержанию в доме чистоты, приготовлению пищи, стирке, глажке, уходу за больными и немощными), бывшего всегда, во все эпохи почти незаметным или умышленно не замечаемым. (10) Проанализировав прошлое и настоящее т.наз. «женских профессий» (воспитательницы, учительницы, гувернантки, поварихи, прачки, гладильщицы, прядильщицы, ткачихи, медсестры, социальной работницы), исследовательницы женщин показали, что эти профессии сложились и воспроизводятся как продолжение гендерных ролей, приписанных женщинам социальными и культурными нормами. (11) Как итог – «женские исследования» вовлекли в феминистское движение массу женщин, в том числе женщин из числа ученых. Они пришли в новую область знания со сложившимся житейским и научным опытом, который позволял им превращать «личное» вначале в «профессиональное», а затем и в «политическое». (Лозунг Р.Унгер «Личное – это политическое!» – лозунг феминизма «второй волны»).
На данном (раннем, феминологическом) этапе гендерные исследования были научным движением без центра и лидера, без общего, единого стиля и целей. Развивавшие их приверженцы знали одно: они не хотели быть похожими на представителей «мужской» науки, полной конкуренции, стремления к лидерству и выстраиванию иерархий. Чтобы избежать всего этого и добиться большего единения, феминологи предлагали совместно подписываться на научные журналы, проводили свои занятия в комнатах, где можно поставить стулья в форме круга, практиковали ведение дневников размышлений (объявляя опыт каждой интересным всем), при общении использовали только обращение по имени (оставив мужскому сообществу именование по фамилии; впоследствии во имя равенства они призвали и имена писать со строчных букв). Феминологи 70-х увлекались созданием малых творческих групп и коллективов, небольших совместных проектов, едва ли не первыми стали практиковать интерактивность в преподавании – постоянный обмен мнениями профессоров со студентами во время лекций, интеллектуально и эмоционально вовлекающих обе стороны в процесс обучения. Отказ от принципов лидерства, иерахий и дисциплинарности не имел аналогов в мировой истории науки, поэтому ни одно из ее направлений и образовательных стратегий не изменили настолько системы академического образования и обучения (особенно в США), как это удалось женским и гендерным исследованиям.
Несмотря на очевидные успехи – и в содержании, и в методах получения нового знания – традиционная наука восприняла скептически возникновение «женских исследований». Непризнание и насмешки в адрес «женоведов» (феминологов) предопределили возникновение духа кастовости университетских и академических объединений, изучавших женскую тему. Феминологи 70-х оказались вытесненными из своих дисциплин на обочину «большой науки», в своеобразное гетто, образовав евро-американскую субкультуру или «сестринство» исследовательниц, хорошо знавших и поддерживавших друг друга на конференциях, в переписке, но мало замечаемых коллегами по профессиям.
Вторая стадия развития гендерных исследований
Вторая стадия развития гендерных исследований : признание «женских исследований», возникновение «мужских» (андрологии) – 1980-е годы. За включение «женских исследований» в систему высшего образования раньше других стали выступать исследовательницы и преподаватели американских университетов, где знания о женщинах интенсивно вводились в традиционно преподаваемые дисциплины уже с 70-х. Там широко обсуждались явления дискриминации женщин в публичной сфере, в том числе в науке, а также в сфере частной, анализировались предубеждения против них (гендерные предрассудки), существующие в обществе и, в частности, во властных и образовательных структурах, отразившиеся в литературе и т.п. Особенно жаркие споры вызывал междисциплинарный характер «женских исследований», ставящий под вопрос их самостоятельный статус – ведь они претендовали на ранг независимой дисциплины, а не просто «раздела» в рамках дициплин уже существующих. Не совсем был ясен и ответ на вопрос, специалистов какого профиля должны выпускать факультеты «женских исследований».
Междисциплинарность направления, равно как многосторонность исследовательского объекта («женщины»), взрывавшие границы между отраслями знания, были главным препятствием для создания отделений Women"s studies в университетах Европы. Они оставались более консервативными и скованными традициями, нежели американские, и в них «женские исследования» могли лишь временно объединять единомышленниц в рамках «проекта» или «лаборатории», не претендуя на равноправный статус с факультетами.
Довольно быстро – несмотря на все стремления к единству – обнаружились разногласия и среди самих феминологов. Одни исследовательницы видели в «women studies» часть женского движения; другие – считали их неидеологизированным и неполитизированным именно научным направлением. В этих разногласиях коренилось зарождавшееся в те годы расхождение между феминистками-практиками и исследовательницами-теоретиками, которых первые упрекали в удаленности от конкретных проблем сегодняшнего дня, а закрытости «в башне из слоновой кости». Их оппонентки, сторонницы (как они заявляли) большей объективности и меньшей политизированности, выступили против дальнейшего обособления «женских исследований» от традиционной науки. Многим из них стало ясно, что простого «добавления» женских имен, механического включения в исследования данных о женщинах недостаточно для того, чтобы изменить представления о роли женщин в целом, убедить в различности социального опыта представителей разных полов.
«Женские исследования» ширились, число их приверженцев множилось. Все чаще заявлявшие о своей независимости и непохожести на иные науки и принципы их преподавания, «женские исследования» активно пропагандировали свои новые подходы к обучению, делая акцент на критике всех форм доминирования и призывая коллег-мужчин к сотрудничеству и терпимости.
Под непосредственным воздействием «женских исследований» возникли в те годы «мужские исследования» (Men"s Studies) или социальная андрология. Добиваясь научного признания, они прошли те же стадии неприятия и насмешек, что и исследования женские. Андрология или «мужские исследования» были, в известной степени, ответом на усиление феминистского движения и стремление приверженцев «исследований женщин» многосторонне (но с позиций женского опыта!) изучить взаимоотношения полов. Среди причин появления социальной андрологии можно также назвать переосмысление мужской гендерной роли, ее ограниченности, и стремление разрушить полоролевые стереотипы – темы, обозначившиеся в общественных обсуждениях на волне развертывания сексуальной революции и успехов операций по смене пола.
Возникшее десятилетием позже «второй волны» феминизма – то есть в 70-е годы 20 в. – мужское «освободительное» движение (в США его представляют «Национальная организация меняющихся мужчин», «Национальная организация мужчин против сексизма») стало со своей стороны бороться за широкий выбор стилей жизни, за более широкий (нежели заданный стереотипами) спектр эмоциональных проявлений для мужчин. Подобно тому, как феминистки и примкнувшие в «женским исследованиям» исследовательницы пытались разгадать «мистику женственности», социальные андрологии задались задачей разгадать «загадку мужественности». «Мужские исследования» пытались выявить основные этапы становления концепций мужественности, возможные кризисы и девиации, особенности способов, механизмов, каналов формирования института пола, в данном случае – пола мужского и предложить возможные варианты преодоления жесткости мужской гендерной роли (в частности – через так называемое «новое родительство», в рамках которого оба родителя активно участвуют в воспитании).
Довольно быстро «мужские исследования» в истории и социологии оказались востребованы не только академическим знанием, но вышеперечисленными организациями, которые показали себя такими же борцами с гендерными предрассудками и привилегиями, как и феминистки, защитниками прав геев, бисексуалов, транссексуалов, лесбиянок.
В течение десятилетия идеи «мужского освобождения» получили распространение в Австралии и Англии, отчасти в Европе, но там – в отличие от США – мужское движение не превратилось в политическую силу. Тем не менее, как направление научных исследований андрология утвердилась и там. Особый вес, в частности, в Европе получила «история мужчин» – как дисциплина, занимающаяся изучением прошлого мужчин (по аналогии и как реакция на «историю женщин»). «История мужчин» начала развиваться с начала 80-х, практически одновременно с социологией маскулинности, сосредоточившись на том, как и почему внутренняя и внешняя политика, военное дело, дипломатия были в прошлом и остаются в настоящем мужскими сферами действия.
«Исследователи женщин» и «исследователи мужчин» на этом этапе развития гендерных исследований добились многого.
(1) Прежде всего, «исследователи женщин» сумели реабилитировать феминизм как политику, в основе которой лежит принцип свободы выбора; они заставили общество признать феминистскую идею личностного становления женщины как основы ее эмансипации и эмансипации общества от стереотипов. (2) Благодаря «женским исследованиям» возникли «мужские исследования», и их приверженцы увидели общность своих целей с феминистками. (3) Вместе со специалистами в области социальной андрологии, социальные феминологи и андрологии 80-х активно участвовали в переориентации социального знания от изучения крупных социальных общностей и групп к изучению отдельных людей (т.е. участвовали в т.наз. «антропологическом повороте» современного социального знания); (4) Идя навстречу друг другу с разных «полюсов», феминологи и андрологи сумели придать гендерный ракурс биографическому и автобиографическому методам, обратив внимание на несходство мужской и женской индивидуальной и коллективной памяти, особенностей фиксации и осмысления увиденного и примеченного. (3) Их исследования способствовали росту значимости качественных методов в социологии, «устной истории» в науках о прошлом и этнологии, благодаря чему в круг изучаемых вопросов оказались введены такие темы как, например, сексуальная автобиография, инвалидность, «нетипичность». (4) Феминологи и андрологи поставили как особую научную проблему исследование тела и телесности социальными науками в ее гендерном аспекте. (5) Через анализ властных отношений, отношений господства мужчин и подчинения женщин, был показан механизм и пути превращения индивидов (женщин и мужчин) из «героев» общества и истории в их «жертв».
Размышляя о взаимодействии понятий «мужественности» и «женственности», андрологи и феминологи практически одновременно пришли к выводу о необходимости координации своих исследований и направлений работы. К концу 80-х в науке появилась тенденция именовать все исследования, касающиеся вопросов пола, гендерными – какого бы содержания они ни были и с какой бы теоретической платформы они ни писались. Понятие «гендерные исследования» оказалось более конформным и приемлемым для научного сообщества, нежели термин «женские исследования». Гендерологами оказались согласны именовать себя и некоторые мужчины, которые не нашли в себе в прошлом мужества назваться специалистами в области «женских исследований», а тем более феминистами. Для значительного количества исследователей термин «гендерный» оказался, следовательно, удобным прикрытием («терминологическим зонтиком»), выражающим «политическую нейтральность и академическую респектабельность» (Дж.Скотт).
Третья стадия развития гендерных исследований.
Третья стадия развития гендерных исследований: объединения и размежеваний (конец 1980-х – конец 90-х годов) . От анализа патриархата и свойственных ему политик подавления и дискриминации (женщин, сексуальных меньшинств) гендерологи 80-х сочли возможным перейти к анализу гендерных систем – то есть выявлять и анализировать разные аспекты социальности и культуры в их гендерном измерении. Новая концепция «гендера» перестала связывать его исключительно с женским опытом. Под гендером стали пониматься система отношений, которая является основой стратификации общества по признаку пола.
На этом этапе гендерные исследования – объединив «мужские исследования» и «женские исследования» – стали признанной частью учебных программ в сотнях вузов (600 колледжей в 34 штатах) и самостоятельными факультетами в 30 американских университетах. В США развернули свое действие более 130 программ поствузовского образования по линии «женских и гендерных исследований» – на них готовят магистров, возникла докторантура для получения звания PhD (соответствует российскому званию «кандидата наук»).
Однако перспективы объединительных тенденций в гендерных исследованиях радовали далеко не всех их приверженцев. В частности, уже в конце 80-х многие из работ, написанных на основе гендерного подхода к анализу социальных явлений, подверглись критике за нечувствительность к расовым различиям (поскольку исследователи обращались в основном к проблемам белых образованных европейских и американских женщин среднего класса). Эта тенденция была связана с усилением позиций «цветного феминизма». С другой, несколько неожиданной стороны, гендерные исследования стали объектом порицания за скатывание к гетеросексизму (акцентирование гетеросексуальных отношений как «нормальных» и малое внимание к социальному опыту геев и лесбиянок, который перестал рассматриваться как «отклоняющийся», но стал оцениваться как «другой, тоже нормальный»).
Развернувшиеся дебаты совпали с новым этапом в развитии мирового социального знания – этапом разочарования в структуралистских и модернистских концепциях, господствовавших до начала 90-х.
Вместо попыток находить и анализировать социальные истоки гендерной асимметрии и дискриминации (которые ранее осмыслялись на основе концепций структурного функционализма и социального конструктивизма), гендерологи задались задачей создания метатеории, раскрывающей отношений между Наукой, Властью и Гендером. Для этого им необходимо было убедить пересмотреть многие привычные представления и научно-доказанные «истины», в частности усомниться в самой возможности создания «абсолютно объективного», свободного от пристрастий и субъективной заинтересованности, научного исследования. Обсуждая эти вопросы, гендерологи 80-х так и не пришли к единому мнению о том, можно ли считать себя примкнувшим к данному направлению научного знания, не разделяя феминистских идей и феминистской идеологии. При этом убежденные феминистки выступали на этом этапе с резкой критикой так называемой «ложной теории гендера» (прикрывающей обычные исследования полового диморфизма и привежденность биологическому детерминизму с его теорией половых ролей), а вместе с ним – многих примкнувших к гендерным исследованиям ученых, не разделявших и не разделяющих феминистских взглядов. Дискуссии и споры привели, во-первых, к большей поляризации позиций радикальных и либеральных феминисток. Во-вторых, расхождения между сторонницами «феминизма равенства» (сходства мужского и женского типов субъективности) и «феминизма различий», (или, как чаще пишут сами гендерологи, «различений » между мужским и женским типами субъективности и идентичности) развели по разным сторонам американскую науку и науку европейскую, особенно – французскую. Среди американских гендерологов больше сторонников феминизма равенства (хотя в США можно отыскать представительниц всех течений в феминизме), а среди европейских – больше сторонниц феминизма различий.
Четвертая стадия.
Четвертая стадия: гендерные исследования в эпоху глобализации (конец 90-х годов – настоящее время) . В последнее время гендерные исследования стали признанным направлением развития гуманитарного знания не только в США и Западной Европе, но и в странах Африки, Азии, Восточной Европы, России, на постсоветском пространстве. Это связано с ростом внимания к проблемам женщин, имеющим международный характер. Регулярные международные летние и зимние «школы», «институты», конференции, конгрессы, проводимые при поддержке женских организаций, собирают сотни слушателей. Образовательные программы приобрели глобальную ориентацию, в особенности те из них, которые ориентированы на страны третьего мира. Они делают акцент на политических вопросах, проблемах дискриминации женщин и сексуальных меньшинств на рынке труда, на проблемах милитаризма, беженцев, репродуктивных прав, семьи.
Несмотря на то, что единой идеологической позиции, которая бы объединяла большинство гендерологов, нет (как нет и единого идейного основания у мирового феминизма, его направления развнозначны и различны), все большее значение приобретают «Международные сети гендерных исследований» – списки адресов электронной рассылки, которые позволяют объединиться исследователям во всем мире, изучающим определенную тему или вдохновленных одним проектом. Одна из самых известных таких Сетей в Восточной Европе поддерживается Фондом Дж.Сороса и связана с Программой «Гендер и культура» Центрально-Европейского университета в Будапеште. Самая же крупная и мощная из сетей организована при Гендерном институте Лондонской школы экономики в 1996. В числе своих задач она перечисляет следующие: поддерживать проекты гендерных исследований; развивать теории этики, справедливости демократии с учетом гендерного фактора; расширять перспективы социальной политики, включая в круг ее внимания тех, кто был несправедливо обойден защитой (в том числе не только женщин, но и сексуальные меньшинства). Среди проектов лондонской Международной сети гендерных исследований – «Гендер и социальная философия», «Коллективные идентичности и гендер», «Равные возможности и образование в течение всей жизни». Основной принцип деятельности – триединство этики, теории и практики.
Принципы современных гендерных исследований основаны на открытом признании личной ангажированности ученого, его вовлеченности в движение за гендерное равенство. Основная и наиболее влиятельная часть гендерного сообщества начала 21 в. полагает, что причисление того или иного ученого к гендерологам – означает его ясно выраженное согласие с феминистской перспективой. Среди задач, которые ставят те, кто использует гендерный подход к анализу социальных явлений, можно выделить: (1) преодоление андроцентризма, категорический отказ от «смешения» мужских и женских нарративов при реконструкции жизни отдельных этносов; (2) неформальное внимание к гендерным различиям, раздельное изложение жизненных практик мужчин и женщин, (3) отдельное документирование мужских и женских жизней и практик при анализе образа жизни любого этноса; (4) специальное исследование всех видов социальных практик женских сообществ и позиционирование женщин как «ключевых информаторов»; (5) особое внимание – анализу женского/мужского опыта с точки зрения самих его носительниц/носителей, их жизненной перспективы, взгляд на респондентов «снизу» и «изнутри» (insiding), а не «сверху», с позиций умудренного носителя высших истин; (6) концептуализация женского/мужского поведения как влияния разных социальных и исторических контекстов; (7) умение прислушиваться к собственным эмоциональным реакциям, сопоставлять свой жизненный опыт с опытом информатора (проблема «доверия» своим эмоциям, а не элиминации их); (8) фиксация аспектов, которые не всегда ставятся (или вовсе не ставятся) традиционными исследователями (роль дочери в семье, практики женской повседневности в гигиене и лечении женских болезней, социальный опыт транс- и бисексуалов, лесбиянок и геев, механизмы отторжения обществом немужественных мужчин и т.п.). (9) нацеленность на оптимистическую перспективу и преодоление практик виктимизации (попыток представить объекты своего изучения – например, немужественных мужчин или мужеподобных женщин – бессильными жертвами); (10) обучение «изучаемых объектов» методам анализа их собственных жизней, формулированию целей и жизненных задач, связанных с устранением неполноправия; (11) неавторитарный характер выводов и в этом смысле уход от стандартов традиционных исследований, в которых важно убедить – при сохранении критической нацеленности работ против биологического детерминизма и представлений о том, что есть нечто заданное Природой, а потому неизменное (то есть против эссенциализма).
Гендерные исследования конца 20 – начала 21 вв. оказались замеченными официальными властями (по крайней мере в США). Под их непосредственным влиянием возникают такие направления деятельности местных, федеральных и центральных властей как гендерная экспертиза законодательства, активизма политических деятелей и т.п.
Наталья Пушкарева
Литература:
Пушкарева Н.Л. Зачем он нужен, этот
«гендер
»? // Cоциальная история 1998/1999. М., 1999. С. 155–177
Ярская-Смирнова Е.Р. Женские и гендерные исследования за рубежом
// Денисова А.А. (ред.) Словарь гендерных терминов. М., 2002. С.100–103
Материалы в Интернете: Women Studies in Europe // http://women-www.uia.ac.be/women/noise/index/html
Women"s Programm: http://www.soros.org/wp
Гендерные исследования в России
Xоткина Зоя Александровна, кандидат экономических наук
Институт социально- экономических проблем народонаселения РАН, лаборатория гендерных исследований
Жанр этой статьи может быть определен как исследовательское эссе, поскольку она написана на основании осмысления личного опыта активного участия во многих делах и событиях, происходивших в российском женском движении и гендерных исследованиях в последней декаде XX века. В статье предпринята попытка сделать ретроспективный обзор процесса становления и институализации гендерных исследований как нового направления российской гуманитаристики.
Термин «гендер» впервые был введен в научный оборот на Западе в конце 60-х годов для анализа социальных отношений и преодоления наивных суждений о том, что биологические различия являются определяющими для поведения и социальных ролей мужчин и женщин в обществе. Развитие гендерной теории и результаты исследований, основанных на гендерном подходе, постепенно привели к осознанию того, что рассматривать любую социальную проблему (неважно, чего она касается - истории или культуры, политики или экономики, психологии или социологии) без учета гендерной составляющей, мягко говоря, неполно и односторонне.
Принято считать, что гендерные исследования начали развиваться в России в конце 80-х - начале 90-х годов, когда стали возникать первые феминистские группы и независимые женские организации, а в журналах появились первые публикации и переводы статей по гендерной проблематике. Опубликованная в 1989 году в журнале «Коммунист» статья А. Посадской, Н. Римашевской и Н. Захаровой «Как мы решали женский вопрос» стала своего рода программным документом начальной стадии нового направления в науке и общественном женском движении, которое позже, в 1994 году, с легкой руки английских издателей книги «Women in Russia», было названо «Новой эрой феминизма в России».
У историков принято датировать исторические события по упоминанию о них в письменных источниках. Если посмотреть на историю возникновения и развития гендерных исследований в России (бывшем СССР) с этих позиций, то «отсчет времени» следует начать с 1990 года, когда в рамках Академии наук, в Институте социально-экономических проблем народонаселения была создана лаборатория, в официальном названии которой впервые был использован термин «гендер». Позднее это научное подразделение стало более известно как Московский центр гендерных исследований (МЦГИ). Поэтому 2000 год можно считать юбилейным - сегодня российским гендерным исследованиям десять лет. С исторической точки зрения, десять лет, конечно, совсем небольшой срок, но для нашей страны и науки это были годы колоссальных перемен, связанных, в том числе, с зарождением и развитием новых демократических институтов, одним из которых по праву можно считать гендерные исследования.
Юбилеи невольно настраивают на воспоминания, желание как-то подытожить пройденный путь или хотя бы «остановиться-оглянуться». Именно это я и попытаюсь сделать в данной статье. Я отдаю себе отчет, что мое видение и реконструкция истории развития и институализации российских гендерных исследований могут отличаться от других позиций, но данный текст и не претендует на «истину в последней инстанции», поскольку эта тема еще ждет своих исследователей. Я же выступаю здесь, скорее, в роли летописца.
Появление новых научных парадигм и теорий, как правило, вызвано необходимостью переосмысления изменившейся действительности, когда старые категории и методы изучения общественных явлений оказываются уже малопригодными. Основные причины и факторы, обусловившие начало гендерных исследований в России, были связаны как с социальными изменениями в российском обществе, так и с развитием самой гуманитарной науки и поэтому условно могут быть подразделены на две категории: социальные и академические. О взаимосвязи гендерных исследований с такими социальными трансформациями общества, как кардинальная перестройка общественных и экономических отношений в стране, изменившими контекст положения и статуса женщин в российском обществе, а также с возникновением независимого женского движения, было сказано и написано уже немало. Реже говорилось о роли существенных перемен в области российских общественных наук, вызванных появлением и развитием новых/альтернативных теоретических направлений и концепций, а также возможностями критики андроцентристских и позитивистских подходов в науке.
Не останавливаясь подробно на этих факторах, хотелось бы лишь отметить, что рождение нового научного направления, каковым безусловно являются гендерные исследования, происходило на фоне существенного сокращения численности занятых в научной сфере. По данным Министерства науки РФ, общая численность исследователей за последнюю декаду XX века сократилась в России более чем вдвое и составила в 1998 году лишь 42, 7% от уровня 1990 года. Данный период в истории отечественной науки нельзя оценить однозначно: с одной стороны, это время активной «утечки мозгов», когда академическая наука была поставлена на грань выживания и значительная часть исследователей вынуждена или уехать из страны, или сменить характер деятельности. Но, с другой стороны, именно в этот период происходило освобождение российской науки от многих догматических и идеологических оков, что привело к возникновению и бурному развитию новых для России научных направлений, школ и дисциплин, а также междисциплинарных исследований, таких как политология, культурология, социальная антропология, гендерные исследования и другие.
Эти изменения в российской науке имели, можно сказать, революционный характер. Условно их можно назвать процессом «гуманитаризации и демократизации» российской науки, поскольку они отражают переориентацию науки с преимущественного обслуживания милитаристских и идеологических запросов/заказов авторитарного государства на теоретические и эмпирические исследования, связанные с возникновением и развитием демократических институтов и гражданского общества в России. Не последнюю роль в этом процессе сыграли такие внешние факторы, как расширение контактов с зарубежными коллегами и деятельность зарубежных и российских научных фондов, направленная на поддержку исследований, информационных и коммуникативных каналов и технологий, а также финансовую помощь исследователям (индивидуальные гранты, выделяемые на конкурсной основе).
Несмотря на сравнительно непродолжительную, всего лишь десятилетнюю историю российских гендерных исследований, можно говорить о четырех этапах становления и развития этого научного направления. И хотя такое деление является весьма условным, оно помогает более четко понять своеобразие задач, решаемых в разные периоды развития российских гендерных исследований.
Первый этап может быть охарактеризован как период внедрения новой научной парадигмы, когда энтузиазма первооткрывателей отечественных гендерных исследований было больше, чем теоретических знаний и практического опыта. Этот этап продолжался с конца 80-х до 1992 года, и его основные задачи имели, скорее, организационный и просветительский, чем исследовательский характер.
В ноябре 1990 года в Москве прошла первая международная конференция по гендерным исследованиям, организованная ЮНЕСКО. И хотя с основными научными докладами на ней выступили западные ученые, в тематике сообщений российских ученых на секциях уже чувствовалась необходимость и возможность новых научных подходов к изучению статуса и положения женщин и мужчин в обществе. Здесь уместно отметить, что гендерные исследования традиционно достаточно тесно связаны с женским движением и нацелены не только на производство знаний, но и на социальные изменения в обществе.
В 1991 и 1992 годах были организованы и проведены Первый и Второй независимые женские форумы в Дубне. Кроме практических задач, направленных на создание сети новых женских организаций, на форумах были широко представлены новая научная парадигма и первые результаты гендерных исследований, уже проведенных к тому времени в некоторых российских городах (Таганрог, Набережные Челны, Москва).
В среде нарождавшегося независимого женского движения феминистские идеи гендерных исследований встречали позитивный отклик, чего нельзя сказать об отношении к этим теориям в академических и образовательных кругах. В то время было достаточно сложно опубликовать статью по гендерной тематике в научном или публицистическом журнале. Хотя в журналах «Общественные науки и современность» и «Социологические исследования» в 1991 и 1992 годах появились соответствующие рубрики, но это были, скорее, исключения из общего правила. Ярким примером негативного отношения к гендерной проблематике в тот период может служить история издания книги «Women in Russia», написанной в 1991 году учеными и активистками женского движения, большинство из которых были организаторами Первого независимого женского форума. Никто в России не хотел издавать эту книгу, нам говорили:
«Кому сегодня интересно читать про женские проблемы? Эту книгу не будут покупать». В результате самая первая книга российских ученых-феминисток о проблемах женщин в бурно трансформирующемся российском обществе была издана только на Западе и только на английском языке. Трудности внедрения в российскую науку и общественные институты новых терминов, понятий и подходов, связанных с гендерной тематикой и методологией, были наиболее сложными проблемами первого этапа.
Второй этап может быть охарактеризован как период институализации российских гендерных исследований, который наиболее активно начался в 1993-1995 годах. Это было время роста числа гендерных центров и официальной регистрации как новых, так и ранее созданных научных коллективов и организаций. В эти годы были официально зарегистрированы Московский и Петербургский гендерные центры, открылись и начали работать Карельский, Ивановский и другие гендерные центры. Процессу институализации способствовало появление законодательства РФ об общественных организациях и объединениях, а также начало активной работы в России западных благотворительных фондов.
Кроме того, этот период отмечен активной подготовкой к четвертой Всемирной конференции по положению женщин в Пекине, что задавало «тон» дискуссиям на конференциях и семинарах того времени, которые в большей мере были посвящены социально-политической, а не научной тематике. С воплощением в жизнь Пекинских стратегий связано введение в 1996 году в соответствии с решением Министерства образования РФ в программу некоторых российских вузов новой учебной дисциплины - феминологии.
Создание вузовских программ по феминологии несколько сродни истории возрождения М. Горбачевым женсоветов в 1985 году. Насаждавшиеся по приказу «сверху» и те и другие пройдут трудный и болезненный путь адаптации к современным реалиям и требованиям времени. И хотя с 1998 года программа стала называться «Феминология и гендерные исследования», изменение названия было лишь первым шагом. Понадобились годы трудного и не всегда успешного диалога, чтобы два научных направления - феминология и гендерные исследования - смогли начать конструктивно взаимодействовать, несмотря на то, что по ряду теоретико-методологических аспектов их позиции по-прежнему несколько различаются.
Сейчас это кажется странным, но научная работа в гендерных центрах разных городов проходила почти изолированно, ни обмена идеями и опытом, ни совместных программ в тот период практически не было. Мы чаще встречались и вели дискуссии с западными коллегами, чем друг с другом. Данные опроса, проведенного нами на конференции 1996 года, показали, что треть публикаций, подготовленных российскими гендерными исследователями в первой половине 90-х годов, вышли на Западе, а не в России. Информационный голод, связанный с недостатком научных публикаций на русском языке и основанных на отечественном материале, а также недостаток живого общения ученых и преподавателей были наиболее острыми проблемами второго этапа.
Третий этап - консолидация ученых и преподавателей российских гендерных исследований - приходится на 1996-1998 годы. Первым шагом на пути к налаживанию более тесных научных контактов и связей между гендерными исследователями из России и стран СНГ была научная конференция, организованная МЦГИ в январе 1996 года "Тендерные исследования в России: проблемы взаимодействия и перспективы развития». На ней российские ученые впервые собрались для обсуждения институциональных, методологических, социальных и других проблем, связанных с гендерными/женскими исследованиями и их преподаванием в российской высшей школе. На конференции ученые и преподаватели из России и Украины обсуждали важные для всех собравшихся вопросы становления и развития гендерных исследований в постсоветском пространстве, а также атмосферы, сложившейся вокруг них не только в академических и университетских кругах, но и в женском движении.
Важную роль в обмене опытом и идеями, а также в обсуждении результатов научных исследований и проблем преподавания гендерных исследований в университетах, сыграл научно-образовательный проект Российские летние школы по женским и гендерным исследованиям (РЛШГИ), который в 1996-1998 годах реализовывался МЦГИ и университетами из российских регионов при финансовой поддержке Фонда Форда. С 1997 года, по» нашему примеру, летние школы начали проводиться также в Форосе Харьковским центром гендерных исследований.
За три года в Российских летних школах побывало около 200 ученых, преподавателей университетов и аспирантов, вовлеченных в профессиональную работу в сфере гендерных исследований. Новизна идеи научно-образовательного проекта РЛШГИ заключалась в том, что эта программа была направлена не только на обмен опытом и передачу знаний по гендерной проблематике, но и на процесс познания «мира, себя, друг друга, науки, методологии» через призму гендерного подхода, а демократическая форма коллективного диалога позволяла исследователям, которые собирались в летних гендерных школах, выходить на новый уровень творческого сознания и мышления.
Третий этап был, вероятно, наиболее важным и ответственным периодом, с которого начинается развитие собственно «российских» гендерных исследований, поскольку в это время произошел своего рода прорыв в новое качество сразу по двум направлениям. С одной стороны, проект летних школ дал мощный импульс для качественно нового этапа развития женских и гендерных исследований в России, суть которого состояла в переходе от работы в отдельных исследовательских и преподавательских коллективах к взаимодействию и сотрудничеству ученых и преподавателей из разных городов и университетов. С другой - летние школы своевременно создали благоприятные условия для глубокого и всестороннего обсуждения теоретических проблем нового научного направления. Этот период совпал по времени со своеобразной «стадией зеркала» российских гендерных исследований, когда для нас наиболее остро встал вопрос самоидентификации и рефлексивного осмысления собственного опыта, необходимости выработки своего российского гендерного дискурса, теории и методологии гендерных исследований, основанных на учете многообразия «опытов» российских женщин и особенностях российских гендерных отношений.
Важным итогом процессов, происходивших на этом этапе, который условно обозначен нами как этап консолидации, явилось создание информационной Сети, которая объединила гендерных ученых и преподавателей России и стран СНГ и по сей день позволяет обмениваться информацией, создавать совместные проекты, приглашать преподавателей для чтения лекций в университеты разных городов.
Четвертый этап развития российских гендерных исследований начался в последние два года этого столетия и, вероятно, все еще продолжается. Характерной особенностью этого этапа является активизация работы, направленной на легитимацию и более широкое распространение гендерного образования в российских университетах.
Несмотря на проблемы, связанные с тем, что гендерные исследования - междисциплинарные по своей природе - трудно вписываются в рамки учебных программ университетов, построенных по дисциплинарному принципу, развитие гендерного образования набирает темпы. Уже сейчас во многих российских вузах читаются специализированные учебные гендерные курсы или эта тематика включена в общие учебные программы по социологии, антропологии, философии, лингвистике, истории, психологии и др. В качестве иллюстрации здесь можно назвать некоторые авторские учебные курсы: «Гендерные теории в современном мире: междисциплинарный подход» (О. Воронина, МГУ им. М. В. Ломоносова-Московская школа социальных и экономических наук); «Гендерные практики и гендерные стереотипы» (Т. Барчунова, Новосибирский государственный университет); «Природа женщины как философская проблема» (Г. Брандт, Уральский государственный технический университет); «Психология гендерных отношений» (И. Клецина, Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена); «Женщина и СМИ» (Н. Ажгихина, МГУ им. М. В. Ломоносова); «Русская философия женственности XI-XX веков» (О. Рябов, Ивановский государственный университет); "Тендерные аспекты экономического поведения» (Е. Мезенцева, Высшая школа экономики); «Элементы гендерного анализа в литературе и лингвистике» (Т. Гречушникова, Тверской государственный университет); «Российские гендерные отношения и качественные методы в гендерных исследованиях» (Е. Здравомыслова и А. Т мкина, Европейский университет в СанктПетербурге) и др.
На эти же годы приходится настоящий бум публикаций по гендерной тематике. Как говорится в поговорке, «русские медленно запрягают, но быстро ездят». Сегодня уже нет проблем с публикациями - гендерная тематика принята нашими издателями и даже становится популярной. Проблематика книг и статей, изданных в последние годы, свидетельствует о том, что гендерный подход позволил российским ученым открыть не только новые темы, но и по-новому взглянуть на уже знакомые проблемы. Об этом свидетельствуют и содержание, и название статей, которые хотелось бы здесь привести в качестве примера: «Гендерный подход к отечественной истории» (Н. Пушкар ва); «Общество сквозь призму гендерных представлений» (О. Здравомыслова); «Постмодернистский исход феминизма» (А. Костикова); «Феминистская критика семейных теорий» (Т. Гурко); «Видимость мужественности» (С. Ушакин); «Гендерный фактор в воспроизводстве человеческого капитала» (И. Калабихина); «Женщины в российских органах власти» (Е. Кочкина); «Этические аспекты феминизма и эмансипации» (О. Доманов); «Теоретический дискурс семьи и сексуальности» (Е. Ярская-Смирнова); «Феминистская эпистемология» (А. Т мкина) и др. А содержание сборников и монографий последних лет свидетельствует о достаточной научной зрелости и глубине российских гендерных исследований. Перечислим хотя бы некоторые из них: С. Айвазова «Русские женщины в лабиринте равноправия» (РИК Русанова. М., 1998); «Права женщин в России» (МЦГИ. М., 1998);
«Потолок пола» (под ред. Т. Барчуновой. Новосибирск, 1998); «Женщина. Гендер. Культура» (под ред. 3. Хоткиной, Н. Пушкар вой и Е. Трофимовой. МЦГИ-ИСЭПН. М., 1999); Н. Римашевская, Д. Ваной, М. Малышева, Е. Мещеркина и др. «Окно в русскую частную жизнь» (Academia. M., 1999) и т. п.
К сожалению, в России (в отличие от Украины, где в Харькове уже второй год выходит журнал "Тендерные исследования») пока не налажено регулярное издание отечественного гендерного журнала, хотя в последние годы такие попытки предпринимались в Санкт-Петербурге, где вышел в свет первый номер и готовится следующий выпуск "Тендерных тетрадей».
Таким образом, несмотря на значительные трудности и проблемы, которых особенно много было на первых шагах развития гендерных исследований, за десять лет они смогли институализироваться как новое направление российской гуманитаристики, которое получило определенное признание в академической и образовательной сферах. Отражением чего является, например, факт, что уже сегодня в России защищаются дипломы и диссертации по гендерной тематике, и начался нормальный процесс воспроизводства данного научного направления, когда в российских университетах российские преподаватели готовят студентов и аспирантов как специалистов по российским гендерным исследованиям. Еще совсем недавно, в середине 90-х годов, об этом можно было только мечтать.
Оглядываясь на путь, пройденный российскими учеными и преподавателями, вовлеченными и увлеченными гендерными исследованиями, можно без ложной скромности сказать, что нам удалось за десять лет сделать немало: наработать свой российский феминистский дискурс и внедрить его как в научный оборот, так и в официальные правительственные документы; научиться самим и научить новое поколение аспирантов и студентов использовать в исследованиях современную методологию и методы гендерных исследований; опубликовать около сотни книг и тысячи научных и публицистических статей по гендерной тематике и тем самым изменить отношение к гендерным исследованиям в научных, издательских и общественных кругах. За десять лет «география» гендерных исследований значительно расширилась, и сегодня гендерные исследования проводятся и преподаются более чем в 60-ти городах России и стран СНГ.
И хотя нам еще многое предстоит узнать и сделать, самые первые и самые трудные шаги уже позади. Гендерные исследования все еще остаются достаточно «экзотическим» и маргинальным сегментом научного пейзажа, а этап их внедрения в учебные программы российской высшей школы еще не завершился. Нашу основную перспективу я вижу в переходе от чтения авторских гендерных спецкурсов к широкому внедрению данной дисциплины на большинстве факультетов и кафедр российских университетов. И, судя по живому интересу, который проявляют студенты университетов разных городов к курсам по гендерной тематике, эта перспектива представляется вполне оптимистической.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://invest.antax.ru/
1В работе представлены результаты анализа гендерных исследований в современном казахстанском обществе. Гендер, являясь сложным и многоаспектным направлением, занимает в Казахстане определенную нишу. Исследование гендера в поликультурном обществе представляется весьма актуальным и перспективным. Так как поликультурным считается общество, в котором проживают две и более национальности, а Республика Казахстан, как известно, является многонациональным государством с представителями более 100 народов и этнических групп. Исторически Казахстан был вовлечен в мировой культурный процесс. Географическое расположение Казахстана не могло не повлиять на культурный обмен и этнический состав страны. Интерес представляют работы, посвященные этническому аспекту гендера, исследования гендерной лингвистики с точки зрения философии, психологии, социолингвистики, культурологии, этнографии, этикета и т.д., а также сопоставительные исследования национально-культурных особенностей представителей различных этнических групп, проживающих на территории Республики Казахстан.
гендерная лингвистика.
речевое поведение
гендерные стереотипы
1. Жалимбетова Р.Б. Гендерные исследования: история и современность // GROSS VITA. - № 4.
2. Кондратьева О.Н. Концепты внутреннего мира человека в русских летописях (на примере концептов душа, сердце, ум) : дис. … канд. филол. наук. – Кемерово, 2004.
3. Пименова М.В. Гендерные признаки концептов внутреннего мира человека // Mentalitat . Konzept. Gender. – Landau, 2000.
4. Семенова Д.В. Гендерный аспект концептуального анализа лексем «мужчина» и «женщина» (на материале фразеологии английского, русского и кабардинского языков) : дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19. - Нальчик, 2006. - 181 с. - РГБ ОД, 61:06-10/781.
5. Соловьева Г. Гендерная политика и устойчивое развитие // Материалы интернет-дискуссии «Гендерные аспекты устойчивого развития и охраны окружающей среды» / Электронная информационная сеть в области охраны окружающей среды и устойчивого развития в Центральной Азии и России CARNET.
6. Телия В.Н. Семантика идиом в функционально-параметрическом изображении // Фразеография в Машинном фонде русского языка. – М., 1990.
7. Фразеология в контексте культуры. – М. : Языки русской культуры, 1999.
8. Юнусова М.С., Тайшикова К.Ж. Гендерные исследования в КазГосЖеНПу // Материалы II Международной заочной научно-практической конференции «Гендерные аспекты гуманитарных наук» (Россия, г. Новосибирск, 21 ноября 2012 г.).
Введение
В настоящее время можно говорить о том, что в современном казахстанском обществе произошло формирование сообщества гендерных исследований. Во многих вузах республики введены курсы по гендеру. Диапазон исследования гендера в республике Казахстан достаточно широк. Гендер стал объектом исследования в социологии, философии, политологии, психологии, педагогике и филологии и др. «Целью изучения гендерных исследований было и остается углубленное понимание общественной роли женщин в истории и современном мире, оценка их вклада в достижения человечества. Считаем, что в современном обществе необходимо активнее заниматься гендерными исследованиями, для чего следует разработать концепцию гендерного образования, которое определит точное место гендерных исследований в системе знаний, учитывая при этом их подлинное теоретическое и практическое значение для транзитных обществ, какими являются страны Евразийского экономического сообщества» .
Мы согласны с мнением известного казахстанского философа Г. Соловьевой, что существуют две важнейшие социальные стратегии современного мира - устойчивое развитие и гендерная политика. Сегодня их следует понимать в едином социокультурном контексте.
Идея гендерного равенства и сотрудничества полов, их согласия и взаимопонимания приобретает общепланетарную значимость, становится условием и предпосылкой устойчивого развития. Речь идет о возможности включения в полноценную социально-экономическую и политическую жизнь той половины рода человеческого, которая тысячелетиями считалась второсортной. Современный плюральный мир, стремящийся к демократии и развитию форм гражданской жизни, уже не может мириться с подобной ситуацией. На повестке тысячелетия - фундаментальная трансформация гендерных структур на основе идеологии равных прав и возможностей, подключение в процессы устойчивого развития громадного неиспользованного потенциала женского населения планеты. Общества, в которых женщины исключены из общественной жизни и принятия решений, не могут считаться демократическими. Концепция демократии будет иметь реальное и динамическое значение, когда политические решения будут приниматься и женщинами и мужчинами с учетом мнений и интересов обоих полов. В самом деле, разве можно считать «демократией» социальную структуру, где существует явная и скрытая дискриминация более чем половины граждан? Демократия должна осознать и чувствовать особенности пола, равное распределение власти при принятии решений между женщинами и мужчинами укрепляет и обогащает демократию. Международное сообщество связывает с гендерной перспективой не только формирование «демократии для всех», но и вписывает проблему в глобальный контекст: это будущее человеческой цивилизации.
Гендерная проблема, стало быть, характеризуется в качестве глобальной и связывается с контекстом развития, поскольку гендерные несоответствия, ущемляя права и возможности половины человечества, препятствуют устойчивому и целостному развитию
всего человеческого рода: от гендерной асимметрии страдают не только ее жертвы, но и те, кто ее осуществляют. Хотя политики часто рассматривают гендерные вопросы применительно только к женщинам, многочисленные данные ныне указывают на то, что гендерная проблема носит более широкий характер, что это - проблема развития
.
Гендерный дисбаланс препятствует формированию полноценных типов социальной деятельности, учитывающих опыт обоих полов, так, ограниченное участие женщин в политической жизни, отстранение женщин от власти на любом уровне будет ограничивать эффективность государства и его политики. Ведь женщины способны привнести в политику иной комплекс критериев, открыть новые перспективы в политическом диалоге, изменить традиционный стиль управления под углом зрения большего взаимопонимания, согласованности действий и гуманистических ориентиров. И наконец, самое важное. женщина как мать формирует будущее поколение - от ее образованности, социального статуса и здоровья зависит, каким будет человечество в ближайшем будущем .
Целью нашего исследования является гендерная лингвистика. Исследование гендера в поликультурном обществе представляется весьма актуальным и перспективным. Так как поликультурным считается общество, в котором проживают две и более национальности, а Республика Казахстан, как известно, является многонациональным государством с представителями более 100 народов и этнических групп. Исторически Казахстан был вовлечен в мировой культурный процесс. Географическое расположение Казахстана не могло не повлиять на культурный обмен и этнический состав страны.
В Казахстане гендерной образовательной политике придается большое значение. С первых дней независимости Казахстан включил гендерные вопросы в качестве важнейшей составляющей государст-венной политики, и с каждым годом, по мере совершенствования социально-экономической структуры и демократических институтов, гендерная проблематика становится все более и более актуальной и значимой. Это во многом объясняется тем, что гендер с самого начала находится под пристальным вниманием главы государства Н.А. Назарбаева. Именно по его инициативе была создана национальная комиссия по делам женщин и семейно-демографической политике при Президенте Республики Казахстан. Это был очень важный шаг, который означал, что гендерные вопросы будут решаться продуманно, концептуально обоснованно, с помощью социально апробированных эффективных механизмов. Комиссия разработала Национальный план действий, где предусматривались меры по экономическому и политическому продвижению женщин, защите репродуктивного здоровья мужчин и женщин, борьбе с насилием против женщин, гендерному образованию. Прежде всего, была создана необходимая нормативно-законодательная база. Казахстан подписал основные международные документы по правам человека, в их числе - «Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации относительно женщин», положения которой стали составной частью национального законодательства .
Традиционно объектом гендерных исследований в Республике Казахстан были национально-культурные особенности казахов, русских. Однако, как показывает опыт, анализ национально-культурных особенностей представителей других национальностей представляется достаточно интересным.
В последнее десятилетие основой большинства лингвистических исследований является антропоцентризм. Антропоцентрический принцип в лингвистике представляет собой частное проявление глобального процесса гуманизации науки. Объектом исследования становится человеческий фактор в языке. Те или иные вопросы в лингвистике решаются с использованием понятий «антропоцентризм», «антропоцентрический принцип». Прежде всего, следует отметить появление когнитивного подхода в исследованиях лингвистов.
Современные гендерные исследования в лингвистике сосредоточены на трех проблемных блоках: социальной природе мужских и женских языков, особенностях мужского и женского речевого поведения, исследовании концептов в гендерном аспекте. Прежде всего, описанию подвергаются концепты мужчина и женщина , как они представлены в разных культурах и языках. При этом объектом исследования является преимущественно концепт женщина , являющийся маркированным, отличающимся от нормы, эталоном которой предстает мужчина .
Становление гендерной лингвистики, изучающей проявление гендерного фактора в единицах языка и речи, явилось логическим следствием понимания того факта, что различия между полами, в достаточной мере проявляющие себя в разнообразных аспектах жизни общества, достаточно своеобразно реализуются также в процессе языковой коммуникации. Стоит заметить, что если в самом начале в качестве объекта исследования гендерной лингвистики выступали проблемы отражения гендера преимущественно в аспекте анализа живой речи представителей разных полов, то на данном этапе в круг её интересов входят самые различные вопросы, касающиеся связи языка со всеми видами человеческой деятельности.
Положение о том, что язык запечатлевает культурные различия и по-разному концептуализует одни и те же явления, особенно последовательно верифицируемо в рамках изучения фразеологического состава языка, хранящего и воспроизводящего культурные установки народа. Привлечение в подобных исследованиях гендерного знания, то есть культурной составляющей концепта «гендер», позволит вскрыть культурную специфику гендерных стереотипов и асимметрий, присутствующих в любом обществе, развивавшемся на основе патриархатной культуры .
С точки зрения М.В. Пименовой, «в наивной языковой картине мира зафиксирована дифференциация концептов внутреннего мира по признаку пола. Перенесение концептуальных метафор в область внутреннего мира учитывает и особые квалитативные признаки концептов, которые приписываются только женщинам или только мужчинам» . Существует два типа гендерной характеристики концептов внутреннего мира человека - первичная (прямая) и вторичная (косвенная).
Вместе с тем, как показывают результаты большого количества исследований, подтверждающие факт андроцентричности любого языка, в работах последних лет выдвигается точка зрения о выраженности андроцентризма разных языков и культур. В разных языках и культурах степень андроцентризма может быть в большей или меньшей степени. Поэтому исследование концептов «Мужчина», «Женщина», «мужественность» и «женственность» тесно связано с формированием критериев степени андроцентризма языков. Также следует отметить значение сопоставительного анализа концептов «Мужчина», «Женщина», «мужественность» и «женственность».
Кроме того, все существующие гендерные отношения, на наш взгляд, основываются, прежде всего, на существующих в том или ином обществе гендерных стереотипах, имеющих национально-культурные аспекты. Гендерные стереотипы мужского и женского поведения имеют диаметрально противоположное значение. Все существующие гендерные стереотипы поддерживаются с помощью процесса социализации, будь то воспитание в семье, школе, коллективе, через средства массовой информации и т.д. Основным компонентом гендерных стереотипов являются культура, традиции, обычаи того или иного народа.
Современная гендерология, изучающая проявление гендерного фактора в единицах языка и речи, явилась логическим следствием понимания того факта, что различия между полами, в достаточной мере проявляющие себя в разнообразных аспектах жизни общества, достаточно своеобразно реализуются также в процессе языковой коммуникации. Как известно, объектом исследования современной лингвистики становится человеческий фактор в языке. Те или иные вопросы в лингвистике решаются с использованием таких понятий, как антропоцентризм, антропоцентрический принцип. Повторим, что если в самом начале в качестве объекта исследования гендерной лингвистики выступали проблемы отражения гендера преимущественно в аспекте анализа живой речи представителей разных полов, то на данном этапе в круг её интересов входят самые различные вопросы, касающиеся связи языка со всеми видами человеческой деятельности.
Исследование взаимоотношений языка, культуры, сознания в лингвокультурологии повлекло за собой появление нового направления лингвокультурной концептологии. «Становление лингвоконцептологии как научной дисциплины, изучающей определенные в языке культурные концепты, и межкультурной коммуникации, занимающейся проблемами общения языковых личностей, принадлежащих различным культурным социумам, видимо, не случайно совпадает с общей антропоцентрической переориентацией парадигмы гуманитарного сознания. Предметные области лингвоконцептологии и межкультурной коммуникации частично пересекаются, так как объектом их исследования является этнический менталитет как совокупность групповых поведенческих и когнитивных стереотипов. При этом следует отметить, что первая направлена на выявление лингвоспецифических характеристик этого менталитета через анализ его семантических составляющих - концептов, а вторая занимается анализом путей преодоления лингвокультурной специфики и возможного ее непонимания в процессе межъязыкового общения» .
Таким образом, можно сделать вывод о том, что исследование культурных концептов «Мужчина», «Женщина», «мужественность» и «женственность» является одним из наиболее перспективных направлений гендерной лингвистики. Основной целью исследований такого характера является определение представленных универсальных и культурно специфичных черт маскулинности и фемининности в разных языках и культурах. Немаловажную роль играют сопоставительные исследования, посвященные культурным концептам «Мужчина», «Женщина», «мужественность» и «женственность».
Заключение
Несомненно, гендер, являясь одним из важных параметров самоидентификации личности, оказывает воздействие на процессы восприятия и переработки полученной информации в языковом сознании индивидов, что, конечно, имеет влияние на вербальное и невербальное поведение представителей разных языков и культур.
Трудно не согласиться, что гендер, являясь сложным и многоаспектным направлением, занимает в Казахстане определенную нишу. Интерес представляют работы, посвященные этническому аспекту гендера, исследования гендерной лингвистики с точки зрения философии, психологии, социолингвистики, культурологии, этнографии, этикета и т.д., а также сопоставительные исследования национально-культурных особенностей представителей различных этнических групп, проживающих на территории Республики Казахстан.
Так, например, для нас представляется актуальным степень табуированности коммуникативного поведения мужчин и женщин у представителей различных национальностей. Проявление гендерных стереотипов, этапы социализации детей, особенности вербальной и невербальной речи, гендерные особенности, проявляющиеся в традициях и обычаях у представителей различных народов и этнических групп, проживающих в Республике Казахстан.
Признание важности и уникальности человека повлекло за собой смену приоритетов в науке (от исследований массовых масштабных явлений к отдельным проявлениям и особенным вариантам), связанных с широким внедрением антропологического принципа. Таким образом, прослеживается тенденция исследования разнообразия гендерных особенностей у представителей той или иной национальности, проявляющихся в поведении, языке, воспитании, традициях и обычаях в поликультурном обществе.
Рецензенты:
Жумагулова Б.С., д.фил.н., доцент, Казахский национальный педагогический университет имени Абая, г. Алматы.
Оналбаева А.Т., д.фил.н., профессор, Казахский национальный педагогический университет имени Абая, г. Алматы.
Библиографическая ссылка
Токтарова Т.Ж. ГЕНДЕРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В СОВРЕМЕННОМ КАЗАХСТАНСКОМ ОБЩЕСТВЕ // Современные проблемы науки и образования. – 2014. – № 2.;URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=12885 (дата обращения: 01.02.2020). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»
КОЛЛЕКТИВНЫЕ:
2008-2011 – «Права женщин в 10 регионах России (правовой, политический, социально-экономический, демографические аспекты) в рамках проекта «Создание сети экспертов по проблемам гендерного равенства», при поддержке Фонда МакАртуров»
2005-2008 – «Сравнительный анализ Национальных механизмов по гендерному равенству в 50 странах мира»
2002-2005 – «Гендерный анализ российского законодательства и статистики в области здравоохранения» (в рамках проекта "Информационного-аналитический ресурсный центр для сообщества эекспертов по гендерному равенству», при поддержке Фонда МакАртуров)
2002-2005 – «Статистический мониторинг и разработка индикаторов гендерного равенства» (в рамках проекта "Информационного-аналитический ресурсный центр для сообщества эекспертов по гендерному равенству», при поддержке Фонда МакАртуров)
2002-2004 – «Гендерная экспертиза ГОСтов и учебников по социальным и гуманитарным дисциплинам для ВУЗов»
2002 – "Социально-экономические
показатели гендерного равенства (по заказу и финансовой
поддержке Министерства труда и социального развития
РФ).
1999-2000 – "Социальная политика по
обеспечению прав женщин, работающих на предприятиях
малого бизнеса" (при поддержке WLDI).
1996-1998 социологическое исследование "Права женщин в России: реальная практика их соблюдения и массовое сознание (на примере г. Рыбинска)" (использовались качественные и количественные методы исследования, репрезентативная выборка).
1997-1998 - "Кадровая политика предприятий в транзитивной экономике России". Совместный российско-американский проект.
1996-1999 - "Влияние реформ на супружеские отношения" (Российско-американский проект совместно с университетом Цинциннати, США).
1997-1998 - "Гендерная экспертиза российского законодательства в сфере занятости, средств массовой информации, репродуктивных прав и миграции" (при поддержке PROWID)
1993-1994 - "Женская безработица в России" (по заказу Федеральной службы занятости РФ)
ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ:
Занятость и безработица женщин в современной России" (М.Е. Баскакова, Е.Б. Мезенцева, З.А. Хоткина);
"Политическое участие женщин, женское лидерство" (В.Н. Константинова и Е.В. Кочкина);
"Сексуальные домогательства на работе: стереотипы, реальность, законодательство" (З.А. Хоткина);
"Образ женщины в СМИ" (О.А. Воронина);
"Устная история пожилых женщин" (А.И. Посадская);
"Стратегии выживания семей одиноких матерей в период трансформации в России (на примере среднего города и мегаполиса)" (Л.Г. Лунякова),
"Пенсии для мужчин и женщин" (М.Е. Баскакова),
"Репродуктивные права: международный и российский опыт" (Е.А. Баллаева),
"Гендерные аспекты инвестиций в человеческий капитал" (М.Е. Баскакова),
"Права женщин: соотношение гендерного тождества и гендерных различий" (О.А. Воронина),
"Насилие в отношении женщин" (Л.Г. Лунякова, З.А. Хоткина).
(gender studies) - это сравнительно молодая междисциплинарная программа, нацеленная на изучение гендерной идентичности. Если в российских вузах данную дисциплину можно встретить как профильную или как предмет по выбору на факультетах социологии, психологии или политологии, то в североамериканских или европейских высших учебных заведениях она все чаще стала встречаться как отдельная магистерская или PhD-программа. Чем же так привлекательно данное направление и что именно здесь можно исследовать?
Что такое gender studies?
На сегодняшний день большинство ученых считает, что понятие «гендер» (gender) отлично от понятия «пола» (sex). Впервые об этом заговорил американский психоаналитик Роберт Столлер, который утверждал, что изучение пола является предметной областью биологии и физиологии, а анализ гендера должен быть рассмотрен как предметная область исследований в психологии, социологии и других гуманитарных направлениях. Так как гендерные роли не определяются генами, т.е. не являются врожденными, к 70-80-м годам прошлого века, одновременно с нарастанием «второй волны» феминизма в и странах Западной Европы, назрела необходимость исследовать этот социально-культурный феномен отдельно и более детально. Многие считают гендерные исследования феминистским проектом, однако, это не совсем так. В целом, включают в себя не только женские, но и мужские исследования (women’s/men’s studies), а также исследования, связанные с половой и гендерной принадлежностью. Да, здесь предлагается изучить историю и развитие феминистского движения, но еще узнать все о маскулинности и фемининности, равенстве и равноправиии даже проанализировать женские образы в фильмах Хичкока. Специалисты в области гендерных исследований активно дебатируют об эксплуатации женской сексуальности в рекламе, о навязывании гендерных ролей обществом, о дискриминации по половому признаку, а также поднимают другие не менее актуальные вопросы.
Недавно на сайте ЮНИСЕФ была опубликована довольно интересная статья Кортни Янг «10 things women’s studies taught me», в которой девушка, получившая две степени в области женских исследований, делится десятью важными суждениями, к которым она пришла благодаря этой программе. Например, она утверждает, что обучение на данном направлении помогло ей понять важность собственного мнения и умения его отстаивать. «Женские исследования открыли для меня множество способовдостижения равноправия в современном обществе», - пишет Кортни.
О стереотипах
На программах или курсах по гендерным исследованиям наблюдается сильная диспропорция: на них обучается подавляющее количество девушек и совсем небольшое количество парней (или они отсутствуют вовсе). В 2012 году в из 85 студентов, поступивших на магистерскую программу «гендерные исследования», было только 8 парней. В независимой американской студенческой газете The GW Hatchetтакже сообщается, что совсем немного парней решаются посещать курсы женских исследований. Обычно в классе присутствует 1-2 смельчака. Однако как пишет TheGuardian, парни не выбирают для обучения данную программу не из-за отсутствия интереса к ней. Часть студентов полагает, что практически все представители мужского пола, посещающие курсы по гендерным исследованиям, являются членами ЛГБТ-сообщества, другие испытывают определенный страх перед феминизмом. Есть также такие студенты, которые считают гендерные исследования несерьезными, говоря о том, что нужно бороться за права женщин, но совсем не обязательно углубляться в эту тему.
К сожалению, как мы видим, эта научная область не лишена стереотипов. Но стоит отметить, что многие курсы по читают именно мужчины, и любой новый специалист-мужчина в этой сфере особо ценен. Студенты мужского пола не испытывают давления во время обучения со стороны девушек и не воспринимаются как типичные представители патриархального мира.
Перспективы трудоустройства
Возможности обладателей степени в сфере гендерных исследований практически безграничны. Как правило, эти специалисты знакомы с информацией о современных социальных проблемах, обладают развитым критическим мышлением и имеют широкий взгляд на мир.По статистике, около половины всех европейских студентов, завершивших обучение на магистерской программе «гендерные исследования», в течение 6 месяцев находят работу. Примерно 20% решают продолжить свое обучение, чтобы получить степень . Остальные студенты начинают заниматься волонтерством, устраиваются на работу на неполный рабочий день или же находят для себя иные занятия.
Недавние выпускники активно занимаются исследовательской деятельностью, т.к. потребность в изучении гендерных вопросов существенно растет. Зачастую недавние магистры или аспиранты строят карьеру в неправительственных организациях, политических партиях и фондах. Выпускникиоказывают помощь жертвам домашнего или сексуального насилия, борются за права меньшинств и занимаются преподаванием различных гуманитарных дисциплин. Безусловно, это далеко не весь перечень возможностей.
Где изучать gender studies?
В целом, на сегодняшний день можно найти массу магистерских и PhD-программ по гендерным исследованиям в университетах США, Канады и Великобритании. Здесь они представлены практически в каждом крупном вузе. В этих странах изучением гендера занимаются давно и достаточно успешно. Для примера:
(Нидерланды, Утрехт)
Образование в Утрехтском университетев области гендерных исследований - это сочетание теоретических знаний и практики (стажировка занимает 25% образовательного процесса). Здесь читаются такие интересные курсы как «феминистские подходы к искусству», «постколониальные трансформации в обществе» или «власть в эпоху цифровых технологий». Есть возможность получить стипендию.
(Норвегия, Осло)
Университет Осло является одним из ведущих университетов Скандинавии и всей Европы. Структура программы состоит из теоретических курсов о феминизме, равноправии и самостоятельной работы над своим проектом. Двухгодичная программа по гендерным исследованиям в этом университете предполагает обучение в течение семестра в вузе-партнере. Иностранные студенты могут выбрать элективный курс норвежского языка.
(Ирландия, Дублин)
Университетский колледж Дублина - это крупнейшее высшее учебное заведение Ирландии. Магистерская программа предполагает изучение общества с позиции гендерной теории, а также знакомит с методами достижение социальной и экономической справедливости в мире. В рамках данной программы можно выбрать курсы о маскулинности и об истории феминистского движения.
Гендерные исследования стали неотъемлемой частью большинства социальных и гуманитарных наук. Помимо соответствующих факультетов в университетах, открываются научно-исследовательские центры, ведущие разработки гендерной проблематики. Если в России данная дисциплина еще находится на стадии становления, то на Западе она уже бурно развивается и с каждым годом привлекает большое количество абитуриентов, несмотря на преследующие ее стереотипы.
